Бондюрант презрительно ухмыльнулся и наклонился над столом.
— Значит, не веришь в то, что мыс Барри рассказали тебе о беременности Ванессы и так называемом СВДС?
Клет, будучи политиком опытным, решил в этой ситуации промолчать.
— Если ты не все наши слова подвергаешь сомнению, то неужели надеешься, что Дэвид все так и оставит? Ты знаешь его лучше, чем кто бы то ни было, Клет. Если он действительно задушил ребенка Ванессы, то, как по-твоему, существует пусть призрачный шанс, что он позволит ей и на этот раз остаться в живых? Чтобы она рассказала об этом всем и вся?
Клет уже задумывался над этим, впрочем, ответ был ужасающе прост.
— Чего ты хочешь? — бесцеремонно повторил сенатор.
— Свободы действий, без страха быть арестованным. Мне неинтересно знать, как ты это сделаешь, но ты должен снять меня с крючка ФБР.
— Ты что предлагаешь…
— Ой, вот только не надо мне канифолить мозги! Сядь, посиди, подумай, и ты обязательно что-нибудь придумаешь. Скажи им, что произошло жуткое недоразумение, тебя не правильно поняли, неверно интерпретировали твои слова, ты получил непроверенную информацию. Предприми хоть что-нибудь, но постарайся, чтобы это выглядело убедительно. Сними их с моего хвоста. Взамен ты получишь Ванессу.
— Я получу ее в любом случае.
— Речь идет о том, удастся ли тебе получить ее живой.
— Дэвид не позволит себе зайти так далеко. Я с ним, кстати, уже говорил на эту тему.
— Надо действовать как можно быстрее.
— Я прекрасно знаю свою роль, и не надо меня учить!
— О'кей, поступай как знаешь. Впрочем, есть еще одно маленькое «но», которое тебе было бы небезынтересно узнать. Спенс таинственно не исчез, он жив и здоров и находится в Вашингтоне.
— Но этого не может быть! Я думал, ты его убил.
— Увы, я его не убил. И живу уже достаточно долго, чтобы успеть пожалеть об этом. Он вернулся: я видел результат его деятельности. Как думаешь, позволят они с Дэвидом, чтобы ФБР допросило меня? Да ни за что на свете! Они постараются убить меня прежде.
— Похоже, ты больше заботишься о собственной шкуре, чем о Ванессе.
В глазах Грэя вспыхнули гневные искры, но он сумел сдержаться.
— Спенс не будет оставаться невидимкой слишком долго, он обязательно материализуется. И когда это произойдет, наверняка начнется шумиха в прессе. Над тобой будут смеяться. Ты будешь выглядеть, как старый перечник, поднявший ложную тревогу. Йенси вкупе с ФБР обвинит тебя во вмешательстве в свои дела и в том, что ты втянул его в этот фарс. А после кто тебе поверит, когда — что бы ни случилось с Ванессой — ты обвинишь в этом Дэвида? Тебя спишут со счетов как старого маразматика, страдающего галлюцинациями. Дэвид одержит победу на всех фронтах.
— Ты лжешь! — Бондюрант не отреагировал и на это обвинение, он просто стоял и смотрел на Клета своими холодными голубыми глазами. — Вчера ночью я рассказал Дэвиду, зачем я позвонил Йенси и запустил это расследование. Если бы Спенс был жив, Дэвид открылся бы мне.
— Ой ли? Он что, перед тобой отчитывается? — Бондюрант снова подался вперед. — Кончай вилять хвостом, Клет. Я уверен, у тебя давно готов прекрасный план по уничтожению Дэвида, которого ты ненавидишь за убийство твоего внука, но твой план требует слишком много времени. А время — это та самая роскошь, которой мы не можем сейчас себе позволить.
Его слова звучали разумно, но Клет еще был не готов с ним согласиться.
— А если я не выполню твои требования?
— Тогда мне останется только пожелать тебе удачи. Поступай как знаешь.
— Я очень долго поступал именно так и в результате кое-чего добился в жизни.
— В таком случае почему же Ванесса отнюдь не рядом с тобой, а взаперти в какой-то клинике, в полном одиночестве, под наблюдением Джорджа Аллана, этого ручного щенка Дэвида?!
Это был хороший ход. Клету нечем было парировать, но он все еще не мог признать своего поражения. Такова уж его натура.
— Ты блефуешь! Ты не сможешь вытащить Ванессу оттуда без риска для ее жизни — так же как и я. Независимо от того, вмешаюсь я в ход событий или нет, ты все равно будешь сражаться против ФБР и кого угодно, будешь штурмовать эту крепость и рисковать ее жизнью.
— Возможно, один раз. Не больше.
— Нашел себе другую девчонку, ха? Барри Трэвис?
Клет не рассчитывал, что он клюнет на эту удочку. Они не клюнул.
— Во многих отношениях Ванесса — замечательная женщина. Но она слишком эгоистична.
— Слушай меня внимательно. — Клет погрозил перед носом Бондюранта пальцем. — Я не потерплю, чтобы ты или кто-то другой критиковали мою дочь.
Проигнорировав эту реплику, Бондюрант продолжил:
— Она слишком рано научилась прикрывать только собственную задницу, и в этом деле у нее был чертовски хороший учитель в твоем лице. Ванесса всегда отдавала своей персоне высший приоритет, а особенно в тот момент, когда я отказался от своего поста в Белом доме. Она предоставила мне удовольствие стать главной мишенью для слухов на наш счет, ни разу не сказав ни слова в мою защиту, ни разу не переговорив на эту тему с Дэвидом.
— Так зачем же ты теперь суетишься, чтобы спасти ее?
— Патриотизм. Клет расхохотался.
— Это больше похоже на самолюбование. Герой, спасающий первую леди. Пожалуй, против этого никто не устоит.
— Все обстоит не столь романтично, как ты изображаешь, Клет. Умер ни в чем не повинный ребенок. Разве убийца не должен понести наказание? Я также хочу прекратить разговоры о своей причастности к президентству Дэвида. Этот вопрос следует закрыть раз и навсегда. А это невозможно сделать до тех пор, пока не полетит его администрация и не будет вскрыта вся их подноготная. И если Ванесса как женщина меня больше не интересует, то это вовсе не значит, что она заслуживает смерти.
— Святой Грэй! — фальшиво воскликнул Клет. Бондюрант встал, давая понять, что он сказал все, что хотел. Рядом со столиком он выглядел очень впечатляюще. Клет в очередной раз испытал дискомфорт, сравнивая себя с ним. Здоровье и сила молодых мужчин заставляли его лишний раз чувствовать себя старым и слабым.
— Ну, так чего мне ждать, Клет? Я начинаю операцию по спасению?
— Я подумаю.
— Нет, так не пойдет! Давай звони Биллу Йенси. Сейчас. Или я исчезаю, и жизнь Ванессы с этого момента будет зависеть только от тебя. Ты достаточно ловок и коварен, ты сможешь победить Дэвида и выжить. Она не выживет.
Клет никогда не капитулировал. Никогда. Но еще с тех времен, когда Армбрюстер играл в футбол, он знал, что в иные моменты благоразумнее упасть на спину и отдать мяч другому.
Когда она направлялась от свежей могилы к своей машине, сзади к ней подошли двое, по одному с каждой стороны.
— Мисс Трэвис?
— Да.
Они показали ей удостоверения ФБР — Мы хотели бы задать вам пару вопросов.
— Прямо сейчас? — недоверчиво спросила она. — Может быть, вы не заметили, но мы находимся на "кладбище.
— Заметили, — откликнулся один из них. — Нам очень жаль мистера Фриппа. У нас были проблемы с вашим местонахождением, и мы решили, что вы объявитесь здесь.
— Ваша бесчувственность не заслуживает прощения, — сказала она.
Всего лишь несколько человек посетило короткую светскую процедуру погребения Хови Фриппа — таков был печальный итог его жизни. Почти все присутствовавшие сотрудники телеканала использовали похороны в качестве повода для того, чтобы прихватить лишний час к обеденному перерыву.
Выполнив свой моральный долг, они шумными группками поспешили к своим машинам, чтобы провести остаток времени в хорошей компании.
Барри же плакала и скорбела искренне. Ей на самом деле было очень грустно не только оттого, что Хови погиб ужасной смертью, но еще и потому, что эта смерть не отомщена, да и, по правде говоря, никому до этого не было дела.
Один из агентов прервал ее печальные мысли:
— И даже несмотря на то что время и место действительно не самые подходящие, мы все-таки хотели бы с вами поговорить.
— Ну, конечно, теперь, когда я окружена со всех сторон, что мне еще остается делать? Но вы не против, если мы немного отойдем от могилы?
— Да, да, конечно Когда они подошли к ее машине, она в последний раз промокнула глаза и повернулась к ним:
— Я уже рассказала полиции все, что знаю об убийстве мистера Фриппа. Они взяли у меня показания еще на месте преступления.
— Мы здесь по другому поводу, — сказал один из агентов.
— По другому? — воскликнула она, пытаясь изобразить сильное удивление. — Так о чем же мы будем говорить?
— О Грэе Бондюранте.
— Ах, о нем, — произнесла она упавшим голосом. Скрестив руки на груди, Барри постаралась принять скучающую, но тем не менее раздраженную позу. — И что же джентльмены хотели бы знать о нашем бывшем национальном герое?
— Для начала где он находится.
— Не знаю. И знать не хочу. Прячется где-нибудь. Агенты обменялись каким-то странным взглядом. Один из них сказал:
— Мы знаем, мисс Трэвис, что вы с мистером Бондюрантом проводите очень много времени вместе.
— Да, правильно, проводим. Вернее, проводили.
До вчерашнего дня, когда вдруг выяснилось, что он является одним из самых главных преступников во всей Америке. Как будто у меня своих проблем мало! — выдохнула она, закатывая глаза. — Сначала взорвали мой дом, убили собаку. Потом у меня начались соревнования с сенатором Армбрюстером — кто громче крикнет. По-моему, он победил, потому что в результате меня уволили с работы. Затем я доставила себе маленькое удовольствие… ну вы понимаете, — застенчиво сказала она. — У меня были некоторые отношения с этим парнем. Ну а какая женщина устояла бы на моем месте? Он же национальный герой в конце концов! К тому же такой сильный, немногословный. Очень сексуальный. А глаза какие!.. — Она даже задрожала в поддельном восторге. — Что ж, во всяком случае, мы неплохо проводили время, и вдруг вчера я вижу в новостях его физиономию. Напугали меня до смерти. С кем, думаю, связалась? Короче, я вышвырнула его на улицу, и он куда-то испарился. — Девушка тоскливо вздохнула. — Можно было бы и самой догадаться, что он наболтал про себя слишком много хорошего, чтобы все это оказалось правдой.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Я уже говорила, вчера.
— В какое время?
— Хм, секунду. В полдень.
— А можно поточнее?
— Нет. После того что я увидела в новостях, мне было не до точного времени.
— И чем вы занимались?
Она одарила его многозначительным взглядом.
— Так, понятно. У вас было, э-э… Свидание? Она захихикала.
— Да, но оно было очень эксцентричным.
— И где это происходило?
— В каком-то мотеле, названия не помню.
— Местонахождение?
— Это сложно. Мы ехали по какому-то пустынному шоссе, это точно. Но я не обращала особого внимания, куда мы едем.
— Вы даже не можете сказать, в какой части города это происходило?
Наклонив голову, она оттянула нижнюю губу, что должно было означать сильное замешательство.
— Я, э-э… О Боже! Мне так неудобно. Грэй, мистер Бондюрант сидел за рулем, понимаете? А я… О Господи! Могу я просто сказать, что по дороге в этот мотель я сидела не непосредственно на сиденье и голова моя находилась ниже приборной панели?!
Агенты в очередной раз обменялись понимающими взглядами, при этом у одного из них бровь выгибалась так высоко, что терялась в его шевелюре.
— Я даже не уверена, что у этого мотеля вообще есть название, — продолжала она. — Он сам выбирал, куда ехать. Между нами говоря, местечко довольно паршивое. Ну, вы знаете такие заведения. Комнаты снимаются на часы. Белье не всегда чистое. И в таких условиях сидеть верхом на парне, которого разыскивают копы?! Ой! Простите, ребята. Я не хотела вас обидеть. В общем, этот Бондюрант — такой примитивный! В первый же день потащил меня смотреть какую-то порнуху. Ну вы прикиньте! Если бы он не был столь хорош в постели и не эти голубые глаза, я бы с ним еще тогда завязала.
Один из агентов в этот момент закашлялся.
— Хм. А мистер Бондюрант никогда не говорил с вами о Спенсере Мартине?
— Конечно, говорил. Все время. Они же приятели. Эти двое и президент, у них же это самое, — сказала она, скрестив два пальца.
— Он ничего не говорил вам о поездке мистера Мартина к нему в гости в Вайоминг?
— Да. На самом деле я побывала там за день или за два до приезда туда мистера Мартина. Я собиралась сделать репортаж о Бондюранте, типа рассказа о том, чем сейчас занимается наш бывший герой. Но на месте меня внезапно посетили интересные мысли, надеюсь, вы меня понимаете?.. Потом он последовал за мной в Вашингтон. Но я ничего вам не скажу прежде, чем выйдет этот репортаж. Теперь-то мне ясно, что он куда опаснее, чем я предполагала.
— Вы предполагали, что он опасен?
Она озарила агентов ангельской улыбкой:
— Для моего либидо.
— О-о!
— Он когда-нибудь высказывал враждебность по отношению к мистеру Мартину или президенту?
— Нет. Если честно, то он недавно виделся с президентом. — Она им подмигнула. — Но готова биться об заклад, вы, ребята, уже знаете об этом, не так ли?
— Вы слышали что-нибудь о Бондюранте после вчерашнего полудня?
— Нет. Извините. Может быть, теперь я уже могу ехать? Кладбища не относятся к числу моих любимых мест. — Она потянулась к дверце своей машины. — К тому же мне больше нечего сказать. Связавшись с мистером Бондюрантом даже на короткое время, я в который уже раз за последнее время сделала не правильный выбор. Думаю, вы в курсе моих дел и знаете обо всех этих грубых промахах. Мне хотелось бы забыть об этом. И чем скорее, тем лучше.
— Если вы что-нибудь о нем узнаете…
— Вряд ли. Когда я предложила ему пойти погулять, он так завелся, ну вы знаете, у мужиков это обычное дело. Стал кричать что-то вроде: «Как ты со мной разговариваешь! Я же венец творения господа Бога». И так далее.
— Но все-таки, если он будет с вами контактировать, дайте нам знать.
— Хорошо. — Она взяла визитную карточку, протянутую ей одним из агентов, и убрала ее в сумочку. — Я не желаю из-за него влипать, поэтому, если он появится в поле моего зрения, можете быть уверены, я обязательно позвоню.
Агенты поблагодарили ее за потраченное время и направились к своей машине. Барри наблюдала, как они удаляются, не испытывая по отношению к ним никакой злобы.
Эти агенты — всего лишь двое из тех замечательных парней, которые делают свое дело, как им приказано. Они получили точную информацию и теперь действуют в соответствии.
Чего не скажешь о группе наблюдения, окружившей своим вниманием и заботой дом Дэйл и. Он и еще не штурмовали дом в поисках Грэя, и это подтверждало подозрения Барри и Бондюранта. Эти люди хоть и числились в ФБР, но принадлежали к персональной армии Меррита. А командовал ими Спенсер Мартин, который вовсе не хотел, чтобы Бондюранта схватили и допросили.
Президент или его помощники в любой момент могли отдать команду уничтожить эту надоедливую банду саботаж ни ко в, что обосновалась в доме Дэйли.
Почему же они тянут?
Этот вопрос интересовал всех без исключения. Грэй считал, что они не начинают операцию потому, что готовят что-то зубодробительное. Какую-то грандиозную ловушку, в которую он, Барри у Дэйли попадутся сами.
Теперь Барри боялась, что Грэй прав.
Глава 38
Дэйли сделал знак хиппи, продававшему розы на бойком перекрестке, и буквально через пять секунд тот уже лежал на полу сзади. Уолш поехал на зеленый свет.
— Отличная работа, Дэйли, — сказал Грэй, снимая с головы ленточку и парик. — Они находятся в трех машинах от тебя и ничего не видели из-за этого автобуса.
— Я, похоже, делаю успехи, — ответил Дэйли с водительского места. — Как идет цветочный бизнес?
— Процветает, как и полагается. Так не хотелось бросать это дело. А это еще кто? — спросил он, указывая на пассажира Дэйли.
— Я зову ее Долли.
Долли, надувная кукла с огромными глазами, была одета в голубой пиджак Барри, а на голову ей нахлобучили темно-рыжий парик, еще более спутанный, чем хипповский хаер Грэя. Она была прикреплена к пассажирскому креслу ремнями безопасности.
— Это как бы я, — сказала Барри, возлежавшая на заднем сиденье.
Не задирая головы, Грэй рассмотрел куклу повнимательнее:
— Надо же, как похожа!
— Я рада, что тебе понравилось, — невозмутимо заявила Барри. — Так и быть, я не стану сдавать тебя в ФБР. — Она рассказала о том разговоре на кладбище, после похорон Хови. — Это случилось еще до того, как Армбрюстер признал свою ошибку и тебя вычеркнули из списка особо опасных преступников. Не знаю, что ты там ему наговорил, но, видимо, подействовало. Сегодня он был гвоздем вечерних новостей. Ругал на чем свет стоит систему правительственной связи, намекнул, что ответственность за ошибку лежит на персонале его офиса. Мол, настала пора пересмотреть профпригодность некоторых членов его команды. Меррит же устами сенатора заверил страну, что Спенсер Мартин улаживает некие «деликатные личные дела».
— Которые могут включать в себя все что угодно. От лечения геморроя до государственной измены.
— Вот именно. И он вернется к исполнению своих обязанностей в Белом доме, когда со всем этим будет покончено. Коллеги слегка покритиковали Клета, и он обещал учесть эту критику в будущем.
— Расскажи ему о том звонке из Министерства юстиции. — Как и было задумано, Дэйли просто бесцельно болтался по городу, пытаясь сбить с толку слежку, но он успевал следить и за их разговором.
— От одного из твоих информаторов? Она кивнула.
— На мой пейджер поступил сигнал, я перезвонила, но вместо того чтобы сообщить мне информацию, что твой розыск прекращен (а я уже об этом знала), он сам начал задавать мне вопросы.
— Интересно, что за вопросы?
— Из серии «Что это за фигня у нас тут происходит?» Конец цитаты. Потому что из-за этой неразберихи с Армбрюстером, Йенси и Отделом преступности ФБР у них там сегодня днем царил полный хаос. Если откровенно, мне это нравится. — Она нахально улыбнулась. — Вот такие пироги, дорогой. А что нового у тебя?
— Я нашел Табор-Хаус.
Барри с Дэйли не исключали, что Грэю удастся обнаружить клинику, и поэтому на всякий случай подготовились.
— Как считаешь, Дэйли, мы ушли от «хвоста»?
— Минут пять назад.
— В машине может быть электронный маячок, — заметил Грэй. — Я не обнаружил передатчика, но это ничего не значит. Надо срочно пересаживаться.
Следуя указаниям Грэя, Дэйли заехал на многоярусную стоянку, где на втором этаже их уже ждала другая машина, заблаговременно оставленная там Бондюрантом. Барри с Грэем вылезли из машины, Дэйли тоже вышел.
— Берегите себя, — пожелал он им на прощание.
— Я больше беспокоюсь за тебя, чем за нас, — откликнулась Барри. — Ты уверен, что у тебя в подушке достаточно кислорода?
— Да.
— Давай поезди еще немного, поужинай и держись как можно натуральней, — напутствовал его Грэй. — Отвлеки их на несколько часов. И никакой самодеятельности, понятно? Никакой!
— Да знаю я, знаю, — раздраженно буркнул Дэйли. — Сто раз уж проходили! Не забыл.
— Думаю, ты справишься, — сказал ему Грэй. — Поехали, Барри.
Она немного задержалась. Дэйли выглядел очень жалким. Автомобильные маневры из шпионских сериалов не очень-то вязались с кислородной подушкой.
— Что бы ни случилось, мы вернемся еще до восхода солнца. Я к тебе наведаюсь, как только появится такая возможность. Пообещай, что будешь осторожным.
— Я буду осторожным.
— И не будешь ругаться с Долли?
— Это не трудно. Она не ворчит по пустякам.
— И если тебе вдруг станет плохо, немедленно поедешь домой.
— Обещаю.
— Обещать-то ты обещаешь, а сделать не сделаешь, — сказала она с укоризной. — Уверена, что не сделаешь.
— Барри! — позвал ее Грэй, который уже давно сидел за рулем второй машины. — Давай быстрее!
— Иди, а то весь план пойдет насмарку, — махнул ей Дэйли.