МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ  ЗОЩЕНКО

ЧЕСТНОЕ  ДЕЛО

Вот некоторые, конечно, специалистов поругивают — дескать, это вредители, спецы и так далее.

А я, например, особенно худых специалистов не видел. Не приходилось.

Наоборот, которых встречал, все были такие милые, особенные.

Как, например, этим летом.

У нас из коммунальной квартиры выехала на дачу одна семья. Папа, мама и ихнее чадо.

Ну выехали. Заперли на висячий замок свою комнатёнку. Один ключ себе взяли, а другой, конечно, соседке отдали — мало ли чего случится. И отбыли.

А надо сказать, был у них в комнате инструмент — рояль. Ну обыкновенное пианино. Они его брали напрокат от Музпреда.

Брали они напрокат этот рояль для цели обучения своего оболтуса, который действительно бил по роялю со всей своей детской изворотливостью.

И вот наступает лето — надо оболтуса на дачу везти.

И, конечно, знаете, повезли.

А этот рояль или — проще скажем — пианино, заперли в комнате с разными другими вещицами и отбыли. Отдыхают они себе на даче. Вдруг, значит, является на ихнюю городскую квартиру специалист — настройщик роялей, присланный, конечно, своим учреждением.

Конечно, соседка ему говорит: мол, сами уехадши до осени, рояль заперли и, безусловно, его настраивать не приходится.

Настройщик говорит:

— Это не моё постороннее дело — входить в психологию отъезжающих. Раз, говорит, у меня на руках наряд, то я и должен этот наряд произвести, чтоб меня не согнали с места службы, как шахтинца или вредителя.

И, значит, открыла ему дверь; он пиджачок скинул и начал разбирать это пианино, развинчивая всякие гаечки, штучки и гвоздики. Развинтил и начал свою какофонию. Часа два или три, как больной, определял разные звуки и мурыжил соседей. После расписались в его путёвке, он очень просветлел, попрощался и отбыл.

Только проходит месяц — снова является.

— Ну как, говорит, мой рояль?

— Да ничего, говорят, стоит.

— Ну, говорит, я ещё беспременно должен его настроить. У нас раз в месяц настраивают. Такой порядок.

Начали его жильцы уговаривать и урезонивать — мол, не надо. Комнатка, дескать, заперта. Рояль ещё два месяца будет стоять без движения. К чему такие лишние траты производить!

Упёрся на своём.

— У меня, говорит, наряд на руках. Не просите. Не могу.

Ну, опять развинтил рояль. Опять часа два назад свинчивал. Бренчал и звучал и на брюхе под рояль ползал.

После попрощался и ушёл, утомлённый тяжёлой специальностью.

На днях он в третий раз припёрся.

— Ну как, говорит, не приехадши?

— Нет, говорят, на даче отдыхают!

— Ну так я ещё поднастрою. Приедут — очень великолепно звучать им будет.

И хотя ему объясняли и даже один наиболее горячий жилец хотел ему морду наколотить за потусторонние звуки, однако он дорвался до своего рояля и снова начал свои научные изыскания.

Сделал своё честное дело и ушёл на своих интеллигентных ножках.

1929