ВАЛЕРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ  БРЮСОВ

     ИЗ СБОРНИКА "URBI ET ORBI"

     [Граду и миру (лат.)]



     НАВЕТ ILLA IN ALVO

     [Она имеет во чреве (лат.)]

     Ее движенья непроворны,
     Она ступает тяжело,
     Неся сосуд нерукотворный,
     В который небо снизошло.

     Святому таинству причастна
     И той причастностью горда,
     Она по-новому прекрасна,
     Вне вожделений, вне стыда.

     В ночь наслажденья, в миг объятья,
     Когда душа была пьяна,
     Свершилась истина зачатья,
     О чем не ведала она!

     В изнеможеньи и в истоме
     Она спала без грез, без сил,
     Но, как в эфирном водоеме,
     В ней целый мир уже почил.

     Ты знал ее меж содроганий
     И думал, что она твоя...
     И вот она с безвестной грани
     Приносит тайну бытия!

     Когда мужчина встал от роковой постели,
     Он отрывает вдруг себя от чар ночных,
     Дневные яркости на нем отяготели,
     И он бежит в огне - лучей дневных.

     Как пахарь бросил он зиждительное семя,
     Он снова жаждет дня, чтоб снова изнемочь, -
     Ее ж из рук своих освобождает Время,
     На много месяцев владеет ею Ночь!

     Ночь - Тайна - Мрак - Неведомое - Чудо,
     Нам непонятное, что приняла она...
     Была любовь и миг, иль только трепет блуда, -
     И вновь вселенная в душе воплощена!

     Ребекка! Лия! мать! с любовью или злобой
     Сокрытый плод нося, ты служишь, как раба,
     Но труд ответственный дала тебе судьба:
     Ты охраняешь мир таинственной утробой.

     В ней сберегаешь ты прошедшие века,
     Которые преемственностью живы,
     Лелеешь юности красивые порывы
     И мудрое молчанье старика.

     Пространство, время, мысль - вмещаешь дважды ты,
     Вмещаешь и даешь им новое теченье:
     Ты, женщина, ценой деторожденья
     Удерживаешь нас у грани темноты!

     Неси, о мать, свой плод! внемли глубокой дрожи,
     Таи дитя, оберегай, питай
     И после, в срочный час, припав на ложе,
     Яви земле опять воскресший май!

     Свершилось, Сон недавний явен,
     Миг вожделенья воплощен:
     С тобой твой сын пред богом равен,
     Как ты сама - бессмертен он!

     Что была свято, что преступно,
     Что соблазняло мысль твою,
     Ему открыто и доступно,
     И он как первенец в раю.

     Что пережито - не вернется,
     Берем мы миги, их губя!
     Ему же солнце улыбнется
     Лучом, погасшим для тебя!

     И снова будут чисты розы,
     И первой первая любовь!
     Людьми изведанные грезы
     Неведомыми станут вновь.

     И кто-то, сладкий яд объятья
     Вдохнув с дыханьем темноты
     (Быть может, также в час зачатья),
     В его руках уснет, как ты!

     Иди походкой непоспешной,
     Неси священный свой сосуд,
     В преддверьи каждой ночи грешной
     Два ангела с мечами ждут.

     Спадут, как легкие одежды,
     Мгновенья радостей ночных.
     Иные, строгие надежды
     Откроются за тканью их.

     Она покров заветной тайны,
     Сокрытой в явности веков,
     Но неземной, необычайный,
     Огнем пронизанный покров.

     Прими его, покрой главу им,
     И в сумраке его молись,
     И верь под страстным поцелуем,
     Что в небе глубь и в бездне высь!

     Июль 1902