НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ

СУДАН

Ах, наверно, сегодняшним утром

Слишком громко звучат барабаны,

Крокодильей обтянуты кожей,

Слишком звонко взывают колдуньи

На утесах Нубийского Нила,

Потому что сжимается сердце,

Лоб горяч и глаза потемнели,

И в мечтах оживленная пристань,

Голоса смуглолицых матросов,

В пенных клочьях веселое море,

А за морем ущелье Дарфура,

Галереи-леса Кордофана

И великие воды Борну.

Города, озаренные солнцем,

Словно клады в зеленых трущобах,

А из них, как грозящие руки,

Минареты возносятся к небу.

А на тронах из кости слоновой

Восседают, как древние бреды,

Короли и владыки Судана,

Рядом с каждым, прикованный цепью,

Лев прищурился, голову поднял

И с усов лижет кровь человечью,

Рядом с каждым играет секирой

Толстогубый, с лоснящейся кожей,

Черный, словно душа властелина,

В ярко-красной рубашке палач.

Перед ними торговцы рабами

Свой товар горделиво проводят,

Стонут люди в тяжелых колодках,

И белки их сверкают на солнце,

Проезжают вожди из пустыни,

В их тюрбанах жемчужные нити,

Перья длинные страуса вьются

Над затылком играющих коней,

И надменно проходят французы,

Гладко выбриты, в белой одежде,

В их карманах бумаги с печатью,

Их завидя, владыки Судана

Поднимаются с тронов своих.

А кругом на широких равнинах,

Где трава укрывает жирафа,

Садовод Всемогущего Бога

В серебрящейся мантии крыльев

Сотворил отражение рая:

Он раскинул тенистые рощи

Прихотливых мимоз и акаций,

Рассадил по холмам баобабы,

В галереях лесов, где прохладно

И светло, как в дорическом храме,

Он провел многоводные реки

И в могучем порыве восторга

Создал тихое озеро Чад.

А потом, улыбнувшись как мальчик,

Что придумал забавную шутку,

Он собрал здесь совсем небывалых,

Удивительных птиц и животных.

Краски взяв у пустынных закатов,

Попугаям он перья раскрасил,

Дал слону он клыки, что белее

Облаков африканского неба,

Льва одел золотою одеждой

И пятнистой одел леопарда,

Сделал рог, как янтарь, носорогу,

Дал газели девичьи глаза.

И ушел на далекие звезды -

Может быть, их раскрашивать тоже.

Бродят звери, как Бог им назначил,

К водопою сбираются вместе

И не знают, что дивно прекрасны,

Что таких, как они, не отыщешь,

И не знает об этом охотник,

Что в пылающий полдень таится

За кустом с ядовитой стрелою

И кричит над поверженным зверем,

Исполняя охотничью пляску,

И уносит владыкам Судана

Дорогую добычу свою.

Но роднят обитателей степи

Иногда луговые пожары.

День, когда затмевается солнце

От летящего по ветру пепла

И невиданным зверем багровым

На равнинах шевелится пламя,

Этот день - оглушительный праздник,

Что приветливый Дьявол устроил

Даме Смерти и Ужасу брату!

В этот день не узнать человека

Средь толпы опаленных, ревущих,

Всюду бьющих клыками, рогами,

Сознающих одно лишь: огонь!

Вечер. Глаз различить не умеет

Ярких нитей на поясе белом;

Это знак, что должны мусульмане

Пред Аллахом свершить омовенье,

Тот водой, кто в лесу над рекою,

Тот песком, кто в безводной пустыне.

И от голых песчаных утесов

Беспокойного Красного Моря

До зеленых валов многопенных

Атлантического Океана

Люди молятся. Тихо в Судане,

И над ним, над огромным ребенком,

Верю, верю, склоняется Бог.

1918, 1921

_____________________

Н. С. Гумилев. Сочинения в 6-и томах, Т.1. Москва: "Художественная литература", 1991.