МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ  ЗОЩЕНКО

РУБАШКА  ФАНТАЗИ

В прошлую субботу после службы заскочил я в магазин. Мне надо было рубашку купить.

В воскресенье у нас вечеринка предстояла. Охота было, знаете, поприличней одеться. Хотелось какую-нибудь рубашку покрасивей купить. Какую-нибудь этакую фантази.

Выбрал. Такую небесного цвета, с двумя пристежными воротниками. Ну ничем не хуже заграничной продукции.

Бросился поскорее домой. Примерил. Роскошно. Картинка. Загляденье!

На вечеринке, думаю, все барышни кидаться будут.

А надо сказать, я человек ужасно какой чистоплотный. Вот примерил эту рубаху, и как-то не по себе стало. Чёрт их знает, думаю. Ну, мало ли кто руками хватался за эту рубаху. Неплохо бы, думаю, простирнуть её. Всего и разговору — двугривенный. А зато приятно надеть.

Побежал к прачке. В нашем дворе живёт. Лукерья Петровна.

— Голубушка, говорю, расстарайся! Завтра вечеринка. Надо к завтрему. Могу ли надеяться?

— Надеяться, говорит, можно. Приходи, говорит, в аккурат перед вечеринкой и надевай свою рубаху. Будет она стираная и глаженая, с двумя пристежными воротничками.

На другой день перед вечеринкой заскочил я к прачке.

Взял от неё рубаху. Бегу скорее переодеваться.

Надеваю рубаху. Что за мать честная! Какая-то маленькая рубаха: воротник не сходится и манжетки на локтях. Что за чёрт!

Побежал поскорей к прачке.

Прачка говорит:

— Это обыкновенно. Это ничего. Новые рубашки теперича завсегда садятся. Или такая продукция. Или материал не стирают. Это ничего.

— Да как же, говорю, ничего! На горло не лезет. Было, говорю, тридцать восемь сантиметров, а теперь небось тридцать два.

Прачка говорит:

— Это, говорит, ещё скажите спасибо. Давеча я бухгалтеру стирала, так с сорока сантиметров, дай бог, ему пять осталось. За это мне бухгалтер морду грозил набить. А я тут при чём?

Ах, чёрт! Чего, думаю, делать?

А время мало. Пора на вечеринку идти.

Надел я эту рубаху, а сверху ещё для отвода глаз старенькую рубашку напялил, чтоб без хамства было, и побежал на вечеринку.

Ничего. Незаметно. Сошло.

1927