МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ  ЗОЩЕНКО

СОБАЧИЙ  СЛУЧАЙ

Жил такой Вася Семечкин. Безработный. Уволили его по сокращению штатов, а он и в ус не дует.

— Пущай, говорит, буду-ка я человеком свободной профессии.

Стал он думать, чем ему промышлять, дровами или чем другим. Да случай вышел.

Проживал в четвёртом номере всемирно учёный старичок. И занимался этот старичок разнообразными опытами, всё больше над собаками. То пришьёт им какую-либо кишку, то сыворотку привьёт, то прививку холерную, а то и просто хвост отрежет и интересуется: может ли животное без хвоста жить. Одним словом — опыты.

Но однажды встретил всемирно учёный старичок Ваську во дворе и говорит ему:

— Нет ли у вас какой-нибудь собачки для учёных опытов? Я, говорит, за каждую собачку плачу трёшку.

Обрадовался Васька. Сразу смекнул.

— Есть, говорит, вы угадали. Это, говорит, даже моя специальность — доставать опытных собачек. Пожалуйста. Завсегда ко мне обращайтесь.

Ударили они по рукам и разошлись.

Первая собачка пропала у управдома. Ужасно тогда грустил управдом. Накинул даже на квартиры и хотел на воду накинуть, да были перевыборы — попёрли его.

Вторая собачка исчезла в седьмом номере. И такая это была паршивенькая собачка, болонка — глаз у ней красный, отвратительный, шерсть висячая. Омерзительная собачка. И кусачая к тому же. У Васьки до сих пор шрам на руке.

Третью собачку Васька поймал на улице. А там и пошло, и пошло.

Только раз всемирно учёный старичок сказал Ваське:

— Что ты, говорит, голубчик, мне всё паршивеньких собак достаёшь? Нынче я опыт произвожу над предстательной железой, и нужна мне для этого собака особо крепкая, фигурная, чтоб хвост у ней был дыбом, чтоб она, стерва, бодрилась бы под ножом.

И вот пошёл Васька с утра пораньше такую собаку искать. Прошёл четыре квартала — нету. По пути только маленькую сучку в мешок пихнул.

Идёт по Карповке, смотрит: стоит у тумбы этакая значительная собачища и воздух нюхает.

Обрадовался Васька. И верно: особо фигурная собака, бока гладкие, хвост трубой и всё время бодрится.

Подошёл к ней Васька, хлеб суёт.

— Собачка, собачка...

А она урчит и хвостом отмахивается. Начал Васька мешок развязывать, а она за руку его — тяп. И держит.

Васька рвётся — не пущает. Народ стал собираться, публика. Вдруг кто-то и говорит:

— Братцы, да это уголовная собака Трефка.

Как услышал это Васька, упал с испугу. Мешок выронил. А из мешка сучка выпала.

— Ага! — закричал народ.— Да это, братцы, собачник. Хватай его!

Схватили Ваську и повели в милицию.

А после судили его. Оправдали всё-таки. Во-первых — безработный, с голоду. Во-вторых — для науки.

— Впредь, сказали, не делай этого.

Стал с тех пор Васька дровами промышлять.

1923