КОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ БАЛЬМОНТ

ЧАСЫ

          1

Мне говорила мать моя,

Что в том едином первочасье

Не закричал, родившись, я,

А был в таинственном безгласье.

Мой первый час — не первый крик,

А первый долгий миг молчанья,

Как будто слушал я родник,

Напев нездешнего звучанья.

И мать сказала: «Он умрет».

Она заплакала невольно.

Но жив, живет певучим тот,

Кто тайну слушал безглагольно.

          2

В саду многоцветном, в смиренной деревне,

Я рос без особых затей.

Не видел я снов о волшебной царевне,

И чужд был я играм детей.

Я помню, любил я под солнцем палящим

Один приютиться в саду.

Один по лесным пробирался я чащам,

Один я смотрел на звезду.

За ласточкой быстрой, воробушком, славкой

Следил я, прищурив глаза.

Был каждой утешен зеленою травкой,

И близкой была стрекоза.

И счастье большое — смотреть у забора,

Как ящериц серых семья

Купается в солнце, не видя дозора,

Любил и не трогал их я.

И радость большая — увидеть, как утки

Ныряют в пруду пред грозой.

Услышать, что вот в грозовом первопутке

Громовый разносится вой.

Под первые брызги дождя золотого

Подставить так жадно лицо.

Искать под березой неверного крова,

Хоть вон оно, близко крыльцо.

Часы голубые в лазоревой шири

Скопили минуты гурьбой.

Им молнии — стрелки, и тучи им — гири,

И гром был им — радостный бой.

          3

Лежать в траве, когда цветет гвоздика

И липкая качается дрема.

Смотреть, как в небе сумрачно и дико

Растут из шаткой дымки терема.

Узнать, что в юном сердце есть хотенье,

Истома, быстрой крови бьется жгут.

Она. Она. С ней праздник, полный рденья,

Безумный танец бешеных минут.

Жестокость золотого циферблата.

О солнце! Заходи. Придет она.

Весь разум взят, все сердце жаждой взято.

Секунды бьются в пропасти без дна.

Они поют, и в каждой — боль пронзенья.

Хочу. Люблю. Где солнце? Ночь уж тут.

Луна горит. В ней правда вознесенья.

Я сжат кольцом томительных минут.

Он острый, край серебряного круга.

И мгла кругом. В цвету небесный куст.

Я царь всего от севера до юга.

Огонь в огонь. Уста до алых уст.

          4

Тик-так. Тик-так. Часов карманных

Проверен лепет близ постели.

Красива сказка снов желанных,

Красив и вой слепой метели.

Не так, не так правдивы струи,

И все цветные ткани жизни,

И все немые поцелуи,

Как всплеск рыдания на тризне.

Тик-так. Тик-так. Храни ребенка,

Который в сердце помнит детство.

Но хаос жив и кличет звонко,

Что вечно темное наследство.

Не так, не так тебя ласкало

Твое мечтанье и желанье,

Как жалит, в полночь жизни, жало.

Тик-так. Тик-так. Люби изгнанье.

          5

Полночь бьет. Один я в целом мире.

Некому тоску мою жалеть.

Все грозней, протяжнее и шире

Бой часов, решающая медь.

Безвозвратно кончен день вчерашний.

Воплотился в яви жуткий сон.

С вечевой высокой грозной башни

Бьет набат, в пожаре небосклон.

Полночь ли, набат ли, я не знаю.

Прозвучал двенадцатый удар.

Бьют часы. И я к родному краю

Рвусь, но не порвать враждебных чар.

Кровь моя — секунда в этом бое.

Кровь моя, пролейся в свет зари.

Мать моя, открой лицо родное.

Мать моя, молю, заговори.

29 декабря 1922

__________

К. Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи.
Москва: Художественная литература, 1980.