МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ  ИСАКОВСКИЙ

СТАРИК

У вырванных снарядами берёз

Сидит старик, а с ним собака рядом.

И оба молча смотрят на погост

Каким-то дымным, невесёлым взглядом.

Ползёт туман. Накрапывает дождь.

Над мёртвым полем вороньё кружится...

- Что, дедушка, наверно, смерти ждёшь?

Наверно, трудно с немцами ужиться?

Старик помедлил. Правою рукой

Сорвал с куста листочек пожелтелый.

- В мои года не грех и на покой,

Да, вишь, без нас у смерти много дела.

Куда ни глянь - лютует немчура,

Конца не видно муке безысходной.

И у меня вот от всего двора

Остался я да этот пёс голодный.

И можно ль нам такую боль стерпеть,

Когда злодей всю душу вынимает?..

В мои года не штука помереть,

Да нет, нельзя - земля не принимает.

Она - я слышу - властно шепчет мне:

«Ты на погосте не найдёшь покоя,

Пока в привольной нашей стороне

Хозяйничает племя нелюдское.

Они тебе сгубили всю семью,

Твой дом родной со смехом поджигали;

Умрёшь - могилу тихую твою

Железными затопчут сапогами...»

И я живу. Своим путём бреду,

Запоминаю - что и где творится,

Злодействам ихним полный счёт веду, -

Он в час расплаты может пригодиться.

Пускай мне тяжко. Это ничего.

Я смерть не позову, не потревожу,

Пока врага, хотя бы одного,

Вот этою рукой не уничтожу.

1942