— Лучше посидим здесь. Я нашёл очень подходящую скамеечку.

— Неужели вы со мной никуда не хотите пойти? — искренне удивилась Вера. — Другие, — она кокетливо повела загорелыми плечами, — умоляют.

— Ну, представьте себе такой исключительный случай, — улыбнулся Виталий. — При иных бы обстоятельствах…

— А сейчас боитесь?

— Совершенно верно.

— Ой, неправда, — засмеялась Вера. — Ну так и быть, пойдёмте к вашей скамеечке.

В сгустившейся тьме Виталий даже не сразу её нашёл.

— А я вас узнала, — лукаво произнесла Вера, усаживаясь и расправляя на коленях платье. — Представляете?

— Представляю. Потому что и я вас узнал. Мы встречались года два назад в Южноморске, верно?

— Верно. Вы были у нас в магазине. Наш директор вас тогда вычислил. И мы с девочками тоже.

— А как вычислили вы с девочками?

— Очень просто. Первый раз вы пришли к нам с работником милиции. И потом, наш директор… он вёл себя соответственно.

Виталий пожал плечами.

— Всё это ничего не значит. Давуд может работать в милиции, а я нет. И директор ваш тоже мог ошибиться. А если я не работаю в милиции, то вам нечего мне рассказать?

— Ой, вы меня совсем сбили, — тихо сказала Вера. — И всё-таки… вам можно верить. А мне страшно, вы понимаете? Страшно, — с вызовом добавила она.

Вера уже не смеялась.

— Почему вам страшно?

— Я Олега боюсь. По-настоящему боюсь.

— А ведь вы ему нравитесь.

— Я знаю. От этого ещё больше боюсь. Как он меня ударил! Вы бы видели его лицо тогда. Я вам скажу правду. Вы можете, конечно, не признаваться. Я вам всё равно скажу. Олег всё время чего-то боится или кого-то. Всё время, — Вера говорила торопливо, захлёбываясь и волнуясь, словно боясь, что Виталий не даст ей всего сказать. И голос её, потеряв обычные самоуверенные и кокетливые интонации, стал совсем девчоночьим, испуганным и жалким. Вера продолжала: — Что-то случилось у него в Москве. Он убежал оттуда. И врёт он, он не работает на киностудии. Он даже не знает, как съёмку ведут. А я знаю. В прошлом году тут у нас снимали, и меня в массовку пригласили. Ой, знаете, я герою цветы подносила. Правда, без слов. А он мне руку поцеловал, представляете?

Видно было, что это событие останется у нее теперь в памяти на всю жизнь.

— Чего же Олег боится, как вы думаете?

— Не знаю. Но у него жутко много денег. Жутко. Я никогда столько не видела. Я вам правду скажу, я люблю погулять. И подарки люблю. У меня были всякие… знакомые. У них тоже было много денег. Но у Олега… вы знаете, у него полный чемодан денег. Ну, полный.

— А как вы это обнаружили?

— Вчера. Случайно. Я… я у него в номере была. И он… его открыл. Не подумал. Рубашку достал. А под ней… Я аж вскрикнула. Вот тогда он взбеленился и ударил меня. «Молчи, падла, говорит, убью». Как будто я нарочно подглядывала. А у меня прямо ноги отнялись. Ведь если бы его тут арестовали, то и меня с ним, правда? Мы же всё время вместе были. Все скажут, что я его девушка.

— Почему вы говорите «если бы арестовали?» — с беспокойством спросил Виталий.

— Ну, потому что он уехал.

— Уехал?! Когда? — Виталий чуть не вскочил со скамьи.

Вера пожала плечами.

— Ну, час назад, наверное. Он мне из города уже позвонил. И грозил. Что если я чего про него скажу, он меня из-под земли достанет. Ой, я ещё до сих пор дрожу. Он ведь может вернуться, правда?

— Но почему он так внезапно уехал?

— Не знаю. Я же вам говорю, он всё время чего-то боялся.

Виталий лихорадочно пытался сообразить, что произошло. Уж не напарник ли это Серкова? Тогда за ним ещё и убийство. Тут будешь всего бояться, конечно.

— Да-а, — досадливо протянул Виталий. — Жаль, что уехал.

— Он и с вами хотел проститься и адрес узнать, — поспешно и пугливо сообщила Вера. — Но после ужина вас не нашёл.

— Это он всё сам вам сказал? — Виталий недоверчиво посмотрел на девушку. — А мне показалось, что он… ну, не очень вам доверяет.

Вера махнула рукой.

— Ой, он жутко спешил и волновался. А если так, то всегда лишнее говоришь. И потом, — она усмехнулась, — мы с ним разошлись как в море корабли. Всё, привет маме, — она посмотрела на Виталия. — И вам встречаться с ним не советую.

— Это ещё почему?

— Он такой. Ещё больно сделает.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Виталий и машинально добавил: — Постараюсь всё-таки встретиться.

Вера засмеялась.

— Ой, ну вы даёте! Так я ж и говорю… А вы: нет.

— Да вы меня не поняли.

— Нет, поняла, поняла, — улыбаясь и торжествуя, объявила Вера и даже хлопнула в ладоши. — Но Олег хотел проститься. Он-то ведь не понял.

— И вы ему не рассказали о нашей встрече в Южноморске?

— Вот ещё. Думаете, он мне всё рассказывал?

«Весёлая любовь», — усмехнулся про себя Виталий и спросил:

— А кстати, он вам ничего про Москву не говорил? У него там жена или девушка есть?

— Конечно, есть. Он и не скрывал. Гуляем, говорит, с тобой, пока я здесь.

— А кто у него в Москве, сказал?

— Зоя какая-то. Преданная ему очень.

— Где она живёт, случайно не говорил?

— Нет. А мне-то зачем? Ой! Вспомнила, — Вера даже всплеснула руками. — На третьем этаже она живёт. Он смеялся ещё. Из нашего окна, говорит, море видно, а из её окна бассейн, «Москва» называется.

— И вам всё равно, что у него эта Зоя есть?

— А мне-то что? Я за него замуж с самого начала не собиралась. Так, весело было, и всё. И деньги не жалел. Вообще-то я вам могу сказать, раз вы ухаживать за мной не собираетесь, я очень избалована. Мне знаете какой муж нужен?

За всеми её неожиданными переходами от страха или злости к искреннему веселью и беззаботному, лукавому кокетству Виталий никак не мог уследить и не переставал удивляться той смеси легкомыслия, шалой удали, наивности и хитрой ограниченности, которые составляли суть её натуры.

— Ну и какой вам нужен муж? — с интересом спросил он.

— Современный, — с ударением произнесла Вера. — Это значит: кандидат, Москва или Киев, потом, обязательно выездной. Весной чтобы Дзикаури, горные лыжи. Это сейчас, знаете, первый класс. Ну, «Жигули», конечно, «восьмёрка», скоро её доведут. И сам чтобы красивый, сильный блондин, да, длинный, вроде вас. Потом, что ещё? — Вера очень серьёзно отнеслась к проблеме, которая, видно, давно уже её занимала. — Ну, чтобы жизнь знал и умел крутиться. Да, и потом папа дипломат. Пусть там живёт. Мы к нему в гости будем ездить. Во престиж, верно?

— Идеал хоть куда, — засмеялся Виталий. — Помереть можно от зависти.

— А мне однажды попался один псих, — с увлечением продолжала Вера. — Предложил так. Ты, говорит, выходишь замуж за иностранца, а я женюсь на иностранке. Оба уезжаем на Запад. Там разводимся и женимся. Я, говорит, директор на радио, ты манекенщица. Слыхали? Ну, я его послала, он долго катился. Только такой головной боли мне не хватало.

— Вера, — неожиданно спросил Виталий, — а у Олега кольцо на пальце откуда, не говорил?

— Чего? — словно споткнувшись, переспросила девушка. — Ах, кольцо? Мировое, да? Это ему один человек перед гибелью подарил. Память. Жутко, да?

— Жутко, — согласился Виталий.

Сомнений не оставалось. Это было то самое кольцо, которое видела буфетчица на вокзале поздним вечером у маленького человека, покупавшего у неё пирожки и пиво. То самое кольцо, подумать только.

— Мой вам совет, Вера, — задумчиво сказал Виталий. — Подальше держитесь от денежных людей. Весёлая жизнь — опасная жизнь.

— Ай, это мне мама всё время говорит, — беззаботно и капризно отмахнулась она. — А вы же молодой. Зачем нам такая философия?

— Ну ладно, Верочка, пора прощаться, — сказал Виталий, вздохнув.

— Ой, вы всё-таки какой-то странный, — встревоженно сказала Вера. — До свидания. А с Олегом, я встречаться больше не буду, увидите. Зачем мне нужна такая головная боль.

Она явно повторяла чьи-то слова.

* * *

Утром Лосев прилетел в Москву и сразу поехал на Петровку.

— Ну, за двое суток отоспался? — спросил его Цветков.

— Последнее в самолёте добрал, — в тон ему ответил Лосев и блаженно улыбнулся. — А уж в море как хорошо, вы бы знали. — И уже деловито спросил: — Разрешите доложить?

— Давай.

Цветков слушал внимательно, не перебивая, не задавая вопросов. Все вопросы он задал потом. И когда всё выяснил, задумчиво заключил:

— Так-так. Опасная фигура оказалась. Скорей всего, соучастник убийства. Даже старший. Деньги-то все у него.

— И убивал он, — добавил Виталий. — Гарик за рулём сидел.

— Именно что. Главарь. Но кого-то испугался.

— Вы уже начали проверку домов вокруг бассейна?

— Начали. И слава богу, не кончили. А то бы схватили Серкова, наделали шума, и всё. Этот Журавский к ней бы уже не пришёл. Ты понял мою мысль?

— Так точно.

— Вот и подключайся. Немедленно. Ты остаешься старшим по этом делу.

— Спасибо, Фёдор Кузьмич.

— Ну, смотри. Сейчас-то хоть не упусти, — Цветков поднял руку. — Знаю я все твои оправдания. Знаю. И генерал знает. Легче тебе от этого? То-то. Ну двигай.

* * *

Виталий у себя в комнате дождался условленного звонка Откаленко и помчался на встречу.

Остался третий этаж последнего из домов. По домовой книге изучили жильцов всех квартир там. Окончательную ясность внесла молоденькая девушка-счетовод.

— А тут моя подружка живёт, Зоя, — сказала она.

— Одна? — поинтересовался Виталий.

— Ага. Только сейчас у неё брат. Болеет. Руку ему раздавило на заводе, что ли. Мы с ней сегодня в молочную ходили, она говорила.

— Раньше вы этого брата видели? — как бы между прочим спросил Виталий, листая книгу.

— А я его и сейчас не видела, — засмеялась девушка.

— Всё-таки у нас к вам будет просьба, — уже совсем другим тоном сказал Виталий.

Девушка выслушала просьбу внимательно и безбоязненно.

— Я ей обещала к одной нашей жиличке отвести, в другом подъезде, — сказала она. — Та платье продаёт, заграничное, муж привёз.

И всё эта девушка сделала как надо. Виталий сразу понял, что она всё так сделает.

Зоя вышла на площадку лестницы, захлопнула за собой дверь и побежала вслед за подругой вниз. Когда они обе скрылись на улице, оперативная группа спустилась с верхнего этажа. Виталий спросил Валю Денисова:

— Ты Зою разглядел?

— А как же, — усмехнулся Денисов.

— Тогда спустить вниз и, если мы не успеем управиться, задержи её каким-нибудь разговором.

— Вы там только поаккуратнее, — недовольно сказал Валя. — Пистолет у него, не забудь.

— Ну-ну, — усмехнулся Лосев. — Два раза на одном месте не спотыкаются.

После этого он и Откаленко неслышно открыли дверь и вошли в квартиру.

Серков был схвачен мгновенно, он даже не успел шевельнуться в кресле у окна, из которого был виден бассейн. Пистолет оказался в пиджаке, висевшем в шкафу.

— Идём, идём, — сказал Откаленко. — Мы тебя быстрее вылечим.

Серков был до того ошеломлён, что не нашёл что ответить. Он лишь молча написал под диктовку Лосева записку здоровой рукой: «Ушёл. Так надо. Привет».

Вечером Цветков сказал Лосеву и Откаленко:

— Ну вот, милые мои, одного нашли. Теперь дальше надо искать, второго, главного.

— И это не конец, — добавил Откаленко.

— Да-а, — вздохнул Виталий. — Много денег — много крови. Так обычно. Кто же он был, этот маленький человек? За что они его так?

— И записка у него странная была, — добавил Откаленко.

А Цветков заключил:

— Всё тут ещё странно, милые мои. Никуда не денешься, будем работать дальше.

 

 

 

Глава 5. Тропинка к болоту

 

Утром Виталий позвонил Марине Булановой и попросил приехать в управление. Девушка словно ждала его звонка и мгновенно согласилась. Она примчалась минут через двадцать. Даже Виталий был удивлён её стремительностью.

В огромных её глазах светилась тревога, при этом она ещё демонстрировала своё негодование: как это посмели её задержать в тот злосчастный вечер. На Марине были всё те же белые фирменные брючки, но вместо лёгкой кофточки она на этот раз надела яркий пушистый свитер. В Москве вдруг похолодало и который день уже моросил мелкий, нудный дождь.

— Пришлось вас снова потревожить, — улыбаясь, сказал Виталий. — В связи, как вы понимаете, с чрезвычайными обстоятельствами.

— Но Гарик ни в чём не виноват, я вам слово даю! — запальчиво воскликнула Марина. — Как вы смели так ворваться?

— Почему же он убежал, как вы думаете?

— А раз вы его ловите! Тут кто хотите убежит.

— Если бы он не чувствовал за собой вины, он бы не убежал, — покачал головой Виталий. — Серьёзной вины.

— Ну да! Вы схватите, а потом доказывай. Мы что, думаете, газет не читаем? — упорствовала Марина. — Знаем, чем вы занимаетесь.

Это было сейчас самым больным местом: в газетах появлялись один за другим очерки о безобразиях в милиции, о беззаконии, фальсификации дел, взятках и прочее. Очистительная гроза, гремевшая над страной, не обошла стороной и милицию. И чем больше до сих пор она была укрыта от критики, тем сильнее и болезненнее ветер гласности и перестройки обнажал скопившиеся там пороки. И, умом признавая справедливость и необходимость перемен, Виталий стыдился и страдал. Вот даже эта сопливая и бесстыжая девчонка осмеливается бросать ему все это в лицо.

— Жулики и прохвосты попадаются всюду, — сдержанно ответил Виталий. — И всюду с ними надо бороться. Вот Гарик. Ведь, когда за ним побежали, он начал стрелять и ранил человека. Вы раньше видели у него пистолет?

— Пистолет? — озадаченно переспросила Марина. — Нет, не видела.

— Вы понимаете, что это значит? Ведь пистолет не игрушка.

— Ну, допустим, понимаю, — нетерпеливо и сердито ответила Марина, смахнув рукой волосы со лба. — Но что вы от меня хотите? Я вас предупреждаю, что не брошу его, пока он в беде, ясно?

— Это, конечно, очень благородно, — усмехнулся Виталий, у которого Марина начинала вызывать всё большее раздражение. — Однако надо разбираться, в какой он беде и почему. И заслуживает ли вашей преданности.

— Ну и в какой же он беде? — насмешливо спросила Марина, всем своим видом показывая, что не собирается верить Лосеву.

— Он арестован по подозрению в убийстве, — будничным, спокойным тоном произнёс Виталий и добавил: — Убитого человека они, по-видимому, ограбили. Этого всего вы не знали?

— Не знала, — ошеломлённо проговорила Марина.

— Ну вот. Дальше он уже стрелял по людям во время задержания. Один выстрел вы должны были слышать, верно?

— Слышала, — угрюмо ответила Марина, опустив голову.

— И всё-таки будете его ждать, когда на свободу выйдет?

— Пусть мамочка его ждёт. Сколько ему за всё это отломится?

— Да уж немало.

— Ну всё-таки сколько?

— Это суд решит.

— А судью подмажут.

— Что вы говорите, Марина, соображаете?

— Что пишут, то и говорю! — дерзко ответила она.

— Так пишут же для умных людей! — не выдержал Виталий. — Про одного напишут, значит, по-вашему, все такие, да? Вот про вас напишут, значит, все такие, так, что ли?

— Кто это ещё про меня напишет?

— О господи. Ну ладно, — вздохнул Лосев. — Давайте к делу вернёмся. — И резко спросил: — Как вы познакомились с Гариком, только быстро и честно.

— Что? Ах, как познакомились. Да очень просто. В электричке. Мы с Катей ехали с дачи. Днём. Вагон почти пустой был, — охотно начала вспоминать Марина, радуясь перемене в разговоре. Новая тема казалась ей далёкой от всего случившегося и потому безопасной. — Вдруг в вагон входит Гарик.

— На какой остановке?

— Лупановка. Это следующая от нас к Москве. Гарик увидел Катю, поздоровался, подсел к нам. А Катя его со мной познакомила.

— Катя это кто?

— Подруга. Из моей группы. Мы вместе занимаемся. Очень хорошая девочка. Даже моим она нравится, представляете? — Марина иронически усмехнулась.

Она достала сигареты, на этот раз «Столичные», и предложила Виталию.

— Спасибо, — улыбнулся тот и сочувственно спросил: — Где же ваши американские? Гарика нет, и сигарет нет, так, что ли?

— Конечно, — хмуро кивнула Марина. — Спасибо вам.

— Рано благодарите. Не от всей души. Потом будете благодарить по-другому.

— Не дождётесь.

— Посмотрим. А откуда Катя знает Гарика? Она из его компании?

— Что вы! Нужна она там. Она его через бабушку знает, не знаю уж как. У нас об этом разговора не было.

— Значит, бабушка из его компании? — весело осведомился Виталий. — Так выходит?

— Ха-ха! — развеселилась Марина. — Вы скажете.

— А вы Катину бабушку знаете?

— Один раз мы с Катей к ней заезжали. Она как раз в Лупановке живёт. У неё там домик свой. Старушка как старушка. Старенькая. Болела. Вот Катя к ней и заехала. Лекарство привезла, ещё чего-то.

— А из приятелей Гарика кого вы знаете?

— Да тех, кто в ресторане был. Вы их теперь лучше меня знаете.

— А такого Олега знаете?

— Нет, — поджала губы Марина и тряхнула головой, потом небрежно сбросила пепел с сигареты. — Понятия не имею.

— А Зою?

— Зою?.. Тоже не знаю.

Это был как бы разведочный допрос. Виталий пока не имел в виду что-либо конкретное, беседуя с Мариной. Просто ему надо было сейчас собрать как можно больше сведений о её дружке, самых разных, неожиданных сведений, которые могут вдруг всплыть во время такого разговора. Главное при этом создать атмосферу непринуждённости, искренности, желание даже чем-то помочь Гарику, уменьшить его возможную вину или даже свалить её на кого-нибудь другого, найти кого-то для этого. Такая мысль ещё, очевидно, не осенила Марину, и Виталий решил ей здесь кое-что подсказать.

— Видите ли, Марина, я не случайно спрашиваю вас о знакомых Гарика, — сказал он. — Вы, кстати, его фамилию знаете?

— Зернов… — поколебавшись, сказала Марина.

— Не Зернов, а Серков, — поправил её Виталий, никак не прокомментировав эту странную ошибку. — Так вот, не случайно я спросил о его знакомых. Есть такие понятия: подстрекатель, организатор и исполнитель. Сами понимаете, главная вина всегда падает на первых. Гарик исполнитель, это ясно. Но очень важно установить, был ли в данном случае подстрекатель и организатор. Мы меня поняли?

— Конечно, поняла. Чего же тут не понять? — нервно откликнулась Марина, глубоко затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел уже прямо на пол.

— Тогда вспоминайте.

— Да не знаю я, кто там мог быть этим… подстрекателем.

— Да, из тех, кто был с вами в ресторане последний раз, на эту роль никто не тянет. Всё мелочь, шпана дворовая. Верно?

— Ну, верно.

— А вот ваша компания в Ялте, там были москвичи?

— Москвичи?.. — Марина задумалась, тупо уставившись в потолок, и полное лицо её с вздёрнутым носом приобрело какое-то поросячье выражение. — Не помню, — наконец заключила она. — Какие-то москвичи, кажется, были.

— Ну ладно. Потом вспомните. А какие-нибудь имена Гарик при вас называл?

— Начальника своего, Николая Александровича. Ругал его.

— За что?

— Не помню уж. Всех начальников всегда ругают, не знаете, что ли? — авторитетно засвидетельствовала Марина.

назад<<< 1 . . . 14 . . . 25 >>>далее