Меня положительно коробил этот  хвастливый  тон.  Я  решил переменить тему разговора.

     - Интересно,  что  он  там  высматривает?  -  спросил я, показывая на дюжего, просто одетого человека, который  медленно шагал  по  другой  стороне улицы, вглядываясь в номера домов. В руке он держал большой синий  конверт,  -  очевидно,  это  был посыльный.

     - Кто,  этот отставной флотский сержант? - сказал Шерлок Холмс.

     "Кичливый хвастун! - обозвал я его про себя. - Знает же, что его не проверишь!"

     Едва успел я это подумать,  как  человек,  за  которым  мы наблюдали,  увидел  номер  на нашей двери и торопливо перебежал через улицу. Раздался громкий стук, внизу загудел  густой  бас, затем на лестнице послышались тяжелые шаги.

     - Мистеру  Шерлоку  Холмсу,  - сказал посыльный, входя в комнату, и протянул письмо моему приятелю.

     Вот  прекрасный  случай  сбить  с  него   спесь!   Прошлое посыльного  он  определил наобум и, конечно, не ожидал, что тот появится в нашей комнате.

     - Скажете, уважаемый, - вкрадчивейшим голосом спросил я, - чем вы занимаетесь?

     - Служу посыльным, - угрюмо бросил он.  -  Форму  отдал заштопать.

     - А  кем  были  раньше? - продолжал я, не без злорадства поглядывая на Холмса.

     - Сержантом королевской морской пехоты,  сэр.  Ответа  не ждать?  Есть,  сэр.  -  Он прищелкнул каблуками, отдал честь и вышел.

 

     ГЛАВА III. ТАЙНА ЛОРИСТОН-ГАРДЕНС

 

     Должен сознаться,  что  я  был  немало  поражен  тем,  как оправдала  себя на деле теория моего компаньона. Уважение мое к его способностям сразу возросло. И все же я не  мог  отделаться от  подозрения,  что  все  это  было  подстроено заранее, чтобы ошеломить меня, хотя зачем, собственно, - этого я никак не мог понять. Когда я взглянул на него, он держал в руке  прочитанную записку,   и   взгляд   его   был  рассеянным  и  тусклым,  что свидетельствовало о напряженной работе мысли.

     - Как же вы догадались? - спросил я.

     - О чем? - хмуро отозвался он.

     - Да о том, что он отставной сержант флота?

     - Мне некогда болтать о пустяках, - отрезал он,  но  тут же, улыбнувшись, поспешил добавить: - Извините за резкость. Вы прервали  ход  моих  мыслей,  но,  может, это и к лучшему. Так, значит, вы  не  сумели  увидеть,  что  он  в  прошлом  флотский сержант?

     - Нет, конечно.

     - Мне  было легче понять, чем объяснить, как я догадался.  Представьте себе, что вам нужно доказать,  что  дважды  два  - четыре,  -  трудновато,  не  правда  ли, хотя вы в этом твердо уверены. Даже через улицу я заметил на его руке  татуировку  - большой  синий  якорь.  Тут  уже запахло морем. Выправка у него военная, и он носит баки военного образца.  Стало  быть,  перед нами  флотский.  Держится  он  с  достоинством,  пожалуй,  даже начальственно. Вы должны были бы заметить, как высоко он держит голову и как помахивает своей палкой, а  с  виду  он  степенный мужчина  средних  лет - вот и все приметы, по которым я узнал, что он был сержантом,

     - Чудеса! - воскликнул я.

     - А, чепуха, - отмахнулся Холмс, но по лицу его я видел, что он доволен моим восторженным изумлением. -  Вот  я  только что  говорил,  что  теперь  больше нет преступников. Кажется, я ошибся. Взгляните-ка!  -  Он  протянул  мне  записку,  которую принес посыльный.

     - Послушайте,  да  ведь  это ужасно! - ахнул я, пробежав ее глазами.

     - Да, что-то, видимо, не совсем обычное, -  хладнокровно заметил он. - Будьте добры, прочтите мне это вслух.

     Вот письмо, которое я прочел:

 

     "Дорогой мистер Шерлок Холмс!

     Сегодня   ночью   в   доме  No  3  в  Лористон-Гарденс  на Брикстон-роуд произошла скверная история. Около двух часов ночи наш полисмен, делавший обход, заметил в доме свет,  а  так  как дом  нежилой,  он  заподозрил  что-то неладное. Дверь оказалась незапертой, и в первой комнате, совсем пустой, он  увидел  труп хорошо   одетого  джентльмена;  в  кармане  он  нашел  визитные карточки:  "Енох  Дж.  Дреббер,  Кливленд,  Огайо,  Соединенные Штаты".   И   никаких   следов   грабежа,   никаких   признаков насильственной смерти. На полу есть кровяные пятна, но на трупе ран не оказалось. Мы не можем понять, как он очутился в  пустом доме,  и  вообще  это  дело  -  сплошная  головоломка. Если вы приедете в любое время до двенадцати, вы застанете меня  здесь.

В  ожидании  вашего ответа или приезда я оставляю все как было. Если не сможете приехать, я сообщу вам все подробности  и  буду чрезвычайно  обязан,  если  вы соблаговолите поделиться со мной вашим мнением.

     Уважающий вас Тобиас Грегсон"

     - Грегсон - самый толковый  сыщик  в  Скотленд-Ярде,  - сказал  мой  приятель. - Он и Лестрейд выделяются среди прочих ничтожеств. Оба расторопны и энергичны, хотя банальны до ужаса. Друг  с  другом  они  на  ножах.  Они  ревнивы  к  славе,   как профессиональные  красавицы.  Будет потеха, если оба нападут на след.

     Удивительно неторопливо журчала его речь!

     - Но  ведь,  наверное,  нельзя  терять  ни  секунды,   - встревожился я. - Пойти позвать кэб?

     - А я не уверен, поеду я или нет. Я же лентяй, каких свет не видел,  то  есть,  конечно,  когда  на  меня нападет лень, а вообще-то могу быть и проворным.

     - Вы же мечтали о таком случае!

     - Дорогой мой,  да  что  мне  за  смысл?  Предположим,  я распутаю  это  дело  -  ведь  все  равно  Грегсон,  Лестрейд и компания   прикарманят   всю   славу.   Такова   участь    лица неофициального.

     - Но он просит у вас помощи.

     - Да.  Он  знает,  что  до меня ему далеко, и сам мне это говорил, но скорее отрежет себе язык,  чем  признается  кому-то третьему.   Впрочем,   пожалуй,  давайте  поедем  и  посмотрим. Возьмусь за дело на свой риск. По  крайней  мере  посмеюсь  над ними, если ничего другого мне не останется. Пошли!

     Он  засуетился и бросился за своим пальто: приступ энергии сменил апатию.

     - Берите шляпу, - велел он.

     - Хотите, чтобы я поехал с вами?

     - Да, если вам больше нечего делать.

     Через  минуту  мы  оба  сидели  в  кэбе,  мчавшем  нас   к Брикстон-роуд.

     Стояло  пасмурное,  туманное  утро,  над  крышами  повисла коричневатая дымка,  казавшаяся  отражением  грязно-серых  улиц внизу. Мой спутник был в отличном настроении, без умолку болтал о кремонских скрипках и о разнице между скрипками Страдивариуса и  Амати.  Я  помалкивал;  унылая  погода  и  предстоявшее  нам грустное зрелище угнетали меня.

     - Вы как будто  совсем  не  думаете  об  этом  деле,  -- прервал я наконец его музыкальные рассуждения.

     - У  меня  еще  нет  фактов,  -  ответил  он. - Строить предположения, не зная всех обстоятельств дела,  -  крупнейшая ошибка. Это может повлиять на дальнейший ход рассуждений.

     - Скоро  вы  получите  ваши  факты, - сказал я, указывая пальцем. - Вот Брикстон-роуд, а это,  если  не  ошибаюсь,  тот самый дом.

     - Правильно. Стойте, кучер, стойте!

     Мы  не  доехали ярдов сто, но по настоянию Холмса вышли из кэба и к дому подошли пешком.

     Дом No 3 в тупике, носившем  название  "Лористон-Гарденс", выглядел зловеще, словно затаил в себе угрозу.

     Это был один из четырех домов, стоявших немного поодаль от улицыы;  два дома были обитаемы и два пусты. Номер 3 смотрел на улицу тремя рядами тусклых окон; то здесь,  то  там  на  мутном темном стекле, как бельмо на глазу, выделялась надпись "Сдается внаем".  Перед  каждым  домом  был разбит маленький палисадник, отделявший его от улицы, - несколько деревцев  над  редкими  и чахлыми  кустами;  по палисаднику шла узкая желтоватая дорожка, судя по виду, представлявшая собою смесь глины и  песка.  Ночью прошел   дождь,  и  всюду  стояли  лужи.  Вдоль  улицы  тянулся кирпичный забор в  три  фута  высотой,  с  деревянной  решеткой наверху;  к  забору  прислонился  дюжий  констебль,  окруженный небольшой  кучкой  зевак,  которые  вытягивали  шеи  в  тщетной надежде хоть мельком увидеть, что происходит за забором.

     Мне  думалось,  что  Шерлок  Холмс  поспешит войти в дом и сразу же займется расследованием.  Ничего  похожего.  Казалось, это  вовсе  не входило в его намерения. С беспечностью, которая при таких обстоятельствах граничила с позерством,  он  прошелся взад  и  вперед  по тротуару, рассеянно поглядывая на небо, на землю, на дома напротив и на решетку забора.  Закончив  осмотр, он  медленно  зашагал  по  дорожке,  вернее,  по  траве,  сбоку дорожки,  и  стал  пристально  разглядывать  землю.  Дважды  он останавливался; один раз я заметил на лице его улыбку и услышал довольное  хмыканье.  На  мокрой  глинистой  земле  было  много следов, но ведь ее уже основательно истоптали полицейские, и  я недоумевал,  что  еще  надеется  обнаружить там Холмс. Однако я успел  убедиться  в  его  необычайной  проницательности  и   не сомневался,  что он может увидеть много, такого, что недоступно мне.

     В дверях дома нас встретил высокий,  белолицый  человек  с льняными  волосами  и  с записной книжкой в руке. Он бросился к нам и с чувством пожал руку моему спутнику.

     - Как хорошо, что вы приехали!.. - сказал он.  -  Никто ничего не трогал, я все оставил, как было.

     - Кроме  этого, - ответил Холмс, указывая на дорожку. -

Стадо буйволов, и то не оставило бы после  себя  такое  месиво! Но,  разумеется, вы обследовали дорожку, прежде чем дали ее так истоптать?

     - У меня было много дела в  доме,  -  уклончиво  ответил сыщик.   -   Мой  коллега,  мистер  Лестрейд,  тоже  здесь.  Я понадеялся, что он проследит за этим.

     Холмс бросил на меня взгляд и саркастически поднял брови.

     - Ну,  после  таких  мастеров  своего  дела,  как  вы   и Лестрейд, мне, пожалуй, тут нечего делать, - сказал он.

     Грегсон самодовольно потер руки.

     - Да  уж,  кажется, сделали все, что можно. Впрочем, дело заковыристое, а я знаю, что вы такие любите.

     - Вы сюда подъехали в кэбе?

     - Нет, пришел пешком, сэр.

     - А Лестрейд?

     - Тоже, сэр.

     - Ну, тогда пойдемте, посмотрим  комнату,  -  совсем  уж непоследовательно  заключил  Холмс  и  вошел  в  дом.  Грегсон, удивленно подняв брови, поспешил за ним.

     Небольшой коридор с давно не метенным дощатым полом вел  в кухню  и  другие службы. Справа и слева были две двери. Одну из них, видимо, уже несколько месяцев не открывали; другая вела  в столовую, где и было совершено загадочное убийство. Холмс вошел в  столовую,  я  последовал  за  ним  с  тем гнетущим чувством, которое вселяет в нас присутствие смерти.

     Большая квадратная комната казалась еще больше оттого, что в ней не  было  никакой  мебели.  Яркие  безвкусные  обои  были покрыты   пятнами   плесени,   а   кое-где  отстали  и  свисали лохмотьями, обнажая желтую штукатурку. Прямо против двери стоял аляповатый камин с полкой, отделанной под белый мрамор; на краю полки был прилеплен огарок красной восковой свечки. В неверном, тусклом   свете,   пробивавшемся    сквозь    грязные    стекла единственного  окна,  все вокруг казалось мертвенно-серым, чему немало способствовал толстый слой пыли на полу.

     Все эти подробности я заметил уже после. В первые минуты я смотрел только на одинокую страшную  фигуру,  распростертую  на голом  полу, на пустые, незрячие глаза, устремленные в потолок. Это  был  человек  лет  сорока  трех-четырех,  среднего  роста, широкоплечий,   с   жесткими,   кудрявыми  черными  волосами  и коротенькой, торчащей вверх бородкой. На нем был сюртук и жилет из плотного сукна,  светлые  брюки  и  рубашка  безукоризненной белизны.  Рядом  валялся  вылощенный цилиндр. Руки убитого были раскинуты, пальцы сжаты  в  кулаки,  ноги  скрючены,  словно  в мучительной  агонии. На лице застыло выражение ужаса и, как мне показалось, ненависти - такого  выражения  я  никогда  еще  не видел  на  человеческом лице. Страшная, злобная гримаса, низкий лоб, приплюснутый нос и выступающая  вперед  челюсть  придавали мертвому  сходство с гориллой, которое еще больше усиливала его неестественная вывернутая поза. Я  видел  смерть  в  разных  ее видах,  но  никогда еще она не казалась мне такой страшной, как сейчас, в  этой  полутемной,  мрачной  комнате  близ  одной  из главных магистралей лондонского предместья.

     Щуплый,  похожий  на  хорька  Лестрейд  стоял  у двери. Он поздоровался с Холмсом и со мной.

     - Этот случай наделает много шуму, сэр, - заметил он. - Такого мне еще не встречалось, а ведь я человек бывалый.

     - И нет никакого ключа к этой тайне, - сказал Грегсон.

     - Никакого, - подхватил Лестрейд.

     Шерлок Холмс подошел к трупу  и,  опустившись  на  колени, принялся тщательно разглядывать его.

     - Вы уверены, что на нем нет ран? - спросил он, указывая на брызги крови вокруг тела.

     - Безусловно! - ответили оба.

     - Значит,  это кровь кого-то другого - вероятно, убийцы, если тут  было  убийство.  Это  мне  напоминает  обстоятельства смерти Ван Янсена в Утрехте, в тридцать четвертом году. Помните это дело, Грегсон?

     - Нет, сэр.

     - Прочтите,  право, стоит прочесть. Да, ничто не ново под луной. Все уже бывало прежде.

     Его чуткие  пальцы  в  это  время  беспрерывно  летали  по мертвому  телу, ощупывали, нажимали, расстегивали, исследовали, а в глазах стояло то  же  отсутствующее  выражение,  которое  я видел  уже  не  раз.  Осмотр  произошел так быстро, что вряд ли кто-либо понял, как тщательно  он  был  сделан.  Наконец  Холмс понюхал губы трупа, потом взглянул на подметки его лакированных ботинок.

     - Его не сдвигали с места? - спросил он.

     - Нет, только осматривали.

     - Можно  отправить  в  морг, - сказал Холмс. - Больше в нем нет надобности.

     Четыре  человека  с  носилками  стояли  наготове.  Грегсон позвал  их,  они  положили труп на носилки и понесли. Когда его поднимали, на пол упало и покатилось кольцо.  Лестрейд  схватил его и стал рассматривать.

     - Здесь  была женщина! - удивленно воскликнул он. - Это женское обручальное кольцо...

     Он  положил  его  на  ладонь  и  протянул  нам.   Обступив Лестрейда,  мы  тоже  уставились  на  кольцо.  Несомненно, этот гладкий золотой ободок когда-то украшал палец новобрачной.

     - Дело осложняется, - сказал Грегсон. - А оно, ей-Богу, и без того головоломное.

     - А вы уверены, что это  не  упрощает  его?  -  возразил Холмс.  -  Но довольно любоваться кольцом, это нам не поможет. Что вы нашли в карманах?

     - Все тут. - Грегсон, выйдя в переднюю, указал на  кучку предметов, разложенных на нижней ступеньке лестницы. - Золотые часы  фирмы  Баро,  Лондон,  No  97163.  Золотая цепочка, очень тяжелая и  массивная.  Золотое  кольцо  с  масонской  эмблемой. Золотая  булавка  -  голова  бульдога  с  рубиновыми  глазами. Бумажник русской кожи для визитных карточек и карточки, на  них написано:  Енох  Дж.  Дреббер,  Кливленд  -  это соответствует меткам на белье -  Е.  Д.  Д.  Кошелька  нет,  но  в  карманах оказалось  семь  фунтов тринадцать шиллингов. Карманное издание "Декамерона"  Боккаччо  с  надписью  "Джозеф  Стэнджерсон"   на форзаце.  Два письма - одно адресовано Е. Дж. Дребберу, другое - Джозефу Стэнджерсону.

     - Адрес какой ?

     - Стрэнд,  Американская  биржа,  до  востребования.   Оба письма  от  пароходной  компании "Гийон" и касаются отплытия их пароходов из Ливерпуля. Ясно,  что  этот  несчастный  собирался вернуться в Нью-Йорк.

     - Вы начали разыскивать этого Стэнджерсона?

     - Сразу  же,  сэр. Я разослал объявления во все газеты, а один из моих людей поехал на  американскую  биржу,  но  еще  не вернулся.

     - А Кливленд вы запросили?

     - Утром послали телеграмму.

     - Какую?

     - Мы  просто  сообщили,  что  произошло,  и  просили дать сведения.

     - А  вы  не  просили  сообщить   подробнее   относительно чего-нибудь такого, что показалось вам особенно важным?

     - Я спросил насчет Стэнджерсона.

     - И  больше ни о чем? Нет ли здесь, по-вашему, каких-либо особых  обстоятельств  в  жизни  Дреббера,  которые  необходимо выяснить?

     - Я  спросил  обо  всем,  что считал нужным, - обиженным тоном ответил Грегсон.

назад<<< 1 . . . 3 . . . 14 >>>далее