ЯВЛЕНИЕ 22
Те же все и Чацкий.
Наталья Дмитриевна
Вот он.
Графиня-внучка
Шш!
Все
Шш!
(Пятятся от него в противную сторону.)
Хлёстова
Ну как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
Фамусов
О господи! помилуй грешных нас!
(Опасливо.)
Любезнейший! Ты не в своей тарелке.
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
Чацкий
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
(Подходит к Софье.)
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
Хлёстова
Москва, вишь, виновата.
Фамусов
Подальше от него.
(Делает знаки Софии.)
Гм, Софья! — Не глядит!
София (Чацкому)
Скажите, что вас так гневит?
Чацкий
В той комнате незначащая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал — и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды…
Он рад, но мы не рады.
Умолк, и тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон.
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! –
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержен.
Куда деваться от княжен!
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев.
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
"Как европейское поставить в параллель
С национальным — странно что-то!
Ну как перевести мадам и мадмуазель ?
Ужли сударыня !!" — забормотал мне кто-то…
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
"Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!" –
Я, рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня. —
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург — во всей России то,
Что человек из города Бордо,
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжен вселять участье;
И в Петербурге и в Москве,
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей, по несчастью, голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых
И он осмелится их гласно объявлять, —
Глядь…
(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)
ДЕЙСТВИЕ IV
У Фамусова в доме парадные сени; большая лестница из второго жилья, к которой примыкают многие побочные из антресолей; внизу справа (от действующих лиц) выход на крыльцо и швейцарская ложа; слева, на одном же плане, комната Молчалина. Ночь. Слабое освещение. Лакеи иные суетятся, иные спят в ожидании господ своих.
ЯВЛЕНИЕ 1
Графиня-бабушка, Графиня-внучка, впереди их Лакей.
Лакей
Графини Хрюминой карета!
Графиня-внучка
(покуда ее укутывают)
Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
Графиня-бабушка
Поет ем, матушка, мне, прафо, не под силу,
Когда-нибуть я с пала та в могилу.
(Обе уезжают.)
ЯВЛЕНИЕ 2
Платон Михайлович и Наталья Дмитриевна. Один Лакей около их хлопочет, другой у подъезда кричит:
Карета Горича!
Наталья Дмитриевна
Мой ангел, жизнь моя,
Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло?
(Целует мужа в лоб.)
Признайся, весело у Фамусовых было.
Платон Михайлович
Наташа-матушка, дремлю на балах я,
До них смертельный неохотник,
А не противлюсь, твой работник,
Дежурю за полночь, подчас
Тебе в угодность, как ни грустно,
Пускаюсь по команде в пляс.
Наталья Дмитриевна
Ты притворяешься, и очень неискусно;
Охота смертная прослыть за старика.
(Уходит с лакеем.)
Платон Михайлович (хладнокровно)
Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Ведь сказано ж иному на роду…
Лакей (с крыльца)
В карете барыня-с, и гневаться изволит.
Платон Михайлович (со вздохом)
Иду, иду.
(Уезжает.)
ЯВЛЕНИЕ 3
Чацкий и Лакей его впереди.
Чацкий
Кричи, чтобы скорее подавали.
(Лакей уходит.)
Ну вот и день прошел, и с ним
Все призраки, весь чад и дым
Надежд, которые мне душу наполняли.
Чего я ждал? что думал здесь найти?
Где прелесть эта встреч? участье в ком живое?
Крик! радость! обнялись! — Пустое.
В повозке так-то на пути
Необозримою равниной, сидя праздно,
Всё что-то видно впереди
Светло, сине, разнообразно;
И едешь час, и два, день целый, вот резво
Домчались к отдыху; ночлег: куда ни взглянешь,
Всё та же гладь, и степь, и пусто, и мертво…
Досадно, мочи нет, чем больше думать станешь.
(Лакей возвращается.)
Готово?
Лакей
Кучера-с нигде, вишь, не найдут.
Чацкий
Пошел, ищи, не ночевать же тут.
(Лакей опять уходит.)
назад<<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 >>>далее