Дереку не нужно было больше ничего ему говорить. Мэтт и так понял, что, если он действительно любит Элли, он никогда не попросит у нее еще и этой жертвы.
* * *
Элли почти два часа ждала, когда Мэтт вернется в лагерь. Несколько раз она поднималась, чтобы искать его, но каждый раз останавливалась, уговаривая себя, что ему нужно время, чтобы побыть одному. В конце концов она заснула, не выдержав борьбы со смертельной усталостью.
Первое, что Элли увидела, когда проснулась на рассвете, это как Мэтт седлает лошадь. Сет в это время с мрачным выражением на лице готовил завтрак.
Странное предчувствие охватило ее. С сильно бьющимся сердцем она поднялась и, подойдя к шерифу, спросила:
— А что, Мэтт уезжает?
— Да, — сердито буркнул Сет. — Нет предела упрямству этого парня. Я тоже поеду вместе с ним. Меня ждет множество дел. Теперь, когда с вами ваш брат, мы можем больше не тревожиться о вас. Мы уедем сразу после завтрака.
— Но… я не понимаю…
Элли никак не могла поверить, что Мэтт уедет от нее так скоро. Теперь, когда опасности больше нет, она рассчитывала, что у них будет время все обсудить, и вообще…
Я тоже, мэм, — в сердцах сказал Сет, и Элли поняла, что сердится он на своего друга.
Элли пригладила смятую одежду и заплела заново косу. Затем понесла завтрак Мэтту.
— Вот, принесла тебе еду, — сказала она чуть слышно.
— Спасибо. — Он явно избегал ее взгляда. Кивнув на свернутую постель, сказал: — Поставь туда.
Элли медленно поставила тарелку, используя эти несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Она никак не ожидала увидеть его таким холодным и замкнутым. И это посеяло в ее душе сомнения, стоит ли говорить ему то, что она собиралась сказать. Но раз она уверена в его чувствах, решила она, то лучше все сказать прямо и откровенно.
Знаешь, я тут подумываю о том, чтобы остаться в Нью-Мексико на какое-то время, — рискнула признаться она. — Эта страна, конечно, суровая, но прекрасная. И я… была здесь счастлива.
Он закончил седлать лошадь. Сунув винтовку в чехол, он сказал равнодушно:
А как же обещание твоему отцу вернуться домой и выйти замуж за благородного лорда?
Его слова словно окатили ее ледяной водой. Ему, что же, нет до нее никакого дела? Она хотела сказать ему, что послушается отца только в одном: она выйдет замуж, но лишь за того, кого выберет сама. Однако Мэтт никогда не просил ее стать его женой. Так же, как, впрочем, никогда не говорил о том, что его чувства к ней могут быть чем-то иным, кроме страсти и желания, а также дружбы, как к спутнику и компаньону. Кажется, ему самому не приходила в голову идея жениться на ней. В таком случае это будет похоже на то, как будто она умоляет его об этом. Такого ее гордость вынести не могла. Да, конечно, она отчаянно хотела остаться с Мэттом, но только в том случае, если он сам этого хочет.
Я не забыла, — сказала она, внезапно охрипнув. — Я просто надеялась, что все закончится несколько иначе.
Он наконец повернулся к ней. Его голос звучал тихо и искренне:
Ты самый чистый и честный человек, какого я когда-либо встречал в своей жизни, Элли Карлайл. Твоя семья нуждается в тебе. Ты ведь никогда не простишь себя, если нарушишь слово, данное отцу.
Он почти заставлял ее уехать. И надежда на то, что он, возможно, любит ее, разлетелась вдребезги.
Наверное, ты прав, — прошептала она.
Мэтт и Сет Морган уже отъехали от лагеря, когда Мэтт внезапно натянул поводья. Он повернулся в седле и долго смотрел на Элли. Выражение лица у него было при этом совершенно непроницаемое.
Это были самые длинные минуты в жизни Элли. Она подняла подбородок и постаралась взять себя в руки. Она не заплачет, пока он не уедет… пока она не останется совсем одна. Ее горло сжалось, на сердце лег тяжелейший камень.
А затем Мэтт повернулся и поехал прочь.
— Теперь ты готова вернуться со мной домой? — спросил Дерек, нарушив тяжелую тишину.
— Да. Ведь ты приехал сюда именно за этим, не так ли? Чтобы забрать меня домой, к тупой, скучной жизни, от которой сам-то ты постарался благополучно избавиться, — с горечью сказала она.
У Дерека дернулся мускул на лице.
— Элли, я не собираюсь заставлять тебя уезжать со мной. Если ты хочешь остаться, только скажи. Но я не могу гарантировать, что отец не пошлет за тобой кого-нибудь еще.
— А куда же мне еще деваться? — мрачно сказала она. — Сокровища Монтесумы больше не существуют. И здесь у меня ничего не осталось. Мы можем… — Ее голос внезапно сорвался на рыдания. Элли прикусила нижнюю губу, чтобы не дать ей задрожать. — Мы можем уехать прямо сейчас?
— Ты уверен, что не хочешь вернуться со мной в Альбукерке? — спросил Сет, намеренно провоцируя Мэтта. — Быть может, там произошло что-нибудь интересное, пока тебя не было.
Друзья остановили своих лошадей на развилке; одна дорога вела в Санта-Фе, другая — дальше, на север.
Мэтт проигнорировал тяжеловатый намек Сета. Он не хотел рисковать и встретиться с Элли хотя бы еще раз. Он был уверен, что в этом случае просто пошлет к дьяволу весь свой здравый смысл и совершит что-нибудь отчаянное и непростительно эгоистичное, например, украдет ее. Вот если бы она стала с ним спорить, настояла бы на том, чтобы остаться, заверила бы его в своей любви, тогда, возможно, он смог бы преодолеть свои мучительные сомнения. Он знал, что ему нечего надеяться на подобные уверения, но они были так ему необходимы. Потому что если только она не любит его по-настоящему, то у него вообще нет никакого права просить ее жертвовать всем ради того, чтобы остаться с ним. Но ведь она никогда ничего не говорила о любви.
И прямо сейчас ему нужно было место, где он мог бы в одиночестве зализать свои раны.
Нет, — тупо повторил Мэтт, глядя на север. — Я собираюсь немного пожить в горах.
Звучит печально, словно ты хочешь остаться один. — Мэтт скривился, но ничего не ответил. Сжалившись над ним, Сет сменил тему:
Ну что ж. В таком случае мне пора заняться своими прямыми обязанностями. Поеду заберу тела братьев Хейли. Их надо похоронить. — Он поморщился. — Ненавижу такую работу.
— По крайней мере, от них больше не будет проблем.
— Это правда. — Сет добавил бесстрастным тоном: — За их головы назначена неплохая награда, знаешь ли.
— Отдай ее Элли, — пожал плечами Мэтт.
— Я уже предлагал ей. Она отказалась, причем в довольно крепких выражениях.
— Я тоже не хочу брать эти деньги.
— Но они могут оплатить тебе билет до Англии. — Мэтт сощурил глаза.
— Мне кажется, ты суешь нос не в свое дело, Морган.
— Просто подумал.
В таком случае советую избегать подобных мыслей. Сет фыркнул:
Если бы ты не был таким слепым, упрямым мулом… — Он подобрал поводья. — Пожалуй, я положу эти деньги на твой счет в банке. Так, знаешь, на всякий случай.
Он пришпорил лошадь и поскакал прочь.
— Черт бы тебя побрал, Сет! — крикнул ему вслед Мэтт. — Я же сказал, я не хочу брать эти деньги.
— Тогда, может, стоит подумать о том, чего ты вообще хочешь, мой друг! — крикнул ему на прощание Сет. — Как только ты кончишь себя оплакивать, приезжай в Альбукерке и навести меня!
* * *
Мэтт наблюдал за тем, как котята пумы играют среди травы. Они перекатывались один через другого в шуточном сражении, кусались и рычали, скорее забавно, чем яростно.
Но даже тени улыбки не появилось на его застывшем, словно высеченном из гранита, лице. Боль от потери Элли ядом разлилась по всему его телу, полностью поглотив удовольствие, которое он надеялся получить, навестив семейство пумы.
“Спасибо тебе, что разделил это со мной”, — сказала она ему тогда.
Мэтт уронил голову на ладони. Острая боль пронзила сердце, мешая дышать. Большую часть своей жизни он был одинок, но не так, как в эти три дня. Он думал о своем будущем, холодном и пустом, в котором никогда не будет ее смеха, ее улыбки, ее жарких поцелуев…
Я не должен был ее отпускать, — простонал он.
Он повторял это тысячу раз. Но тут же спорил с собой, доказывая, что так будет лучше для нее. Она заслуживала гораздо большего, чем мог ей предложить он.
Гонимый необъяснимым беспокойством, Мэтт оставил долину после полудня. Он должен был найти для себя место, где память об Элли была бы не так остра, где ничего не напоминало бы ему о ее голосе, ее запахе, ее страстных ласках.
Прежде чем Мэтт понял сам, куда едет, он обнаружил, что добрался до Столовой горы. Он мрачно смотрел вверх, прекрасно понимая, зачем приехал сюда. Он не будет полностью удовлетворен, пока не завершит свой собственный поиск. Он взобрался на вершину хребта и вынул три все еще лежащих там талисмана. Завернув в носовой платок, он убрал их в карман.
С талисманов началось их знакомство с Элли. Именно они бросили их в объятия друг друга. Внезапно он почувствовал, что должен завершить весь полный круг. Поэтому он спустился с хребта и отправился в еще одно знакомое место.
В пещере все было так, как осталось после того, как Элли поспешно собрала сокровища. Несмотря на очевидную спешку, было ясно, что она выбирала золото очень осторожно, стараясь ничего не повредить. Столкнувшись лицом к лицу со столь очевидным свидетельством принесенной ради него жертвы, Мэтт почувствовал себя еще более посрамленным.
На первый взгляд здесь осталась только полусгнившая труха. Он тщательно обследовал полки с той осторожностью, которой научился у Элли. В дальнем конце пещеры за рядом глиняных горшков он обнаружил небольшую статуэтку, изображающую двухголовую змею, покрытую бирюзой, эмалью и перламутром, а также жертвенный обсидиановый кинжал с рукояткой из золота и нефрита.
Его охватило волнение. В его руках сейчас находились последние остатки сокровищ. Тех самых сокровищ, которые свели их с Элли, сделав не просто партнерами, но близкими людьми… сокровищ, ради которых они проделали долгий путь вдвоем, пережили множество приключений и опасностей и от которых она так легко отказалась ради него. Она не оставила себе ничего, он это знал. И сейчас, глядя на эти предметы, он понял, что они должны принадлежать Элли.
Он не мог позволить ей уехать в Англию без этих драгоценных частичек истории.
Мэтт наклонил голову. Странный звук, похожий на стон, вырвался сквозь его стиснутые зубы. Он понял истинную цель своего приезда сюда. Он подсознательно хотел найти здесь что-нибудь для Элли, но вовсе не за тем, чтобы отправить ей это в Англию. Просто он искал повод увидеть ее еще хоть раз.
И тогда вместе с этими дарами он смог бы предложить ей свое сердце.
Если же она откажет ему… что ж, тогда он, по крайней мере, будет чувствовать удовлетворение от того, что она поплывет домой на яхте своего брата вместе с этим драгоценным напоминанием о пережитых вместе нелегких неделях.
Подгоняемый новыми мыслями и надеждами, Мэтт развернул Дакоту в сторону Альбукерке, где Элли и Дерек собирались сесть на поезд, идущий на восток, к побережью Атлантического океана.
У них было несколько дней форы. И, возможно, они уже садятся сейчас на яхту Дерека, собираясь отплыть в Англию.
Мэтту оставалось лишь молиться о том, чтобы не опоздать, и подгонять лошадь.
26
Поздно вечером Элли и Дерек вошли через боковую дверь отеля “Тремонт”, возвращаясь из Галвестонской оперы.
Извини, если я не выразила слишком большого удовольствия от музыки, Дерек, — грустно говорила Элли. — На самом деле все было просто прекрасно. И я действительно очень тебе благодарна за этот вечер.
Он ласково похлопал ее по руке, лежащей на сгибе его локтя.
Не думай об этом, сестричка. Я доволен уже тем, что ты пошла со мной, а не сидела, запершись, в своем номере. Мне невыносимо видеть тебя в таком состоянии. Элли грустно вздохнула, понимая, что он прав.
Тебе он и в самом деле не безразличен? — спросил Дерек тихо.
Ее пальцы чуть сильнее сжались, смяв рукав его фрака.
Больше, чем могу выразить словами.
Она не ожидала, что ее раны легко затянутся в течение прошедшей недели, но очень надеялась, что через какое-то время все же найдет в себе силы жить дальше.
Они подошли к тому месту, где боковой холл соединялся с круглым вестибюлем в греческом стиле с колоннами и мраморным полом. Звук громких голосов, звучащих явно на повышенных тонах, привлек внимание Элли.
— Извините, сэр, но у нас есть свои определенные требования к нашим гостям.
— Но я же доказал вам, что могу заплатить. Разве вам этого не достаточно? Или мои деньги недостаточно хороши?
Элли задержала дыхание, когда узнала этот глубокий грубоватый голос. Она впилась пальцами в руку Дерека, все еще не веря и боясь надеяться.
— Деньги не проблема, сэр. Все дело в… э… внешнем виде.
— А как вы хотите, чтобы я выглядел после того, как проехал верхом весь путь от Сан-Антонио? К тому же я очень спешил.
— Я с сочувствием отношусь к вашему положению, сэр, но…
Элли услышала, как клерк вдруг крякнул от удивления. Оставив руку Дерека, она поспешила через вестибюль к конторке гостиничного администратора. Дерек медленно шел за ней, улыбаясь своей ленивой, странной улыбкой.
Невероятно грязный и взъерошенный, Мэтт стоял у конторки, схватив за грудки несчастного, дрожащего от страха служащего своей мощной рукой.
Ну, как тебе нравится моя дорожная грязь с более близкого расстояния? — произнес Мэтт хорошо ей знакомым саркастическим тоном. Как же ей не хватало этой иронии, этого глубокого, чуть грубоватого голоса! — Так вот, мне нужна комната и горячая ванна. А после этого я хочу отправить записку мисс Элисии Карлайл.
Я избавлю вас от необходимости передавать мне записку, мистер Кэссиди, — тихо сказала Элли.
Мэтт замер, все еще держа беднягу за ворот рубашки, затем оглянулся. Он посмотрел на нее таким голодным, жадным взглядом, что заставил ее всю вспыхнуть от макушки до кончиков туфель. Она вдруг почувствовала странное головокружение, необыкновенную легкость и… настороженность. Он приехал за ней, но почему? Она не должна делать слишком поспешных выводов.
Дрожащая улыбка скользнула по ее губам.
Мэтт, я думаю, теперь ты можешь отпустить мистера Кэссиди.
Сразу присмирев, как овечка, Мэтт отпустил ворот администратора. Выглядел он при этом растерянным и немного смущенным.
— Мистер Кэссиди, мой брат и я ручаемся за мистера Деверо. Вы должны найти для него удобный номер. Я могу на вас положиться? — спросила она с чарующей улыбкой.
— Да, мисс Карлайл. Полностью. Номер 36. — Вздохнув с облегчением и расправив плечи, администратор протянул ключ Мэтту, все еще с опаской на него поглядывая.
Элли взяла Мэтта за руку, и они отошли от конторки.
Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сначала помылся и привел себя в порядок? — пробормотал Мэтт как-то растерянно. — Этот парень прав, я и в самом деле выгляжу неважно.
Ты выглядишь замечательно, — прошептала Элли. И в самом деле, Мэтт выглядел так, словно нагнать ее в Галвестоне было единственной целью его жизни и он скакал сюда день и ночь без еды и сна. Она еще никогда не видела, чтобы мужчина выглядел столь восхитительно. Мэтт улыбнулся, и от этой улыбки у нее просто заныли пальцы, так ей захотелось коснуться его губ. Ей пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы наброситься ему на шею. Она не должна давать пищу своим надеждам и позволять чувствам вырваться из-под контроля.
По-моему, мы уже были с тобой в похожей ситуации, только роли поменялись, — с лукавой улыбкой сказал Мэтт.
Ей вдруг стало легко и радостно. Он помнил!
Ну да, в Альбукерке, когда мы впервые встретились.
Он глянул через ее плечо и увидел Дерека. Ее брат пристально наблюдал за ними из вестибюля, где они с Элли перед этим остановились. Мэтт нахмурился.
Сжимая в руках саквояж, Мэтт потянул Элли в сторону, туда, где стояло несколько стульев под круглым навесным балконом. За стульями в огромном горшке росла пальма, широко раскинувшая свои зонтики-листья. Мэтт предложил девушке сесть как раз под эту зеленую крону, а сам сел рядом.
Я привез тебе кое-что.
Он открыл саквояж и вытащил оттуда три свертка, завернутые в белую ткань. Один из них он положил ей на колени и с усмешкой предложил:
Открой-ка.
Элли развернула ткань. Три талисмана, те самые, которые они вместе нашли, лежали у нее на коленях. Она совсем забыла о них, когда уезжала из Нью-Мексико, так как полностью сосредоточилась на своей боли и думала лишь о том, что никогда больше не увидит Мэтта. Горло сжалось от волнения. Легко, чуть касаясь пальцами, она провела по знакомым изображениям. Сколько было с ними связано надежд, сколько волнений! Однако желание владеть этими талисманами не стоило и десятой доли затраченных Мэттом усилий, чтобы привезти их ей.
Второй сверток лег ей на колени рядом с первым, но его содержимое она уже едва могла разглядеть сквозь слезы, внезапно навернувшиеся на глаза. Там, переплетясь своими шнурками, лежали два талисмана — с изображением ягуара и змеи.
Элли подняла глаза на Мэтта.
— Эти талисманы украл у нас Питер. Ты забрал их у него? Когда?
— Когда он попытался утащить еще и сокровища. Но у него ничего не вышло. Я оставил их для тебя в пещере, думая, что ты найдешь их, когда вернешься за сокровищами. Должно быть, ты их не заметила.
— Я очень спешила.
Выражение его лица неуловимо изменилось. Он отодвинул камни в сторону и протянул ей третий сверток. Волнение, с которым он следил за тем, как она разворачивает материю, передалось и ей, у нее слегка задрожали пальцы. Он явно ожидал ее реакции. Но на что?
При виде змеи из перламутра и бирюзы и жертвенного кинжала Элли потрясенно ахнула. По иронии судьбы это были самые замечательные, самые необыкновенные вещи из всей сокровищницы ацтеков.
Ты не заметила их тогда в пещере, к счастью, — ласково сказал он. — Теперь у тебя будет что-то подтверждающее существование сокровищ, и значит, твои усилия не пропали зря.
Элли молча смотрела на прекрасные артефакты. Когда-то подобные открытия значили для нее все. Но как же изменились ее жизнь и ее приоритеты всего за несколько недель! Внезапно весь ее энтузиазм, так же, как и интерес к этим вещам, исчез. Она подняла глаза на Мэтта.
Ты поэтому проделал весь путь сюда, чтобы отдать мне камни и сокровища? Это была единственная причина?
Если бы он сказал “да”, она или разрыдалась бы, или придушила бы его. Элли и сама точно не знала, но и то, и другое было вполне возможно при том смятении, что царило сейчас в ее душе.
Он смотрел на нее несколько мгновений своим пронзительным, изучающим взглядом — взглядом игрока, о котором она уже успела забыть. Затем покачал головой.
— Нет, я приехал, потому что хотел тебя видеть. Я не могу без тебя, Элли. И я не отпущу тебя без драки.
— Но зачем тебе драться за меня? — спросила она срывающимся голосом.
Он накрыл ее руки своими большими широкими ладонями. Прикосновение его рук — таких теплых, сильных, о котором она мечтала всю эту неделю, думая, что потеряла навсегда, — вызвало в ее душе настолько сильные эмоции, что они обрушились на нее подобно водопаду, поглотив все разумные доводы, возражения и сомнения.
Потому, что я люблю тебя, — тихо сказал Мэтт.
Ее сердце замерло на мгновение, затем вновь забилось, ликуя от радости.
Я хочу, чтобы ты осталась здесь, — продолжал он с яростной убежденностью. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Готова ли ты бросить вызов отцу, готова ли взять в мужья игрока и негодяя?
Тревожное, взволнованное выражение на лице Мэтта тронуло Элли даже больше, чем его слова.
Я готова бросить вызов всему и кому угодно, если ты станешь моим, и только моим негодяем. — Он потянулась к его щеке и коснулась ее ладонью. — Я люблю тебя, Мэтт Деверо.
Он смотрел на нее таким голодным, жаждущим взглядом, что ей на миг показалось, что он сейчас ее проглотит. Мысль показалась ей настолько забавной, что помогла ей чуть-чуть прийти в себя.
Звук шагов немного разрядил накаленную обстановку. Мэтт поднял глаза и увидел Дерека, подходящего к ним с суровым выражением во взоре.
Мэтт осторожно переложил все сокровища обратно в саквояж. Затем поднялся, загородив собой Элли.
— Возможно, тебе это и не понравится, Карлайл, — сказал Мэтт с вызовом, — но я собираюсь жениться на твоей сестре!
— Ты в этом уверен?
— Чертовски уверен! — Голос Мэтта сейчас напоминал глухие раскаты громад — Я спросил ее, и она сказала “да”. Хотя я все еще не отказался бы от твоего благословения. Что я могу сделать, чтобы заслужить его?
Дерек улыбнулся. В его голубых глазах неожиданно сверкнула добрая усмешка.
— Ты уже заслужил его, Деверо. Ты приехал за ней. Мне просто надо было убедиться, что ты действительно ее любишь. — Дерек направился к мраморной лестнице, но затем обернулся и добавил насмешливо: — Хотя ты слишком долго медлил. Если бы мне еще хоть немного пришлось наблюдать за ее мучениями, я, пожалуй, сам бы за тобой отправился.
назад<<< 1 2 . . . 31 32 >>>далее