Явление двенадцатое
Клеонт, г-н Журден, г-жа Журден, Люсиль, Ковьель, Николь.
Клеонт. Господин Журден, я решил не прибегать ни к чьему посредничеству, чтобы обратиться к вам с просьбой, которая касается давнишней моей мечты. Это слишком важная для меня просьба, и я почел за нужное сам изложить вам ее. Итак, скажу вам не обинуясь, что честь быть вашим зятем явилась бы для меня наивысшей милостью, и вот эту именно милость я и прошу вас мне оказать.
Г-н Журден. Прежде чем дать вам ответ, сударь, я попрошу вас сказать мне: дворянин вы или нет?
Клеонт. Сударь, большинство, не задумываясь, ответило бы на этот вопрос утвердительно. Слова нынче дешевы. Люди без зазрения совести присваивают себе дворянское звание, – подобный род воровства, по-видимому, вошел в обычай. Но я на этот счет, признаюсь, более щепетилен. Я полагаю, что всякий обман бросает тень на порядочного человека. Стыдиться тех, от кого тебе небо судило родиться на свет, блистать в обществе вымышленным титулом, выдавать себя не за то, что ты есть на самом деле, – это, на мой взгляд, признак душевной низости. Разумеется, мои предки занимали почетные должности, сам я с честью прослужил шесть лет в армии, и состояние мое таково, что я надеюсь занять не последнее место в свете, но со всем тем я не намерен присваивать себе дворянское звание, несмотря на то, что многие на моем месте сочли бы себя вправе это сделать, и я вам скажу напрямик: я – не дворянин.
Г-н Журден. Кончено, сударь: моя дочь – не для вас.
Клеонт. Как?
Г-н Журден. Вы – не дворянин: дочку мою вы не получите.
Г-жа Журден. Да при чем тут: дворянин, не дворянин? Мы-то с тобой от ребра Людовика Святого, что ли, происходим?
Г-н Журден. Молчи, жена: я вижу, к чему ты клонишь.
Г-жа Журден. Сами-то мы с тобой не из честных мещанских семей?
Г-н Журден. Вот язык-то без костей у тебя, жена!
Г-жа Журден. Разве наши родители не были купцами?
Г-н Журден. Уж эти бабы! Слова сказать не дадут. Коли твой родитель был купцом, тем хуже для него, а про моего родителя так могут сказать только злые языки. Одним словом, я хочу, чтобы зять у меня был дворянин.
Г-жа Журден. Твоей дочке нужен муж подходящий: лучше ей выйти за человека честного, богатого да статного, чем за дворянина нищего да нескладного.
Николь. Вот уж верно! В нашей деревне господский сынок – такой увалень и такой оболтус, какого я отроду не видывала.
Г-н Журден (к Николь). Замолчи, нахалка! Вечно вмешиваешься в разговор. Добра для дочки у меня припасено довольно, недостает только почета, вот я и хочу, чтоб она была маркизой.
Г-жа Журден. Маркизой?
Г-н Журден. Да, маркизой.
Г-жа Журден. Сохрани, господи, и помилуй!
Г-н Журден. Это дело решенное.
Г-жа Журден. А я на это никак не согласна. От неравного брака ничего хорошего не жди. Не желаю я, чтоб мой зять стал попрекать мою дочь родителями и чтоб их дети стыдились называть меня бабушкой. Случится ей в один прекрасный день прикатить ко мне в карете, и вот ежели она ненароком кому-нибудь из соседей забудет поклониться, так чего только про нее не наговорят! «Поглядите, скажут, на госпожу маркизу! Видите, как чванится! Это дочка господина Журдена, в детстве она почитала за великое счастье поиграть с нами. Прежде она не была такой спесивой: ведь оба ее деда торговали сукном подле ворот святого Иннокентия. Нажили детям добра, а теперь, поди, на том свете ох как за это расплачиваются, потому честному человеку никогда так не разбогатеть». Терпеть не могу я этих пересудов. Коротко говоря, я хочу, чтоб мой зять был мне благодарен за дочку и чтоб я могла сказать ему попросту: «Садись-ка, зять, пообедай с нами».
Г-н Журден. Вот тут-то вся твоя мелочная душонка и сказалась: тебе бы весь век прозябать в ничтожестве. Довольно разговоров! Наперекор всем дочь моя будет маркизой, а разозлишь меня еще пуще, так я ее герцогиней сделаю.
Явление тринадцатое
Г-жа Журден, Люсиль, Клеонт, Николь, Ковьель.
Г-жа Журден. Не унывайте, Клеонт.
(К Люсиль.) Пойдем-ка, дочка. Ты прямо так отцу и скажи: если не за Клиента, так ни за кого, мол, не выйду.
Явление четырнадцатое
Клеонт, Ковьель.
Ковьель. Много вам помогло ваше благородство!
Клеонт. Что поделаешь! Я на этот счет необычайно щепетилен, и переломить себя – это выше моих сил.
Ковьель. А кто вам велел относиться к такому человеку серьезно? Разве вы не видите, что он помешался? Ну, что вам стоило снизойти к его слабости?
Клеонт. Твоя правда, но я никак не мог предполагать, что для того, чтобы стать зятем господина Журдена, требуется предъявить дворянские грамоты.
Ковьель (хохочет). Ха-ха-ха!
Клеонт. Чего ты смеешься?
Ковьель. Я надумал сыграть с нашим умником одну шутку, благодаря которой вы добьетесь своего.
Клеонт. Что такое?
Ковьель. Преуморительная штучка!
Клеонт. Да что же именно?
Ковьель. Тут у нас недавно был маскарад, и для моей затеи это как раз то, что нужно: я думаю воспользоваться этим для того, чтобы обвести вокруг пальца нашего простофилю. Придется, конечно, разыграть комедию, но с таким человеком все можно себе позволить, и раздумывать тут особенно нечего: он свою роль сыграет чудесно и, каких бы небылиц ему ни наплели, ко всему отнесется с полным доверием. У меня и актеры и костюмы готовы, дайте мне только полную волю.
Клеонт. Но научи же меня…
Ковьель. Сейчас я вам все растолкую. Уйдемте-ка отсюда: вон он опять.
Явление пятнадцатое
Г-н Журден один.
Г-н Журден. Что за черт! То и дело колют мне глаза моим знакомством с вельможами, а для меня ничего не может быть приятнее таких знакомых. От них один только почет и уважение. Я бы позволил отрубить себе два пальца на руке, лишь бы мне родиться графом или же маркизом.
Явление шестнадцатое
Г-н Журден, лакей.
Лакей. Сударь, там его сиятельство граф под руку с какой-то дамой.
Г-н Журден. Ах, боже мой! Мне нужно еще отдать кое-какие распоряжения. Скажи, что я сейчас.
Явление семнадцатое
Доримен, Дорант, лакей.
Лакей. Барин велели сказать, что сейчас выйдут.
Дорант. Очень хорошо.
Явление восемнадцатое
Доримена, Дорант.
Доримена. Не знаю, Дорант, по-моему, я все же поступила опрометчиво, что позволила вам привезти меня в незнакомый дом.
Дорант. Где же, в таком случае, маркиза, моя любовь могла бы вас приветствовать, коль скоро вы во избежание огласки не желаете со мной встречаться ни у себя дома, ни у меня?
Доримена. Да, но вы не хотите сознаться, что я незаметно для себя привыкаю к ежедневным и слишком сильным доказательствам вашей любви ко мне. Сколько бы я ни отказывалась, в конце концов я все же сдаюсь на ваши уговоры: своею деликатною настойчивостью вы добиваетесь от меня того, что я готова исполнить любое ваше желание. Началось с частых посещений, за ними последовали признания, признания повлекли за собой серенады и представления, а там уж пошли подарки. Я всему этому противилась, но вы неисправимы, и всякий раз вам удается сломить мое упорство. Теперь я уже ни за что не отвечаю: боюсь, что вы все же склоните меня на брак, хотя я всячески этого избегала.
Дорант. Давно пора, маркиза, уверяю вас. Вы вдова, вы ни от кого не зависите. Я тоже сам себе господин и люблю вас больше жизни. Отчего бы вам сегодня же не составить мое счастье?
Доримена. Ах, боже мой, Дорант, для того чтобы совместная жизнь была счастливой, от обеих сторон требуется слишком много! Как часто благоразумнейшим супругам не удается создать союз, который бы их удовлетворял!
Дорант. Помилуйте, маркиза, вы явно преувеличиваете трудности, а ваш собственный опыт еще ничего не доказывает.
Доримена. Как бы там ни было, я возвращаюсь к тому же. Я ввожу вас в расходы, и это меня беспокоит: во-первых, они обязывают меня больше, чем я бы хотела, а во-вторых, простите за откровенность, я уверена, что они не могут вас не обременять, а мне это неприятно.
Дорант. Ах, маркиза, это сущие пустяки, и вас это не должно…
Доримена. Я знаю, что говорю. Между прочим, брильянт, который вы заставили меня принять, – такая дорогая вещь…
Дорант. Маркиза, умоляю, не переоценивайте вещицы, которую моя любовь считает недостойною вас, и позвольте… Но вот и хозяин дома.
Явление девятнадцатое
Г-н Журден, Доримена, Дорант.
Г-н Журден (сделав два поклона, оказывается на слишком близком расстоянии от Доримены).
Чуть-чуть назад, сударыня.
Доримена. Что?
Г-н Журден. Если можно, на один шаг.
Доримена. Что такое?
Г-н Журден. Отступите немного, а то я не могу сделать третий поклон.
Дорант. Господин Журден любит изысканное обхождение.
Г-н Журден. Сударыня, это величайшая для меня радость, что я оказался таким баловнем судьбы и таким, можно сказать, счастливцем, что имею такое счастье и вы были так добры, что сделали мне милость и пожелали почтить меня почетом благосклонного своего присутствия, и если б только я был достоин удостоиться таких достоинств, каковы ваши… и небо… завидующее моему блаженству… предоставило мне… преимущество заслужить… заслужить…
Дорант. Довольно, господин Журден! Маркиза не любит длинных комплиментов. Она и так уже наслышана о необычайной остроте вашего ума. (Тихо Доримене). Как видите, у этого славного мещанина манеры довольно забавные.
Доримена (тихо Доранту). Это нетрудно заметить.
Дорант. Позвольте вам представить, маркиза, лучшего моего друга…
Г-н Журден. Это для меня слишком много чести.
Дорант. …человека вполне светского.
Доримена. Я испытываю к нему глубокое уважение.
Г-н Журден. Я еще ничего не сделал, сударыня, чтобы заслужить такую милость.
Дорант (тихо г-ну Журдену). Смотрите не проговоритесь о брильянте, который вы ей подарили.
Г-н Журден (тихо Доранту). Можно только спросить, как он ей понравился?
Дорант (тихо г-ну Журдену). Что вы! Боже вас сохрани! Это было бы с вашей стороны неучтиво. Если желаете походить на вполне светского человека, то, наоборот, сделайте вид, будто это не вы ей подарили. (Громко Доримене.) Господин Журден говорит, что он вам несказанно рад.
Доримена. Я очень тронута.
Г-н Журден (тихо Доранту). Как я вам признателен, что вы замолвили за меня словечко перед маркизой!
Дорант (тихо г-ну Журдену). Я еле уговорил ее поехать к вам.
Г-н Журден (тихо Доранту). Не знаю, чем мне вас отблагодарить.
Дорант. Он говорит, маркиза, что вы первая в мире красавица.
Доримена. Мне это очень лестно.
Г-н Журден. Это мне, сударыня, лестно, что вы…
Дорант. А не пора ли обедать?
Явление двадцатое
Г-н Журден, Доримена. Дорант, лакей.
Лакей (г-ну Журдену). Все готово, сударь.
Дорант. В таком случае пойдемте к столу, и пусть позовут певцов.
Явление двадцать первое
Балет.
Шесть поваров, приготовивших парадный обед, танцуют вместе, что и составляет третью интермедию; затем они вносят уставленный блюдами стол.
Действие четвертое
Явление первое
Доримена, г-н Журден, Дорант, трое певцов, лакеи.
Доримена. Дорант, что я вижу? Да это же роскошный пир!
Г-н Журден. Полноте, сударыня, я бы хотел предложить вашему вниманию что-нибудь более великолепное.
Доримена, г-н Журден, Дорант и трое певцов садятся за стол.
Дорант. Господин Журден совершенно прав, маркиза, и я ему весьма признателен за то, что он вам оказывает столь радушный прием. Я с ним согласен, что обед недостаточно для вас великолепен. Я его заказывал сам, но в этой области я не такой тонкий знаток, как некоторые наши друзья, а потому и трапеза получилась не очень изысканная, так что вы найдете здесь прямые нарушения правил поваренного искусства и отклонения от строгого вкуса. Вот если б это взял на себя Дамис, тогда уж ни к чему нельзя было бы придраться: во всем были бы видны изящество и знание дела, он сам расхваливал бы каждое кушанье ив конце концов вынудил бы вас признать его незаурядные способности к науке чревоугодия. Он рассказал бы вам о поджаренных хлебцах со сплошной золотистой корочкой, нежно похрустывающей на зубах, о бархатистом, в меру терпком вине, о бараньей лопатке, нашпигованной петрушкой, о затылке нормандского теленка, вот этаком длинном, белом, нежном, который так и тает во рту, о дивно пахнущих куропатках и, как о венце творенья, о бульоне с блестками жира, за которым следует молоденькая упитанная индейка, обложенная голубями и украшенная белыми луковками вперемешку с цикорием. А что касается меня, то я принужден сознаться в собственном невежестве и, пользуясь удачным выражением господина Журдена, хотел бы предложить вашему вниманию что-нибудь более великолепное.
Доримена. Я ем с большим аппетитом – вот как я отвечаю на ваш комплимент.
Г-н Журден. Ах, какие прелестные ручки!
Доримена. Руки обыкновенные, господин Журден, но вы, вероятно, имеете в виду брильянт, – вот он действительно очень хорош.
Г-н Журден. Что вы, сударыня, боже меня сохрани, это было бы недостойно светского человека, да к тому же сам брильянт – сущая безделица.
Доримена. Вы слишком требовательны.
Г-н Журден. А вы чересчур снисходительны.
Дорант (сделав знак г-ну Журдену). Налейте вина господину Журдену и вот этим господам, которые будут так любезны, что споют нам застольную песню.
Доримена. Музыка – чудесная приправа к хорошему обеду. Должна заметить, что угощают меня здесь на славу.
Г-н Журден. Сударыня, не мне…
Дорант. Господин Журден, послушаем наших певцов: то, что они нам скажут, куда лучше всего того, что можем сказать мы.
Первый и второй певцы (поют с бокалами в руках).
Филида, сделай знак мне пальчиком своим, —
Вино в твоих руках так искристо сверкает!
Твоя краса меня одушевляет,
И страстию двойной я ныне одержим.
Вино, и ты, и я – отныне быть должны мы
Навек неразделимы.
Вино в твоих устах горит живым огнем,
Твои уста вину окраску сообщают.
О как они друг друга дополняют!
Я опьянен вдвойне – тобою и вином.
Вино, и ты, и я – отныне быть должны мы
Навек неразделимы!
Второй и третий певцы
Будем, будем пить вино, —
Время слишком быстролетно:
Надо, надо беззаботно
Брать, что в жизни суждено!
Темны реки забвенья волны:
Там нет ни страсти. ни вина.
А здесь бокалы полны,—
Так пей, так пей до дна!
Пусть разумники порой
Речи мудрые заводят,
Наша мудрость к нам приходит
Лишь с бутылкой и едой.
Богатство, знание и слава
Не избавляют от забот.
Кто пьян – имеет право
Сказать, что он живет!
Все трое вместе
Лей, мальчик, лей, полнее наливай,
Пока не перельется через край!
Доримена. Лучше спеть невозможно. Просто прекрасно!
Г-н Журден. А я вижу перед собой, сударыня, нечто более прекрасное.
Доримена. Что я слышу? Я и не думала, что господин Журден может быть так любезен.
Дорант. Помилуйте, маркиза! За кого же вы принимаете господина Журдена?
Г-н Журден. Я хочу, чтоб она принимала меня за чистую монету.
Доримена. Опять?
Дорант. Вы его еще не знаете.
Г-н Журден. Она меня узнает, как только пожелает.
Доримена. Да он неистощим!
Дорант. Господин Журден за словом в карман не лезет. Но вы даже не замечаете, маркиза, что он доедает все кусочки, до которых вы дотрагиваетесь.
Доримена. Господин Журден приводит меня в восхищение.
Г-н Журден. Вот если б я мог надеяться на похищение вашего сердца, я был бы…
Явление второе
Г-жа Журден, г-н Журден, Доримена, Дорант, певцы, лакеи.
Г-жа Журден. Ба! Ба! Да здесь приятная компания, и, как видно, меня не ждали! Так вот почему тебе не терпелось, любезный мой супруг, спровадить меня на обед к моей сестре? Сначала представление, а потом и пир горой! Нечего сказать, нашел куда девать денежки: потчуешь в мое отсутствие дам, нанимаешь для них певцов и комедиантов, а меня – со двора долой.
Дорант. Что вы говорите, госпожа Журден? Что это у вас за фантазия? Откуда вы взяли, что ваш муж тратит деньги и что это он дает в честь дамы обед? Да будет вам известно, что обед устраиваю я, а он только предоставил для этого свой дом, – советую вам прежде подумать хорошенько, а потом уже говорить.
Г-н Журден. Вот то-то, глупая: обед устраивает его сиятельство граф в честь этой знатной дамы. Он оказал мне особую милость тем, что избрал для этого мой дом и пригласил и меня.
Г-жа Журден. Все враки. Я знаю, что знаю.
Дорант. Наденьте, госпожа Журден, очки получше.
Г-жа Журден. Мне очки не нужны, сударь, я и так хорошо вижу. Я давно уже чую недоброе, напрасно вы думаете, что я такая дура. Стыдно вам, благородному господину, потакать дурачествам моего мужа. И вам, сударыня, такой важной даме, не к лицу и негоже вносить в семью раздор и позволять моему мужу за вами волочиться.
Доримена. Что все это значит? Послушайте, Дорант, вы издеваетесь надо мной? Заставлять меня выслушивать нелепые бредни этой вздорной женщины!
Дорант (бежит за Дорименой). Маркиза, погодите! Маркиза, куда же вы?
Г-н Журден. Сударыня!.. Ваше сиятельство, извинитесь перед ней за меня и уговорите ее вернуться!
назад<<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>>далее
|
