На то, чтобы разыскать майоров Цаплина и Боровикова, Гурову потребовалось не более пяти минут. Ребята оказались в полной боевой готовности, и полковнику даже не пришлось им ничего объяснять. В гараже забрали «газик», о котором говорил Орлов. Старенький транспорт, откровенно говоря, дышал на ладан, но, чихая и кашляя, все-таки мог ехать. За руль сел Боровиков. Звонить Крячко Гуров не стал, понадеявшись на Орлова.
– Я слышал, сейчас вся водка паленая, – сказал Цаплин, когда они все трое тронулись в путь. – У меня один приятель, художник и большой любитель спиртного, недавно взял бутылочку. Так потом три дня с толчка не слазил. Дневал и ночевал на нем, говорит. Разве это нормально?
– Да, ночевать в такой позе не слишком нормально, – засмеялся Боровиков, старавшийся никогда не упустить возможности поддеть напарника. – Ты сам-то не пробовал?
– Слава богу, нет. – Цаплин пребывал в крайне задумчивом состоянии. – Но речь не об этом, Володя. Неужели ты не понимаешь, куда мы катимся?
– Мы? В «Местардж».
– Ты когда-нибудь бываешь серьезным? – обиделся Цаплин. – Когда я говорю «мы», я подразумеваю общество…
– Ах, вот оно что!
– Общество, в котором мы живем. «Мы» готовы травить друг друга ради сомнительной материальной выгоды, «нам» наплевать на то, что у этих погибших от некачественного алкоголя людей есть семьи, дети, да и просто близкие люди, которым…
– Ого! – Боровиков даже хлопнул двумя ладонями по баранке. – Вы слышали это, Лев Иванович? Яша становится философом. Обычно рассуждения о столь высоких материях не в его стиле. Что с тобой, старик?
– Просто больно такое осознавать, – серьезно ответил Цаплин. – И когда я думаю об этом, начинаю еще больше ценить своих близких.
– Имеешь в виду свою жену?
– И ее тоже. В первую очередь. Но под «близкими» я подразумеваю многих. И вас тоже.
– Польщен. – Боровиков с трудом втиснул «уазик» в плотный транспортный поток левого ряда. – Всегда приятно слышать, что ты для кого-то близок. Не правда ли, Лев Иванович?
Гуров не поддержал игривого настроения майора. Выставив локоть в раскрытое окно, полковник сосредоточенно курил сигарету, то и дело мысленно возвращаясь к недавнему разговору с Орловым. Что, если неизвестный ему Игонин окажется прав и арестом Бесшапошникова Гуров нарушит цепь событий? Своим молчанием директор «Местарджа» всех поставит в тупик, а стоящим за его спиной оборотням предоставит время на «зачистку концов». Такой поворот будет крайне нежелательным для всех…
– Честно говоря, он прав, – откликнулся полковник на вопрос Боровикова. – С каждым годом, что я работаю в управлении, общество загнивает все больше. Преступность растет, а количество желающих сотрудничать с органами уменьшается. Вот и подумайте сами.
«Газик» повернул направо, и в конце квартала обозначилось административное здание головного офиса «Местарджа». Именно оно интересовало оперативников в первую очередь. С цехами, по мнению Гурова, можно было и повременить, но Бесшапошников нужен был срочно.
– Теперь по делу, ребята. – Полковник выбросил окурок в окно и тут же достал «штайр» из кобуры. – Ни с кем ни в какие длительные объяснения не вступать. Ордер на арест у нас с собой, так что прямиком двигаемся в кабинет Бесшапошникова. Думаю, препятствия в виде охраны обязательно возникнут, но любой, кто окажет сопротивление, будет расцениваться как потенциальный преступник. Есть вероятность того, что эти парни уже могут знать об участи, постигшей их шефа Елисеева.
– Огонь на поражение? – уже без иронии поинтересовался Боровиков.
Он прижал «газик» к обочине слева от крыльца административного корпуса и, следуя примеру старшего по званию, вооружился. У Боровикова был стандартный «ПМ», которым он пользовался столько, сколько Гуров помнил этого человека. Цаплин прочистил горло и вытащил из-за пояса свой табельный пистолет. Деловито передернул затвор.
– Желательно избежать. – Полковник вскинул подбородок, глядя на окна и прикидывая, какое из них принадлежит генеральному директору. – Но если не будет выбора, в целях самообороны. В общем, не мне вас учить.
– Все понятно, – отозвался Цаплин. – Пошли.
– Ну, надо же. – Боровиков посмотрел на него в зеркало заднего вида. – Натуральный Майк Хаммер за работой. Операция по борьбе с загнивающим обществом.
– Ты достал, Володя!
Гуров не стал дослушивать их пикировку и уж тем более вмешиваться в нее. Вместо этого он распахнул дверцу «газика» и шагнул на асфальт. Цаплин последовал за ним. Вышедший из автомобиля с противоположной стороны Боровиков немного отстал от товарищей.
Полковник распахнул дверь и нос к носу столкнулся с дежурным охранником на входе. Держа оружие наготове, он сунул мужчине под нос удостоверение.
– Главное управление. К Бесшапошникову.
Охранник, видимо, не относил себя к смелому десятку и покорно отступил в сторону. Гуров с двумя помощниками направился к лифту.
– На какой нам этаж? – спросил Цаплин.
– Третий.
– Высоковато. Этот тип успеет предупредить по рации своих.
– Что он, кстати, уже и делает, – добавил Боровиков, ступая в кабину следом за Гуровым.
Полковник обернулся. Охранник на входе действительно отошел к дальней стене и негромко говорил что-то в миниатюрное переговорное устройство, наблюдая за Гуровым и его спутниками через плечо. Двери лифта сдвинулись, и кабина плавно поползла вверх.
– Внимание! – коротко сказал Гуров, когда на стене зажглась белая пластмассовая кнопочка с цифрой «три».
Предупреждение было своевременным. Едва двери разъехались, как перед оперативниками предстали два широкоплечих парня в темных футболках. В руках одного из них был пистолет, у второго оружие покоилось в кобуре на поясе. Чуть дальше по коридору, в той стороне, где располагался кабинет Александра Бесшапошникова, возникло еще три такие же массивные фигуры. Быстрым шагом они двигались в сторону лифта.
– Главное управление, – повторил полковник, глядя в глаза тому, что уже был вооружен.
– Я тебя помню, – не очень вежливо откликнулся парень. – Чего нужно?
– Ну, во-первых, не надо хамить. – Взгляд Гурова стал холодным. – А во-вторых, я не думаю, что к тебе это имеет отношение. Если у тебя, конечно, есть разрешение на ношение этой штуки. – Едва заметный кивок на пистолет. – В противном случае это может обернуться неприятностями.
Фигуры двух гориллоидов загораживали проход, и Гуров с товарищами по-прежнему находились внутри лифта. Еще трое охранников присоединились к первым двум, но разместились чуть поодаль, пристально наблюдая за тем, как будут развиваться события. Оружие на поясе было только у одного из них. Цаплин и Боровиков напряженно ожидали распоряжений старшего.
– Разрешение у меня есть, – ответил собеседник полковника. – Причем на все. А вот неприятности, похоже, будут у вас, недоумки, если вы немедленно не сдернете отсюда.
Гуров больше не стал спорить. Двери лифта начали сходиться, и он подставил ногу, блокируя их движение. Затем выбросил вперед правую руку с зажатым в ней «штайром» и плашмя ударил рукояткой по лицу парня. Поврежденную ранее руку пронзила боль, зато противник пулей отлетел назад, секунду побалансировал на одной ноге и с гулким стуком рухнул на кафельный пол. Его приятель дернул ремешок кобуры, надеясь выдернуть оружие и дать отпор наглым визитерам, но Цаплин уже был рядом. Короткий тычок в живот, а затем апперкот снизу заставил еще одного охранника распластаться на полу.
Гуров первым шагнул вперед.
– Лев Иванович! – крикнул Боровиков.
В падавших через окно длинных солнечных лучах блеснуло дуло наведенного на полковника оружия. Гуров, все еще морщась от боли в руке, вскинул «штайр», но майор опередил его. Грохнул выстрел, и вооруженный охранник согнулся пополам. Покачиваясь, он отступил к стене, привалился к ней, а затем медленно сполз, оставляя на желтой краске багровые разводы. Тот, кого полковник нокаутировал первым, приподнялся на локте и попытался-таки воспользоваться своим пистолетом. Гуров ударил его ботинком по запястью, затем придавил ногой кисть и заставил выпустить оружие. Еще один из противников кинулся ему на спину, но Гуров жестко встретил его ударом локтя в грудь. Глаза у парня полезли из орбит. Цаплин оседлал неприятеля, скрутил ему руки за спиной и обезоружил. Боровиков взял на прицел последнего из охранников, так и не успевшего принять участия в общих разборках. Гуров поднял с пола оброненное недавним дерзким собеседником оружие и убрал его себе в карман. Схватка завершилась, толком не успев разгореться.
– Сколько еще тут таких дегенератов, как ты? – лениво, через губу бросил Боровиков, обращаясь к пленнику.
– Больше никого. – Тот не отрывал взгляда от направленного на него дула «ПМ». – То есть еще есть Толик. Он в приемной, но…
– Займитесь этими ковбоями, – распорядился Гуров.
Цаплин и Боровиков остались с задержанными, а сам полковник двинулся дальше по коридору.
Кабинет Бесшапошникова был последним по левую сторону. Гуров распахнул дверь приемной, но на том месте, где во время прошлого визита он видел секретаршу Александра Ивановича, на этот раз восседал молоденький белобрысый парень с глазами альбиноса. Пистолет был направлен на вошедшего, но рука заметно дрожала. Бледное лицо также свидетельствовало о том, что его обладателю еще никого не приходилось убивать. Гуров даже не стал целиться в него из «штайра».
– Брось оружие, – негромко произнес сыщик.
Дверь в кабинет Бесшапошникова была закрыта неплотно, и через щель Гуров заметил, как на фоне окна мелькнула чья-то тень. Альбинос был последним препятствием перед встречей с Александром Ивановичем. Однако парень не торопился исполнять приказание полковника. Пистолет все еще подрагивал в его руке.
– Брось. Не будь идиотом. Ты же не хочешь схлопотать срок?
– Вы должны уйти, – еле слышно промямлил парнишка.
– Я не могу. – Гуров натянуто улыбнулся. – Я при исполнении, и у меня ордер на арест. Ты же можешь беспрепятственно убраться, и никто не тронет тебя. Я скажу своим ребятам, чтобы отпустили.
<<<Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 Далеe>>>