Харт расстегнул рубашку, и она увидела слева и справа несколько устрашающего вида кровоподтеков.

– Господи! А тебе досталось! – ахнула Мелина.

– Пустяки, – отмахнулся Харт. – Главное, ребра целы. Мелина продолжала смотреть на него.

– Джиллиан говорила мне – ты прекрасен.

– Что?! – Харт не верил своим ушам.

– Она сказала – «прекрасен». Моя сестра употребила именно это слово.

Между тем взгляд Мелины скользил по его телу, задержавшись на торсе. Харт почувствовал смущение, что было для него по меньшей мере непривычно. И причиной этого смущения был не только лестный отзыв Джиллиан, но и степень откровенности, с которой сестры обсуждали между собой свою интимную жизнь. Харт полагал, что какой-то предел откровенности должен был существовать даже между сестрами-близнецами.

И все же… все же ему было очень любопытно, какое впечатление он произвел на Джиллиан, хотя Мелина и назвала его интерес подростковым. Хорош он был или плох? А может – О, эти женщины действительно способны убивать словом! – Джиллиан просто сочла его «очень милым» и этим ограничилась?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мелина перестала разглядывать его джинсы и посмотрела Харту прямо в глаза. Кровь бросилась ему в лицо, и он мысленно возблагодарил темноту и свою бронзовую индейскую кожу за то, что на ней не был заметен предательский румянец. Неужели Джиллиан рассказала сестре и об этом?.. Почему-то он не мог представить себе, как она говорит: «Сначала я сделала ему минет, а потом мы поменялись местами…»

И помимо своей воли он мысленно вернулся к этим сладостно-эротическим минутам, которых было много, очень много той ночью. Он не забыл ничего из того, что было, и эти воспоминания продолжали жить в его памяти, будоража, дразня, мучая, возбуждая.

Мелина тем временем задала ему какой-то вопрос, из которого он расслышал только одно слово.

– Лоусон?.. – переспросил он, стараясь не выдать своего замешательства. Интересно, что она могла спросить о детективе?

– Да. Ты говорил, точнее, намекал на его непрофессиональный подход.

– О, да! – почти радостно воскликнул Харт. Он был рад, что Мелина сменила тему. – Возможно, Лоусон неплохой следователь. Больше того, я уверен, что он подошел к этому делу добросовестно, но не больше. Вся беда в том, что это дело у него не единственное. Лоусон, конечно же, по уши завален работой, поэтому для него важно поскорее закрыть дело. Именно поэтому он не стал корпеть над уликами, коль скоро они позволяли ему со спокойной совестью сбросить с плеч это ярмо. Да и то сказать: на поверхности все выглядит так, что не придерешься. Но только на поверхности. Ты согласна, Мелли?

Она кивнула:

– Пожалуй. Лоусону даже не пришло в голову, что собранные им улики чересчур очевидны. И что их слишком много.

– Точно! Лично у меня сложилось впечатление, что Дейл Гордон специально оставил все эти следы, чтобы даже идиот смог его найти. А это его самоубийство? Не кажется тебе, что оно было чертовски своевременным?

– Кажется, – кивнула Мелина. – И не только мне. Думаю, ФБР сумеет пролить свет на эту тайну.

У Харта был такой вид, словно она внезапно ударила его по голове.

– ФБР? – переспросил он. – Ты звонила в ФБР?

– Нет, – ответила она. – Они звонили мне. Завтра в девять утра сюда приедет специальный агент Тобиас. – Она бросила взгляд на часы, стоявшие на ночном столике. – Если хочешь, можешь его дождаться…

 

ГЛАВА 20

 

– Она обманула меня!!!

Этот вопль, прозвучавший из динамика громкой связи телефонного аппарата, заставил брата Гэбриэла нахмуриться. Он не любил звонки, раздававшиеся среди ночи, если только не ждал их сам. По ночам брат Гэбриэл предпочитал спать и терпеть не мог, если что-то или кто-то нарушал его сон. Кроме того, ночные звонки, как правило, означали дурные новости, как было, например, с последним звонком Дейла Гордона.

Он позвонил в Храм в состоянии, близком к самой настоящей истерике, и сообщил, что Джиллиан Ллойд трахнулась с этим индейцем-астронавтом. Для брата Гэбриэла та ночь была очень нелегкой, но в конце концов все кончилось более или менее благополучно. Даже полицейское расследование ничего не обнаружило. Впрочем, он не сомневался, что так и будет.

Но сейчас его посетило нехорошее предчувствие. Что-то случилось…

Брат Гэбриэл придвинул к себе поданную верным Хенкоком чашку с горячим шоколадом и сделал небольшой глоток. Напиток был безупречным – обжигающе горячим, сдобренным капелькой мятного ликера, но сейчас брат Гэбриэл почти не чувтвовал вкуса. Что-то скажет ему этот болван?..

– Я полагаю, ты имеешь в виду Мелину Ллойд, не так ли? – мягко спросил он.

– Да! – возбужденно выкрикнул Джем Хеннингс. – Она мне солгала.

– В чем же?

– Она скрыла, что ей звонили из ФБР!

Брат Гэбриэл так резко опустил чашку на блюдце, что фарфор опасно звякнул. Новость действительно была хуже не придумаешь!

– Откуда ты знаешь?

– Я как раз был у нее и слышал весь разговор по параллельному аппарату. Мелине звонила какая-то женщина. Она сказала, что завтра утром к ней приедет для важного разговора специальный агент Хэнк Тобиас.

– Из далласского отделения?

– Нет, из самого Вашингтона.

Это было даже хуже, чем брат Гэбриэл мог предполагать.

– Дьяволы!.. – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Хитрые, хитрые дьяволы!

– Вы правы, брат Гэбриэл! Это самые настоящие дьяволы, предтечи антихриста!

– Замолчи! – отрезал брат Гэбриэл. – Они не настолько могущественны и не настолько умны.

Сотрудники ФБР и других специальных служб были обычными паразитами, но паразитами довольно вредными. Их ложь могла заставить верных колебаться и даже предавать. Но брат Гэбриэл не боялся секретных агентств и специальных служб. Он верил в свои способности, в свое красноречие и силу убеждения и не сомневался, что в конечном итоге сумеет одержать верх. Однако он знал, что ФБР может вставлять ему палки в колеса и вообще всячески мешать, если только захочет. Именно поэтому он старался не привлекать к своей Церкви Благовещения внимания властей.

Он еще служил пастором в своем первом приходе, когда произошло массовое самоубийство в Джонстауне. Эта история поразила его. Газеты проклинали Джима Джонса, власти осуждали его действия, общественное мнение, как ему и положено, негодовало и выражало свой протест. Даже пастор Элвин Конвей вынужден был отслужить молебен за спасение заблудших душ, но на самом деле он восхищался Джонсом, сумевшим настолько подчинить сотни людей своей воле, что все они, как один, без колебаний совершили немыслимое.

После джонстаунской трагедии специальные агентства стали куда пристальнее следить за всеми без исключения религиозными лидерами и их последователями. После Техаса, когда во время штурма укрепленной базы секты «Ветвь Давидова» сгорели заживо восемьдесят взрослых и детей, это внимание сделалось поистине навязчивым. ФБР и прочим правительственным агентствам явно не хотелось в очередной раз сесть в лужу на глазах у всего мира, поэтому контроль за духовными вождями сект и религиозных объединений стал очень жестким. Власти утверждали, что им не нужен второй Дэвид Кореш, однако со стороны могло показаться, будто руководители ФБР и прочих служб считают всех сектантов своими личными врагами, которых необходимо во что бы то ни стало дискредитировать, очернить и в конце концов – отправить за решетку, предварительно обвинив во всех смертных грехах, как выдуманных, так и действительных.

Брат Гэбриэл хорошо представлял себе методы этой борьбы, так как у него были преданные люди во всех правительственных агентствах, способных представлять опасность для Церкви Благовещения. Он не сомневался, что в случае, если против него или его ближайших учеников будет начато тайное расследование, они непременно предупредят его и в случае чего даже помогут замести следы. И все же брат Гэбриэл предпочитал не привлекать к себе внимания.

Ведь и Иисус в свое время скрывался в Египте от воинов царя Ирода.

– Они договорились встретиться в девять часов утра, – сообщил Хеннингс, предваряя вопрос брата Гэбриэла.

– И она ни о чем тебе не сказала? – уточнил он.

– Когда я поинтересовался, кто звонил, Мелина ответила, что это, дескать, был кто-то из прежних клиенток ее сестры. Совершенно очевидно, что она не хотела, чтобы я знал о ее завтрашней встрече с агентом Тобиасом.

Брат Гэбриэл на секунду задумался.

– Как ты думаешь, почему она не доверяет тебе?

– Вы хотите спросить – почему она солгала? Не знаю… Я всегда относился к ней со всем вниманием. Мне казалось, она доверяет мне.

Брат Гэбриэл молчал. Джем Хеннингс получил приказ перебраться в Даллас на следующий день после первого визита Джиллиан Ллойд в клинику «Уотерс». Она ходила туда только для того, чтобы проконсультироваться насчет искусственного оплодотворения донорской спермой. Там ее увидел Дейл Гордон – увидел и сразу сообщил в Храм. По его мнению, она была идеальной кандидаткой для Программы, и, казалось, он не ошибся.

Хеннингс был направлен в Даллас в качестве официального куратора Джиллиан. Он легко познакомился с одним из коллег Джиллиан по риэлторскому агентству и вскоре был представлен ей самой. Опыта ему было не занимать – для Джема Хеннингса это было уже не первое задание, поэтому вскоре они начали встречаться регулярно.

Он никогда не заговаривал с ней о детях, но, когда Джиллиан сама подняла эту тему, Джем умело направил ее в нужную сторону. Сам он не выдвигал никаких предложений и ни на чем не настаивал, поэтому у Джиллиан сложилось впечатление, будто решение завести ребенка при помощи современных медицин ских методов принадлежит ей одной. Ему же оставалось только поддерживать ее в принятом решении, не давая отступать от избранного пути.

Разумеется, стать отцом ее ребенка должен был не он. Непременным условием для кандидата на должность куратора была добровольная стерилизация. Брат Гэбриэл пока не придумал, как полностью исключить половые отношения между своими солдатами, одним из которых был Джем Хеннингс, и тщательно отобранными для участия в Программе кандидатками, но только пока. Он был уверен, что такой способ существует и надо его только найти.

В карьере Джема Хеннингса Джиллиан Ллойд была третьей. Две предыдущих кандидатки благополучно выносили и произвели на свет зачатых искусственным путем младенцев. Это был большой успех, которым мог похвастаться далеко не каждый куратор. Именно поэтому брат Гэбриэл и поручил Джему Джиллиан Ллойд, на которую он возлагал большие надежды, но случилось непредвиденное. Она предала Программу, переспав с этим индейцем-полукровкой. Правда, с формальной точки зрения это был не доказанный факт, а всего лишь предположение, но в его истинности можно было быть уверенным на девяносто девять и девять десятых процента. А значит, для Программы Джиллиан больше не годилась.

Разумеется, брат Гэбриэл понимал, что на Джиллиан Ллойд свет клином не сошелся, и все же эта потеря серьезно нарушила его планы. К счастью, им повезло – его величество случай предоставил идеальную замену. Равноценную замену в буквальном смысле слова. Брат Гэбриэл очень надеялся, что Мелина достойно заменит свою слабую на передок сестру.

Хеннингс Тем временем продолжал говорить:

– …Насколько я понял из разговора Мелли с этой девицей из Вашингтона, агент Тобиас собирается задать ей несколько вопросов о клинике «Уотерс».

– Эту встречу необходимо во что бы то ни стало предотвратить, – сказал брат Гэбриэл. Голос его был по-прежнему негромок, но в нем звучала стальная решимость. – Ты, безусловно, это понимаешь, брат Джем.

– Конечно, брат Гэбриэл.

– Могу я положиться на тебя?

– Не беспокойтесь, я все устрою.

– Но ведь это не твоя… гм-м… специальность. Может быть, лучше прислать профессионалов?

– В этом нет необходимости, – твердо повторил Джем, но тут же добавил: – Впрочем, я не собираюсь оспаривать ваше решение, каким бы оно ни было.

Брат Гэбриэл усмехнулся. Ничто так не стимулирует усердие и предприимчивость, как возможность конкуренции или даже слабый намек на нее. Теперь Хеннингс горы свернет, лишь бы брат Гэбриэл не послал в Даллас другого солдата исправлять его ошибки.

– Кстати, – сказал брат Гэбриэл, – у нас в Далласе возникла некая проблема. Надеюсь, ты ее уже решил?

– К сожалению, проблема пока остается, – не без колебаний признался Хеннингс.

Брат Гэбриэл бросил взгляд на Хенкока, который выразительно приподнял брови.

– Насколько мне известно, этой проблемой должны были заняться уже вчера вечером. Что же, ничего не вышло?

– Я тоже считал, что он нам больше не помешает, – с плохо скрываемым раздражением произнес Хеннингс. – Мои люди попробовали с ним побеседовать и даже привели кое-какие веские аргументы, но…

– Меня интересует только результат, – нетерпеливо перебил брат Гэбриэл.

– Результат, к сожалению, не был достигнут. А жаль!.. Поверьте, брат Гэбриэл, я хочу того же, что и вы. Его просто необходимо убрать с дороги!.

Что это, с удивлением подумал брат Гэбриэл, уж не ревность ли говорит языком Джема Хеннингса? Похоже, что так. Совершенно очевидно, что, как только дело касалось Кристофера Харта, Хеннингс выходил из себя и даже забывал о полученных приказах. Несомненно, он ревновал Джиллиан к знаменитому астронавту, с которым она переспала в тот самый день, который мог стать поворотным и в ее жизни, и в карьере Джема.

Брат Гэбриэл решил воспользоваться этим обстоятельством.

– Жаль, что вам не удалось сделать все с первого раза, брат Джем, – сказал он самым проникновенным тоном. – Признаюсь, мне очень неприятно, что Джиллиан была с этим индейцем. Я видел ее фотографии. Идеальная кандидатура! Какая кожа, какое красивое лицо, какие чувственные губы! Каждый аз, когда я думаю о том, что этот дикарь лапал ее, быть может – принуждал к каким-нибудь извращенным видам секса, у меня внутри все буквально переворачивается. Ведь ты был единственным, кому я разрешил прикасаться к ней.

– Да, сэр, – сказал Хеннингс напряженным голосом.

– Такой известный человек, как полковник Харт, несомненно, знал многих женщин. Ведь он холостяк, не так ли? Думаю, он умеет доставить женщине удовольствие.

– Вероятно, вы правы.

Брат Гэбриэл улыбнулся. Ему очень нравилась та изящная простота, с которой ему удавалось манипулировать людьми, заставлять их делать то, что нужно ему. В искусстве управлять – а это было именно искусство – он достиг высших ступеней мастерства. Сам брат Гэбриэл без лишней скромности считал себя гением – настолько быстро ему удавалось находить самое подходящее средство, самый главный стимул для каждого конкретного человека и для каждой конкретной ситуации.

– Как бы там ни было, – сказал он, – весьма прискорбно, что человек, соблазнивший нашу Джиллиан, все еще остается безнаказанным.

– Уверяю вас, брат Гэбриэл, это ненадолго!

– Сатана вошел в него, Джем!

– Безусловно, вы правы.

– Постарайся на этот раз оправдать мое доверие, брат Джем.

Прежде чем попрощаться, Джем Хеннингс попросил у брата Гэбриэла благословения, которое тут же было ему даровано. На благословения брат Гэбриэл никогда не скупился. Но когда в динамике раздались короткие гудки отбоя, он залпом допил остывший шоколад и, сердито оттолкнув от себя чашку, повернулся к Хенкоку. Тому не потребовалось много времени, чтобы понять – его босс чем-то сильно расстроен.

– Неприятные новости, брат Гэбриэл?

– Очень неприятные, Хенкок. Нужно срочно принимать меры, чтобы исправить ситуацию в Далласе.

– Я уверен, вам это удастся в самое ближайшее время.

– Как насчет замены Гордону?

– Клиника «Уотерс» получила пять заявлений с просьбой о приеме на работу на освободившееся место. Двое из претендентов – наши люди.

– Проследите, чтобы кто-то из них обязательно получил эту должность. Клиника «Уотерс» очень популярна, туда обращается много супружеских пар. Мне обязательно нужен там свой человек.

– Да, сэр! Что-нибудь еще?

Рассеянно покачивая двумя пальцами стоявшее на столе пресс-папье, брат Гэбриэл раздумывал о Мелине Ллойд. Из-за Харта они потеряли Джиллиан. Нельзя допустить, чтобы эта история повторилась. Хеннингс должен быть очень осторожен, чтобы не совершить неверного шага и не упустить Мелину, которая, похоже, более осторожна и проницательна, чем сестра.

– Что вы посоветуете, Хенкок? – спросил брат Гэбриэл усталым голосом.

– Я бы посоветовал Лесли, – ответил секретарь после некоторого колебания.

– Лесли? – задумчиво переспросил он.

– Да. Очаровательная девушка, высокая, стройная… Она приехала к нам из Айовы в прошлом году.

Брат Гэбриэл мысленно представил себе рослую, крепкую, веснушчатую Лесли – типичную фермерскую дочку.

– И что там с Лесли?

– Недавно мы перехватили ее письмо к родителям. Похоже, Лесли скучает по дому, и…

– Как она может тосковать по дому, ведь она живет как принцесса! – вспылил брат Гэбриэл. – Деревенщина неблагодарная!

Человеческая неблагодарность всегда выводила его из себя.

– Лесли пишет, что чувствует себя одиноко, что здесь ее недостаточно ценят и мало любят.

Брат Гэбриэл досадливо сморщился и направился в спальню.

– Это меня здесь не ценят и не любят! – на ходу обиженно бросил он. – Пришлите Лесли ко мне, Хенкок, я с ней поговорю.

– Мелли?.. Мелина!..

Она пробормотала в подушку что-то неразборчивое и перевернулась на другой бок. Харт тронул ее за плечо.

– Давай просыпайся. Просыпайся и вставай скорее – они уже здесь!

Она приподняла голову и непонимающе заморгала:

– Что? Кто?

– Два типа из ФБР.

Отшвырнув одеяло, она выскочила из постели и метнулась к окну. Приподняв жалюзи, она осторожно посмотрела в щель. У тротуара перед поворотом на подъездную дорожку был припаркован темно-синий седан, из которого появились двое мужчин в строгих серых костюмах. Оглядевшись по сторонам, они двинулись по дорожке в сторону дома.

Обернувшись через плечо, она посмотрела на будильник на ночном столике. Вчера вечером она завела его на половину девятого. Часы показывали восемь двадцать пять.

– Что-то они рано… – заметила она.

Харт пожал плечами:

– Я услышал, как они подъехали. Шум мотора меня и разбудил.

Харт принял ее предложение остаться до утра и расположился в гостевой спальне, однако при утреннем свете знаменитый астронавт выглядел едва ли не хуже, чем накануне. Подбитый глаз почти окончательно закрылся, фиолетовый синяк потемнел, а бинт, который она прикрепила пластырем к его скуле, стал бурым от крови. Харт был в одних джинсах, и она увидела, что кровоподтеки на его груди и боках тоже почернели.

– Слава богу, хоть штаны надел! – усмехнулась Мелина. –

Оденься и приведи себя в порядок, – добавила она тоном строгой учительницы.

– А я думаю, мне вообще не стоит показываться, – возразил Харт, протягивая ей футболку и мягкие фланелевые брюки, которые вытащил из ее стенного шкафа. – Тебе лучше принимать гостей одной. Ну-ка, надень вот это!

Ей очень не понравилось, что он рылся в ее шкафу, однако в предложении Харта был резон. Не могла же она, в самом деле, разговаривать со специальным агентом Тобиасом в ночной рубашке! И без того она чувствовала себя очень неуютно без косметики и без кофе, который привыкла пить по утрам, причем по две полных чашки.

Харт, очевидно, тоже не до конца проснулся, так как замер неподвижно посреди спальни, устремив задумчивый взгляд на ее ноги.

– Эй! – окликнула она его, и Харт быстро поднял голову. Впрочем, вид у него все равно был слегка обалдевший.

– Что?

– Мне нужно переодеться, – объяснила она, указывая на брюки и футболку, которые он небрежно бросил на кровать.

– Ах, да… Я буду в спальне. – Повернувшись, он выскользнул в коридор.

– Вождь!..

Его голова снова появилась в дверях.

– Что?

– Почему ты не хочешь показываться фэбээровцам?

– С такой-то рожей? – Он покачал головой. – Они как пить дать потребуют объяснений, а что я им скажу? Я ничего не могу объяснить толком, во всяком случае – пока. А теперь – поторопись, они идут.

Он исчез. Мелина стащила через голову свою короткую рубашку, стремительно натянула футболку и брюки и пыталась влезть в туфли, когда зазвонил звонок у входной двери.

Вздохнув, она отправилась открывать. Проходя мимо гостевой спальни, она обратила внимание, что дверь приоткрыта ровно настолько, чтобы со стороны казалось, будто в комнате никого нет. Харт специально об этом позаботился, и она снова вздохнула – на сей раз с облегчением. Рядом с таким человеком, как Вождь, она чувствовала себя спокойнее. По крайней мере, в это утро.

Звонок зазвонил снова. Кое-как пригладив волосы, она отодвинула задвижку и открыла дверь.

– Прошу прощения, что заставила вас ждать, – сказала она.

– Мисс Ллойд? – Один из мужчин, тот, что был повыше, скептически оглядел ее мятую футболку с изображением мультяшной птички Твиди на груди, и под его неодобрительным взглядом она поспешно одернула футболку.

– Вы приехали раньше, чем мы договаривались!

– Извините, мисс Ллойд, движение оказалось не таким интенсивным, как мы предполагали, – сказал высокий. – Я специальный уполномоченный агент Тобиас, а это – мой коллега Паттерсон. – Синхронным движением оба предъявили свои удостоверения.

Кивнув, она отступила в сторону, пропуская их в дом.

– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. – Она провела их в гостиную. – Хотите что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – отозвался агент Тобиас. – Мы, кажется, вас разбудили?..

Несмотря на вопросительную интонацию, это не был вопрос, однако она решила, что чистосердечное признание облегчит ее участь.

– Да, – сказала она. – Вчера я легла, наверное, часа в три, если не позже. С тех пор как погибла моя сестра, я подолгу не могу заснуть.

– Я вас понимаю, мисс Ллойд, – кивнул агент Паттерсон. – Примите наши соболезнования.

– Спасибо, – сдержанно кивнула Мелина.

– Разве у вас нет родственников или друзей, которые могли бы пожить с вами это время?

Она подумала о Харте, прячущемся в гостевой спальне. Он не был ей ни родственником, ни другом, поэтому она не солгала, когда сказала:

– Нет, у меня нет родственников. Что касается друзей, то… сейчас мне проще одной. Бывают такие моменты в жизни, когда уединение лучше любой компании.

Тобиас кивнул – как ей показалось, удовлетворенно.

– Каждому свое, мисс Ллойд. – Он улыбнулся, однако улыбка далась ему с явным трудом. Было не похоже, что агент Тобиас часто ею пользуется. – Пожалуй, горевать действительно лучше в одиночку.

– Может быть, хотите кофе? – снова предложила она. – Я, кстати, еще не успела выпить свою утреннюю порцию.

– Что ж, от кофе, я думаю, мы не откажемся. Не так ли, Паттерсон?

– Да, – кивнул тот. – Спасибо за предложение. Я думаю, кофе – это как раз то, что нам нужно.

– Тогда подождите, пока я включу кофеварку. Это займет не больше минуты. А пока кофе варится, мы можем поговорить о делах. Мне не терпится услышать, что вы хотите мне сообщить.

– Мы предпочли бы сначала выслушать вас, – сказал агент Тобиас. Оставив их в гостиной, она вышла в кухню и была неприятно поражена царившим там разгромом. Пожалуй, кухню впору было объявлять зоной стихийного бедствия. Повсюду валялись окровавленные полотенца, пол был залит вином и усеян стеклянными осколками. Ходить по такому полу даже в туфлях на резиновой подошве было небезопасно. При каждом шаге под ногами скрипело стекло, и она вооружилась веником и совком, намереваясь расчистить себе дорогу, но в этот момент в кухню вошли Тобиас и Паттерсон.

назад<<< 1 . . . 20 . . . 43 >>>далее