ШИШ СКЛАДЫВАЕТ РИФМЫ
Тащился Шиш пустынной дорогой. Устал... И вот обгоняет его в тарантасе
незнакомый мужичок. Шишу охота на лошадке подъехать, он и крикнул:
- Здорово, Какойто Какойтович!
Мужичок не расчухал в точности, как его назвали, но только лестно ему,
что и по отчеству взвеличили. Тотчас попридержал конька и поздоровался.
- Что, - спрашивает Шиш, - аль не признали?
Мужичок говорит:
- Лицо будто знакомое, а не могу вспомнить...
- Да мы тот там год на даче в вашей деревне жили.
- А-а-а!... Извиняюсь!... Очень приятно-с!
- Как супруга ваша? - продолжает Шиш.
- Мерси. С коровами все... Да вы присядьте ко мне, молодой человек.
Подвезу вас.
Шишу то и надо. Забрался в тарантас, давай болтать. Обо всем
переговорил, а молча сидеть неохота. И говорит Шиш спутнику:
- Хозяин, давай рифмы говорить?!
- Это что значит рихмы?!
- Да так, чтобы было складно.
- Ну, давай.
- Вот, например, как звали твоего деда?
- Кузьма.
- Я твоего Кузьму за бороду возьму!...
- Ну, уж это довольно напрасно! Моего дедушку каждый знал да уважал. Не
приходится его за бороду брать.
- Чудак, ведь это для рифмы. Ну, а как твоего дядю звали?
- Наш дядюшка тоже были почтенные, звали Иван.
- Твой Иван был большой болван!
Шишов возница рассвирепел:
- Я тебя везу на своем коне, а ты ругаться!... Тебя как зовут?
- Леонтий.
- А Леонтий, так иди пешком!
- Дяденька, это не рифма...
- Хоть не рихма, да слезай с коня!
Дядька с бранью уехал, а Шишу остаток пути пришлось пройти пешком. И
смешно, и досадно.
ПРАЗДНИК ОКАТКА
Смолоду-то не все же гладко было у Шиша. Ну, беды мучат, да уму учат.
Годов-то двадцати пришвартовался он к некоторой мужней жене. Муж из дома -
Шишанко в дом.
Собрался этот муж в лес по бревна.
- Жена, с собой чего перекусить нет ли?
Она сунула корок сухих.
- Жена, неужели хлеба нету помягче, с маслицем бы?
- Ладно и так. Не маслена неделя.
Муж уехал, а к ней Шишанушко в гости. Засуетилась, блинов напекла гору,
масла налила море, щей сварила.
А у мужа колесо по дороге лопнуло, он сторопился домой. Жена видит в
окно:
- О, беда! Мой-то хрен без беды не ездит. Ягодка, ты залезь в кадку,
она пустая... Он скоро колесо сменит...
Муж заходит:
- Колесо сменить вернулся... Ишь как у тебя дородно пахнет. Дай
закусить.
Жена плеснула щей.
- Я блинка любил бы...
- Блины к празднику.
Взяла миску с блинами и выпружила в кадку спрятанному Шишу.
- Жена! Ты что?!
- Сегодня праздник Окатка - валят блины в кадку...
Муж и догадался. Схватил чугун со щами:
- Жена, ты блины, а я для праздника, для Окатка, щей не пожалею.
И чохнул горячими щами в кадку. Шишанко выгалил оттуда на сажень кверху
-да из избы...
БОЧКА
В каком-то городе обзадорилась на Шиша опять мужня жена. Одним крыльцом
благоверного проводит, другим Шиша запустит.
Однажды муж негаданно и воротился. Куда друга девать? А в избе бочка
лежит. Туда Шиш и спрятался, да только сапоги на виду.
Муж входит - видит сапоги...
- Жена, это что?!
- А вот пришел какой-то бочку нашу покупать, залез посмотреть, нет ли
щелей... Продадим ему, нам бочка без пользы... Эй, молодец! Ежели высмотрел,
вылезай, сторгуйся с хозяином!
Муж не только что бочку продал, а и до постоялого двора домой нести
Шишу пособил...
ШТИ
Одна Шишова любушка крепко его к другой ревновала. Бранить не бранила,
а однажды с горя шуточку придумала.
Поставила ему шти с огня, кипячие.
Да забылась, хлебнула поваренку на пробу и рот обварила. Не стерпела -
заревела.
Шиш дивится:
- Ты чего? Обожглась?
А эта баба крепка была:
- Не обожглась, а эдаки шти маменька-покоенка любила. Как сварю, так и
плачу...
А Шишу в путь пора. Ложку полну хватил и... затряс руками, из глаз
слезы побежали. Ехидна подружка будто не понимат:
- Что ты, желанный? Неуж заварился?
- Нет, не заварился, а как подумаю, что у такой хорошей женщины, как
твоя была маменька, така дочка подла, как ты, дак слезы ручьем!
ТИЛИ-ТИЛИ
Какой-то день прибежали к Шишу из волости:
- Ступай скоре. Негрянин ли, галанец приехал, тебе велено при их
состоять.
Оказалось, аглицкой мистер, знающий по-русски, путешествует по уезду,
записывает народные обычаи и Шишу надо его сопровождать. На Шише у всех
клином свет сошелся.
Отправились по деревням. Мистер открыл тетрадку:
- Говорите теперь однажды!
Шиш крякнул:
- Наш первой обычай: ежели двоим по дороге и коняшку нанять жадничают,
дак все одно пеши не идут, а везут друг друга попеременно.
Мистер говорит:
- Ол райт! Во-первых, будете лошадка вы. Я буду смотреть на часы, скажу
"стоп".
- У нас не по часам, у нас по песням. Вот сядете вы на меня и запоете.
Доколь поете, я вас везу. Кончили - я на вас еду, свое играю.
Стал Шишанушко на карачки. Забрался на него мистер верхом, заверещал на
своем языке песню: "Длинен путь до Типперери..." Едут. Как бедной Шиш не
сломался. Седок-от поперек шире. Долго рявкал. Шиш из-под него мокрехонек
вывернулся. Теперь он порхнул мистеру на загривок.
- Эй, вали, кургузка, недалеко до Курска, семь верст проехали, семьсот
осталось!
Заперебирал мистер руками-ногами, а Шиш запел:
Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили!...
Мистер и полчаса гребет, а Шишанко все нежным голосом :
Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили!...
У мистера три пота сошло. Кряхтит, пыхтит... На конце прохрипел:
- Вы будете иметь окончание однажды?
Шиш в ответ:
- Да ведь песни-то наши... протяжны, проголосны, задушевны!
Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили!...
Бедный мистер потопал еще четверть часика да и повалился, - где рука,
где нога:
- Ваши тили-тили меня с ног свалили!
ШИШ ПОШУЧИВАЕТ У ЦАРЯ
Всех Шишовых дел в неделю не пересказать. Про Шиша говорить - голова
заболит. Про Шиша уж и собаки лают. Здесь я от большого мало возьму, от
многа немножко расскажу.
Ходил Шиш, сапоги топтал, версты мерял. Надоело по деревням шляться. В
город справил. Чья слава лежит, а Шишова вперед бежит. Где Шиш, там народу
табун.
Это увидал из окна амператор:
- Что за народ скопивши?
- Это парнишка один публику утешает-с.
- Не Шиш ли?
- Так точно-с.
- Позвать сюда!
Шиша привели. Царь сразу над ним начал сгогатывать:
- Ты в татку ле в матку, в кого ты экой? Сшути-ко мне шутку
позазвонисте. Выкради из-под меня да из-под моей супруги перину. Выполнишь
задание - произведу тебя в жандармерию и твой патрет - во все газеты.
Сплошаешь - в Сибири сгною!...
Только Шиш за двери - амператор своим караульщикам ружья выдал:
- Мы с Шишом Московским об заклад побились. Перину из-под меня придет
воровать. Спальну нашу караульте день и ночь!
Шиш выбрал ночку потемнее и в щель дворцового забора стал охрану
высматривать. Видит - дремлют под спальными окнами, вора ждут. Людей бы на
ум, а Шиша на дело.
Он дунул на огороды, выдернул с гряды пугало, опять к тому же забору
примостился, вызнял пугало кверху - и ну натряхивать...
Это караульщики и увидали:
- Ребята, не робей! Вор пришел! Через тын лезет...
- Рота-а, пли!!!
Шиш того сразу пугало удернул. Будто убили. А стража радехонька:
- Ну, ребята, мертвое тело оттуль завтра уберем. А теперь на боковую.
Боле некого ждать.
Только они восвояси утянулись, Шиш через забор да в поварню. Стряпки
спят. На печи в горшке тесто подымается, пузырится. Шиш с этой опарой да в
царскую спальню окном.
Царь с царицей на перине почивают. Царь истолста храпит, царица
тихонько носом выводит...
Шиш на перстышках подкрался да как ухнет им опару ту под бок...
Сам с подоконника - и в кусты...
Вот царица прохватилась:
- О-о, тошнехонько! Вставай-ка ты, омморок!... Эво как обделался!
Меня-то всю умарал!
- Нет, гангрена! Это ты настряпала!...
До третьих петухов содомили. Тут царица одумалась:
- Давай лучше выкинем перину-то на подоконник, на ветерок, а сами
соснем еще часиков восемь.
Только они музыку свою завели - захрапели, Шиш перину в охапку да со
двора. На извозчика да домой.
Навстречу бабы-молочницы:
- Шиш, куда полетел?
- У нас дома не здорово! Таракан с печи свалился.
Царица рано вскочила:
- Что я, одичала - сплю! Министры перину увидят - по всей империи
ославят... На!!! Где перина-та???
Фрелины Машки, Дашки забегали, заискали.
Царя разбудили... Его и горе берет и смех долит.
- Полковник! Запрягай коня, скачи к Шишу. Он меня в дураках оставил...
Ох, в землю бы я лег да укрылся!...
Полковник на добра коня -да пулей в деревню, к Шишову дому. Не поспел
наш Шишанушко увернуться. Начальство на дворе.
Людей бы на ум, а Шиша на дело. Он в клеть, достал бабкин наряд:
сарафан, жемчужную повязку, ленты - накрутился и - в горницы. Полковник там.
Видит -девица заходит, личиком бела и с очей весела.
Шпорами брякнул:
- Вы... видно, сестра?
- Да... сестра Шишова...
Забыл полковник, зачем приехал. Около этой сестры похаживает,
похохатывает. Шиш думает - пронеси бог тучу мороком...
- Вы бы по лесу его, прохвоста, искали...
- Хе-хе-хе! Мне и тут приятно-с!
Шиш бутылку откупорил: "Напьется пьян - убежу..."
А тот охмелел, хуже стал припадать:
- Желаю с вами немедленно законным браком.
О, куда от этого жениха деться?...
На шаг не отпускает. Сиди рядом. Стемнело.
Полковник велит постель стлать. Попал гвоздь под молот. Над другими Шиш
шуточки шутит, а над собой их не любит.
Только у Шиша уверток - что в лесу поверток. Он давай руками сарафан
ухлапывать.
- О, живот схватило! О; беда! На минутку выпустите меня...
- Убежишь?
- Что вы, у нас рядом! Вы даже для верности подол в дверях зажмите.
Полковник выпустил эту невесту в сени, а подолешко в притвор. Сидит
ждет.
Шиш того разу из сарафана вывернулся да вместо себя козу и впряг в эти
наряды. Сам шубенку на плечи, шапку на голову, котомку в руки -да и...
поминай как звали.
Полковник слышит -коза у дверей топчется, думает - невеста:
- Милочка, ты что долго?
- Б-э-э-э!
... Двери размахнул, а в избу коза в сарафане. Полковник через нее
кубарем -да на коня, да в город. Потом год на теплых водах от родимца
лечился.