Тот оказался тучным дядькой в возрасте, из "бывших". В недалеком прошлом его выдавили из каких-то там райкомовских структур, но ему это только пошло на пользу. Он присоседился к солидной коммерческой структуре, не бедствовал, и наличка, на которую его опустили, была легальной. Поэтому он и заявил в милицию безо всякой опаски.

- Ну вы представьте, - отдуваясь и отирая платком красное лицо, говорил он Петру, - ведь средь бела дня! А? Совсем охренели...

- Могло быть и хуже.

- Что? А... ну да. Но это ж надо, а? - Он достал из холодильника бутылку водки. - Не желаете?

- Нет, спасибо, - отказался Петр.

- А я выпью. Никак успокоиться не могу. Как там дело, движется?

- Работаем, - нахмурившись, кивнул Петр.

- Вот ведь... - вздохнул мужчина и привычным жестом опрокинул в рот партийно-правительственные сто грамм.

Волков, конечно, принял этот эпизод к сведению, но ничего, по большому счету, это ему не дало. Так... соображения кое-какие. Тут сейф, и у клиента его сейф. Тут открыли и там открыли. Но больше вроде бы никакой связи и не прослеживалось. Уж больно по-разному все выглядело.

И вот теперь, когда судьба - или уж что там еще - подбросила ему этот случай с убиенным и, предположительно, ограбленным Славой, подсознание Волкова немедленно увязало его (опосредованно, правда, через эпизод на Краснопутиловской) с основным расследованием. Сейфа, впрочем, у Славы не было. Но, во-первых, его квартиру Волков толком не осматривал, может, он и есть где-нибудь в укромном месте. А во-вторых, имеет место удар по башке. В общем, есть над чем подумать, если никаких других зацепок по ходу основного дела нету. Вдруг повезет?

"А без везения в нашем деле никак нельзя, - рассуждал Волков. - Если без везения, так это - за руку разве что поймать. Но это только если тоже повезет, конечно".

Он подъехал к очередному светофору и повернул по стрелочке с Невского проспекта направо, на улицу Марата.

"Волка ноги кормят. Подумаешь, ну потерял полчаса с урками этими. Ну еще два-три адресочка на фарт пробью, шофериков этих, которые на "копейках" белых рассекают. Тех, кто поближе живет. Ну не стрельнет и не стрельнет. А вдруг... Глядишь, и повезет. Чего лениться-то?"

Он закурил еще одну сигарету.

"А где связь между этим ДТП и тем, что у Славы на адресочке случилось, а? - не спеша рассуждал Петр далее. - Есть она вообще? Не факт. Но... вот не было бы этого осколочка у него на полу, и мыслей бы всяких не возникало, ей-богу. А так... ну не дает он мне покоя. Но ведь, с другой стороны, что же это получается? Влетают злодеи в скромные "Жигули" первой модели, делают хозяину "козу" - сиди, мол, урод, на жопе ровно, не до тебя, мы тут воровать и грабить приехали - и спокойно идут к Славе на хату? Бред... А если они-то как раз на "единичке" и подгребли, и это в них, наоборот;, въехали? Без разницы. Роли не играет".

Петр выбросил в окно сигарету и повернул с Марата на Колокольную.

"А вот... а вот если это сам Слава на иномарке кого-то возле своего дома тюкнул и, как честный человек, решил на месте разобраться, тогда... Прости, мол, браток, виноват, каюсь, сейчас домой за бабками сбегаю... Своей тачки у него нет, но права-то должны быть. Ведь брал же он, как выясняется, машины разные время от времени "в рент". Вот тогда и появление его, неожиданное для злодеев, в доме своем, и осколочек на ботинке - все в цвет. Ведь наверняка они пасли квартиру сначала, знали, что его дома быть не должно. А тут вдруг - такая незадача... Могло и до рукоприкладства дойти с известным нам результатом. Тогда и с хозяином "копейки" есть о чем говорить. Что-то же он мог видеть, а? Может так быть? Теоретически... почему нет?"

Волков сделал еще один поворот, въехал в Поварской переулок и остановился у дома четырнадцать.

"Ладно, - сказал он сам себе, уточняя адрес по бумажке, - тут, на пустом месте, такого понасочинять можно, что... ДТП, мокруха... Может, и нет никакой связи вовсе. Мухи отдельно, котлеты - отдельно. Чего гадать? Трясти надо".

Он вышел из машины, закрыл дверь и направился к парадной. У дверей остановился и окинул взглядом улицу, пытаясь заметить белую "единичку". Ее нигде не было видно.

- Может, его и дома-то нет, - пробурчал себе под нос Волков и шагнул в подъезд.

 

10

Поднявшись по лестнице, Петр остановился перед дверью квартиры и, немного подумав, нажал на кнопку звонка.

- Да! - послышалось из-за двери. - Минуту!

Затем дверь отворилась, и на пороге возник очень высокий худощавый мужчина лет сорока с чем-то. Его черные с проседью волосы были коротко, по-армейски, острижены, концы усов чуть опущены по краям рта, на щеках проступала щетина.

- Волков, - представился Петр, - Петр Сергеич.

Мужчина посмотрел на него долгим и, как показалось Петру, каким-то обреченным взглядом больших темных глаз, а потом сделал шаг в сторону.

- Да, - глубоко вздохнув, наконец сказал он. - Конечно же. Я вас давно жду. Проходите.

Петр вошел в прихожую.

- Денис Григорьевич?

- Так точно, - подтвердил хозяин дома. - Я. Седов Денис Григорич, кап-два. - И вдруг, неожиданно крепко хлопнув себя ладонью по лбу, прорычал, глядя куда-то в потолок: - От дур-р-рак...

- Да? - искренне посочувствовал Волков.

- Ну а как же иначе?! - Кап-два широко взмахнул длинной рукой, приглашая Петра в комнату.

Петр прошел.

- Присаживайтесь, - Седов указал на один из стульев возле стола. На столе стояла почти пустая литровая бутылка водки, один стакан и несколько растерзанных вяленых лещей. - Минуточку.

Кап-два вышел из комнаты и громко сказал на ходу уже из коридора:

- Вы не волнуйтесь! Я теперь никуда уже не убегу.

- Да я, собственно... - пожал плечами Петр.

- Вы, простите, в каком звании? ~ Вернувшись из кухни, Седов поставил на стол второй стакан, непочатую бутылку водки и бросил двух лещей.

- А что?

- Да. Собственно говоря, вы правы, - капитан второго ранга уселся на стул и с хрустом отломил лещу голову, - У иного вашего лейтенантика генералы рыдают, как дети.

Волков согнул пальцы, внимательно посмотрел на свои ногти, а потом достал из кармана пачку сигарет:

- Можно?

- Конечно, разумеется.,.- Хозяин встал, вышел из комнаты и, вернувшись, поставил на стол большую хрустальную пепельницу. Петр закурил.

- Знаю, что не положено, - Седов плеснул в стаканы водки. - Но... я ведь еще офицер, так? Погоны-то ведь с меня никто еще не снял? Я еще и застрелиться могу. Имею право. Так что уж не побрезгуйте.

Волков взял стакан.

- Ну... вперед. - Кап-два выпил водку. - А потом я все скажу.

- Вперед, - согласился Петр и тоже выпил. Седов, поморщившись, поставил стакан на стол и стал сильными пальцами рвать леща. Волков курил.

- А машина ваша где? - спросил наконец он, погасив сигарету в пепельнице.

- В гараже, - не глядя на него, кивнул головой куда-то в сторону хозяин дома. - Я-то думал, что без нее вы меня не найдете. От ить дур-рак... Ну дура-ак...

- Давайте-ка вот что. - Петр мягко положил руку ладонью на стол. Давайте-ка все по порядку,

- Есть, - кивнул капитан, отрывая от хребтинки длинный жирный кусок. Щас все сдам. Погоди.

Он плеснул в стаканы еще водки.

- Хороший ты вроде мужик. Не ожидал я даже. Давай? И вот леща бери.

- Н-ну давай...

Они выпили, и пока Петр жевал соленое рыбье мясо, хозяин дома встал, вышел в соседнюю комнату и, вернувшись, положил на стол, смахнув с него широкой ладонью на пол ошметки, небольшой черный пластиковый пакет.

- Вот, - коротко сказал он. - Тут все. Петр вынул из кармана носовой платок, протер им руки, убрал платок обратно и, развернув пакет, стал выкладывать из него на стол какой-то плейер, зажигалку, несколько небольших блокнотов, авторучку и что-то еще, с виду очень похожее на компактное зарядное устройство. Разложив все это перед собой, он некоторое время молча смотрел на предметы, а потом поднял глаза:

- Не все мне понятно...

- Докладываю, - Седов взял в руки небольшую пластиковую коробочку с кнопками.. - Это машинка шифровальная, она к компьютеру подключается, - он отложил ее в сторону и указал пальцем на плейер: - эта вот хреновина передатчик взрывной трансмиссии, он все сжимает и выстреливает. Вся передача секунда, полторы максимум. Это - блокноты для тайнописи, у них бумага в воде растворяется, это фотоаппарат и, ну... прочая ерунда.

- Ага, - кивнул Петр, откинулся на спинку стула и неторопливо закурил сигарету.

"Вот ведь, мать твою за ногу... Шпиона поймал, - обескуражено, но сохраняя невозмутимое выражение лица, подумал он. - И что мне теперь со всей этой хренотенью делать?"

- Только вы отметьте, пожалуйста, там... ну, где положено, что сдал я вам все сам, по собственной воле. Это можно?

- Подумаем, - вздохнул Волков.

- Я же ведь ни разу еще... ну... этим не пользовался. Я же только вчера все вот это вот в руки-то взял! Меня ж шантажировали! А у меня дочка маленькая, пять лет. У вас дети есть?

- Вроде нет... - в раздумья пожал плечами Волков.

- Ну вот. Куда ж мне... От дур-ра-ак!.. ~ Кап-два опять крепко хлопнул себя ладонью по лбу.

- Спокойнее, - мягко сказал Петр. - Давайте уж... по порядку.

- Ну да. Хорошо. То есть мы пока... без протокола?

- Без протокола.

- Хорошо. - Он на несколько секунд задумался. - Когда ж это было-то? С полгода... нет, больше. Короче, где-то по осени, в августе, отпуск у меня был как раз. Ага. Жена с дочкой на даче были, а я в город приехал, что-то мне надо было, уже и не помню. Ну и... что греха таить, встретил я приятеля очень давнишнего, зашли мы с ним - тут рядом, там наливают - по сто грамм выпили, еще по сто. А он в гости собирался, к своему какому-то приятелю, ну... в результате, вместе мы с ним и поехали. Я потом, если надо будет, имена, фамилии - все вспомню. Ну вот... а он, приятель-то, к которому мы в гости пришли, художник. Мы у него в мастерской были. Компания там веселая, натурщицы, все такое, ну... чего объяснять? Короче, выпил я крепко. Крепко выпил. Там и заночевал. Да! А до того, ну, как это... "дело к ночи", я у приятеля -- где, мол, ты теперь? Он мне - там-то и там-то, а ты? Ну и я, спьяну-то: "Преподаю потихоньку". Он: "Ну? Молодец! А где?" А меня ну как за язык кто-то тянет: "Да в Ленинского комсомола. На ракетной кафедре..." Ну и все. Вроде к этой теме больше и не возвращались. Ну вот... А утром я просыпаюсь - башка-а... Теплая и мягкая, как жопа, и что-то в ней булькает. Приятеля моего нет, а рядом со мной зато лялька в койке. И хозяин улыбается. И на столе все уже стоит.

Короче, тормознулся я там, почитай, на неделю.

Все как в тумане. Кто-то приходит, кто-то уходит, а я анекдоты травлю да истории разные. А все хохочут.

Ну... выбрался я, короче, из мастерской этой на свет Божий уж и не помню на который день и поехал на дачу. Жене что-то наврал, она подулась-подулась, да и отошла. Я уж и забывать обо всем этом стал, но тут, перед Новым годом самым, - звонок телефонный:

- Денис Григорьевич?

- Я, - отвечаю.

- Здрасте, - говорят, - надо бы встретиться.

- А вы кто? - спрашиваю.

- Да вам мое имя ничего не скажет, - отвечает. - Вы подъезжайте лучше вот по такому-то адресочку, там и поговорим.

- Никуда я не поеду, - это я ему говорю, - пока не представитесь и не скажете, что вам нужно.

- А он смеется:

- Да вы не волнуйтесь, мы с вами знакомы, только имени моего вы все равно не вспомните. Мы с вами выпивали вместе в мастерской у Алферова, в августе, припоминаете?

- И что? - я ему говорю, а у самого сердце уже нехорошо так как-то... тук-тук...

- Короче, вот вам адрес, - он уже с напором, - и приезжайте сегодня. В двадцать ноль-ноль. Можете?

- Могу, - я ему отвечаю. И поехал. Седов пожал плечами и, плеснув в свой стакан водки, потянулся к тому, что стоял напротив Волкова. Тот накрыл свой стакан ладонью.

- Понял. - Кавторанг поставил бутылку. - Ну, а я хряпну. Ну вот... Короче, приезжаю, встречает меня мужик. Улыбчивый такой. И дальше... ну все, как в кино, - чай-кофе предлагает, водочки, а потом кассету ставит, видео, а там... мама дорогая!.. Мало того, что я с девкой этой барахтаюсь как умалишенный, я еще каким-то там иностранцам на пальцах доказываю, какие американские ракеты говно против наших новых разработок. И, блядь, что-то ведь там на салфетке карандашиком чирикаю и пальцем тычу. В общем, ничего такого особо секретного я, конечно же, не выкладываю, все в общих чертах, но все так смонтировано, что... я же там слова всякие произношу: "Гранит", "Гранат", "Шквал". Короче, попади эта кассета куда надо, мама дорогая... Я, пока ее смотрел, аж взмок. Почему-то мне не кто-то там, а особист наш сразу представился. Сука он у нас редкостная, и фамилия у него - Шарудило... А этот улыбчивый и говорит: "Вы не переживайте. Вы думаете, что вы один такой, что ли? Не один, я вас уверяю. И ничего такого особенного от вас и не требуется. Живите себе, как жили, но только про кассетку эту помните. А месяца где-то... через три-четыре вам связник наш посылочку небольшую передаст с инструкциями. Ну и аванс какой-никакой. А там видно будет". С тем я от него и ушел. А он мне, уже в дверях, на прощание: "Да! Только вы уж не теряйтесь никуда, пожалуйста, а то нам вас через политотдел разыскивать придется. Или как он у вас там теперь называется?" И смеется, гад. Ну... я желваками-то поиграл и ушел. А что делать? Не к Шарудиле же идти... - Седов отстранение замолчал.

- Продолжайте, продолжайте, - напомнил о себе Волков.

- Что? А, да... Никому я ничего не сказал, конечно. Месяц прошел, два, три. У меня даже мысль такая глупая появилась, что, дескать, может, само собой рассосется. Может, забыли про меня? Не-ет... - Кап-два хищно оскалился. - Как же... Звонят тут третьего дня, интересуются:

- Как семья? Как служба?

- Ничего, - говорю, - вашими молитвами. Короче говоря, назначают встречу. Я подъезжаю куда сказано, останавливаюсь, связник их ко мне в машину садится ни пароля, никаких этих глупостей. "Денис Григорьевич?" - вот как вы. "Я",отвечаю. "Вам посылка",- и пакет мне, вот этот. И все. И собирается выходить. И вот тут-то мне в жопу тачка - бум! Место там широкое, проехать можно, я плотно у поребрика стоял. А он в меня все-таки впилился. Ну явно нарочно. И лоб такой здоровенный из-за руля выскакивает и ко мне. Ну, думаю, все. Вот и приехали. Только я-то себе арест иначе представлял, группа захвата, то-се... Смотрю, и правда, он игру какую-то затевает - идет ко мне один (второй в машине остался) и начинает под бандюгана такого отвязанного косить.

- Ну чего, - говорит, - баран, ментов будем вызывать? Расскажешь, как обгонял, как подрезал... Или на месте разберемся и разойдемся по-хорошему? - А сам на связника мое-то поглядывает.

- Лучше бы на месте, - это я ему говорю. - Только у меня денег с собой нет.

- Ничего-ничего, - это уже связник говорит. - У меня есть, я заплачу, а вы езжайте. Лоб этот на связника смотрит и говорит:

- Отвечаешь?

- Я заплачу, правда.

- Покажи деньги.

- Вот... - Связник мой доллары вынул и показывает. - Сколько?

- Ну... тут считать надо. Ладно, ты езжай, командир, так и быть, -- это он мне. - Мы тут сами разберемся.

И связник на меня тоже смотрит и говорит:

- Езжайте.

Я и уехал. Что там за игры... Связнику-то было важно, чтобы я с посылкой этой как можно скорее оторвался, это понятно. Ну а этим двум... Я не знаю. Слишком хитро это для меня. Волков задумчиво молчал. Капитан поскреб щетину на подбородке и плеснул себе водки.

- Я-то, как отъехал, в гараж махнул,- продолжил он, выпив налитое одним большим глотком. -- Ну... не в себе маленько был явно. Думаю - машину спрячу, посылку выкину, и все. Оторвался же вроде. Связника этого они явно сейчас повяжут, про меня говорить ему не с руки, это уж всяко, вот и выскочил! А потом, в гараже уже, посидел, подумал... "Нет, - говорю сам себе, - поздно, Клава, пить боржоми.

И там я на крюке, а может, уже и здесь". Вернулся домой, водяры выпил и стал посылку эту распаковывать. Распаковал вот... - кивнул он на лежащие на столе аксессуары бойца невидимого фронта.

Волков взял со стола и крутил в руках передатчик.

- Они еще и инструкцию вложили, - Седов жевал кусок вяленого леща, наиподробнейшую. Из расчета на дурака. Что к чему. Дескать - "в определенное время, проезжая на общественном или ином транспорте мимо посольства, вы нажимаете на кнопку, и сеанс связи практически закончен. Передача длится от одной секунды до полутора. Засечь вас невозможно..." - ну и так далее. Да! И инструкция-то тоже на такой бумаге... короче, сунул я ее (по их же рекомендации) в миску с водой, она и растворилась. Только муть одна осталась. В миске и в башке. Вот со вчерашнего вечера водку и жру... только не берет меня. Хорошо хоть вы пришли. Сразу как-то полегчало, честное слово. Жена в больнице, дочка у тещи. Никто выть не будет. Ну? - Он решительно встал из-за стола, распрямился во весь свой рост, вытянул руки по швам и отрапортовал:

- К ответу перед Родиной готов! По всей строгости закона.

 

11

- Лиза,- Леон вошел на кухню, где, пригорюнившись, сидела девушка. - Вы вот что, хватит грустить. Вам, наверное, душ принять нужно. Пойдемте, я покажу, где что находится, и полотенце чистое дам. У вас голова не кружится?

- Нет, - ответила, вставая, Лиза.

- Не тошнит?

- Нет.

- Вот и хорошо. Здесь туалет, - проходя по коридору, он указал рукой. Но это вы, наверное, уже поняли...

- Пардон, - пожал плечами Анатолий.

- Здесь ванная. - Леон включил в ванной свет и, увидев сваленные в кучу на полу свитер, рубашку, джинсы и трусы, громко сказал, обернувшись в коридор:

- Рим, это не ваши, случайно, вещи здесь... висят?

- Где? - выглянул из спальни завернутый в простыню Рим.

- Да вот. Тут.

- Ой... видимо, я... Здравствуйте, - кивнул он девушке.

- А носки вы надели, чтобы ноги на холодном полу не застудить?

- Ага... наверное.

- Давайте, забирайте. Барышне необходимы гигиенические процедуры.

- Да... я сейчас, - Рим, путаясь в простыне, одной рукой неловко сграбастал свою одежду и вернулся в спальню.

- Вот здесь, - продолжал объяснять Леон, - шампунь. А вот вам щетка зубная. Не сомневайтесь, она новая. Я вчера буквально купил, упаковку только сразу выбросил, а пользоваться еще и не пользовался. Ну? Разберетесь?

- Да, - кивнула девушка, - спасибо.

- Ну вот и отлично. Удачи. А потом поедем на острова. Погода-то замечательная! Да, Лиза, вы только дверь не запирайте, мало ли что... все-таки у вас травма головы, вдруг плохо станет. Что ж мне, прикажете дверь выламывать? И нечего так на меня смотреть. Доктор - не мужчина, его стесняться нечего.

- Художник, между прочим, тоже не мужчина, - выглянул из-за его спины Анатолий. - Обнаженное женское тело для него лишь натура, достойная запечатления. В мраморе. Раздевайтесь, Лиза, раздевайтесь.

- Толя, - как бы невзначай обронил Леон, - а вы, кстати говоря, гонорею свою долечили?

- Фу, как неспортивно... - фыркнул мгновенно уничтоженный соперник и ушел на кухню.

- Леон притворил дверь ванной.

- Ну вот... - вышел из спальни одетый Рим. - А... ничего, если я потом тоже умоюсь?

- Вчера вы у меня позволения не спрашивали.

- Ну... то вчера, а то - сегодня.

- Послушайте, Рим, а как же так вышло, что вы в Душанбе вчера не улетели? - Леон направился на кухню.

- Да нет... все наоборот...

- Как это "наоборот"?

- Мне не лететь, а провожать нужно было. Родственника. Вот... он как раз вчера здесь и был.

- А мне показалось, что он никуда лететь не собирался. Что он вообще во Франции живет. Или я что-то не так понял? Зачем ему в Душанбе?

- Да нет... ох... - Рим присел на табурет, облокотился локтем яа стол и положил подбородок на ладонь.

- Стой! Не двигайся, - встрепенулся Анатолий, - так и сиди! Сейчас ваять стану. Знаешь, как будет называться? "Запоздалое раскаяние..." Ничего, а? Не, ну ничего?

- А откуда это у вас. Толя, бланш такой роскошный? - вертел в руках Леон опустевшую бутылку из-под коньяка.

- Да ты все равно не поверишь.

- Отчего же...

- Ну... пошел я пару дней назад умываться, будучи с похмелья. Пасту на щетку зубную выдавливаю, а она у меня из слабовольных рук - хоп! Я, естественно, на лету ее попытался подхватить, резко так наклонился, нервически, ну и... бровью о край раковины. Вон как теперь заплыло.

- Н-да?

- Я же говорил, что ты не поверишь. А это правда. Тем не менее.

- Ну, допустим похоже. - Леон поставил пустую бутылку на стол. - А зачем же  было в одиночку вот это вот все выхлебывать?

- Да ладно. Там и было-то всего... Нашел чем попрекать. Сейчас сгоняю, у меня там вроде бы должно еще оставаться. Не мог же я вчера все бабки засадить.

- Мог. Не надо обманывать самого себя. Не надо стараться казаться лучше... - тихо произнес Рим.

- А сейчас узнаем, - Анатолий вышел в коридор, из которого спустя пару минут донеслось радостное:

- Не-а, я ж говорил, что не мог. Только они в говне каком-то...

- Грязные деньги, - тихо произнес в пространство Рим. -- Такими расплачиваются с торговцами оружием.

- А говорят... - Анатолий встал на пороге кухни, обнюхивая перепачканные в чем-то липком купюры и морщась, - говорят, деньги не пахнут.

- Это ты опять "новодел" кому-то за "чистую семнашку" втер, вот Господь тебя и наказывает. Вы представляете себе, Рим, он фальшивыми иконами торгует. Сам же их делает и сам продает, выдавая за старинные. Его же убьют когда-нибудь.

- А ты накаркай еще... - Анатолий плюхнул пачку купюр в мойку.

- Да ты!.. Ну Толя, ну честное слово... - всплеснул руками Леон. - Ну как же так можно, они же неизвестно в чем, а тут же посуда...

- Во-первых, я на самом деле графику свою продал, честную, а во-вторых, Анатолий заткнул мойку пробкой, плеснул моющего средства, открыл кран и стал стирать деньги, - во-вторых, еще бы и карман у куртки застирать бы надо. Чего ж это я туда засунул-то, а?

- Ну честное слово...- вздохнул Леон сокрушенно и вышел из кухни.

- Грязные деньги, - повторил, глядя в пространство, Рим.

Сейчас, - Анатолий ополоснул под краном, отжал в кулаке, а потом разгладил на ладони две сторублевые купюры. - Вот эти я сейчас возьму, а то ведь время не терпит, а остальные ты, пожалуйста, в ванной потом на веревочке развесь, а? Он взглянул на Рима. - Пусть просохнут.

- Повешу, - вздохнул Рим. - Ты иди. Я сам достираю.

- Все, - вскинул вверх руки Анатолий. - Одна нога здесь, другая там. Быстрым соколом. Я прямо так, в одной рубашке, ничего?

Рим пожал плечами.

 

12

- К ответу перед Родиной готов! - отрапортовал кап-два. - По всей строгости закона.

Петр Волков достал сигарету, прикурил ее и, глядя на тлеющий кончик, неторопливо сказал:

- Вы присядьте пока.

- Есть! - Седов с готовностью опустился на стул.

- Не все так просто, - задумчиво произнес Петр.

- Согласен, - кивнул Седов.

назад<<< 1 . . . 5 . . . 17 >>>далее