Среда, 06.11.2024, 01:02
Электронная библиотека
Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход
Меню сайта
Категории раздела
Криминальные детективы [20]
Классические [62]
Детские [1]
Иронический детектив [19]
Исторический детектив [4]
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » Детективы » Иронический детектив

Лоуренс Блок Взломщики — народ без претензий

    ЛОУРЕНС БЛОК

ВЗЛОМЩИКИ — НАРОД БЕЗ ПРЕТЕНЗИЙ

 

Глава 1

 

В три минуты десятого я вскинул на плечо фирменную блумингдейловскую сумку и, шагнув из подъезда, пошел рядом, ступая в ногу, с долговязым белобрысым мужчиной в новеньком клетчатом пальто, какое увидишь теперь на каждом третьем. В руках у него был дипломат, такой плоский, что им неудобно пользоваться, так же неудобно, как в обычной жизни — образцами высокой моды. В его лице было что-то лошадиное, зато шевелюра была подлиннее моей, аккуратно подстрижена и уложена волосок к волоску.

— Вот и опять встретились!.. — сказал я, хотя это было беспардонное вранье. — К вечеру, кажется, распогодилось.

Он вежливо улыбнулся, подумав, что мы, должно быть, соседи, которые время от времени обмениваются приветствиями.

— Да, но немного свежо, — откликнулся он.

Я охотно согласился: да, свежо. Он мог нагородить любой чуши, я согласился бы с чем угодно. У него был респектабельный вид, и он шел по Шестьдесят седьмой улице в восточном направлении. Большего от него не требовалось. Я отнюдь не собирался набиваться к нему в друзья или приглашать поиграть в гандбол, не собирался узнавать, кто его парикмахер, или обмениваться рецептами песочного пирожного. Я просто хотел вместе с ним пройти мимо привратника.

Означенный привратник стоял у входа в семиэтажный дом, расположенный в середине квартала, стоял почти так же неподвижно, как само здание, не сходя с места на протяжении последнего получаса. Столько времени я предоставил ему, чтобы он покинул свой пост, но он не воспользовался случаем. Теперь мне предстояло пройти мимо него. Это не так трудно, как кажется, и гораздо легче, чем действовать, выбрав иной способ. Все они были продуманы заранее: обойти квартал и сквозь здание, примыкающее сзади к нужному мне дому, пробраться к его вентиляционной шахте; совершив немыслимый прыжок, уцепиться за пожарную лестницу; прорезать газовой горелкой отверстие в одном из зарешеченных окон цокольного или же первого этажа и так далее. Все это вполне осуществимо, но к чему такие сложности? Самый надежный способ прост, как Евклидова геометрия: кратчайший путь в здание пролегает через парадный вход.

Я рассчитывал, что долговязый блондин живет в этом доме. В этом случае мы продолжили бы наш разговор в подъезде и в лифте. Но вышло иначе. Когда стало ясно, что он не намерен отклоняться от своего курса, я громко сказал:

— Ну, мне сюда! Надеюсь, у вас выгорит это дельце в Коннектикуте.

Пожелание, должно быть, удивило моего спутника, так как ни о каком дельце ни в Коннектикуте, ни где-либо еще мы не говорили. Он, наверное, подумал, что я принял его за кого-то другого, но это уже не имело значения. Он продолжал свой путь на восток, к Мекке, а я свернул направо (к Бразилии), с улыбкой кивнул в сторону привратника, учтиво произнес «Добрый вечер!» седовласой даме с большим, чем обычно бывает, количеством подбородков, неестественно хохотнул, когда ее йоркширский терьер затявкал у меня в ногах, и уверенно прошествовал к лифту.

Я поднялся на четвертый этаж, потыркался туда-сюда и, найдя лестницу, сошел на два марша вниз. Я почти всегда так делаю, хотя иногда сам удивляюсь: откуда это у меня?.. Наверное, так поступил герой какого-то фильма, и он произвел на меня впечатление, хотя, вообще-то говоря, это пустая трата времени, особенно если в лифте нет лифтера. Само собой, этот маневр помогает закрепить в сознании местоположение лестницы на тот случай, если вдруг понадобится спешно ею воспользоваться, но, с другой стороны, идя на дело, ты обязан заранее твердо знать, где находится лестница.

На третьем этаже я разыскал квартиру №311 — она выходила на фасад здания. Я постоял перед дверью, прислушался, надавил на кнопку звонка, подождал ровно полминуты и позвонил еще раз.

Эта процедура не пустая трата времени, уверяю вас. Власти всех пятидесяти американских штатов обеспечивают бесплатным кровом, едой и одеждой тех, кто не звонит, прежде чем войти в чужой дом. И мало просто нажимать на дурацкую кнопку. Помню, пару лет назад в кооперативном доме на Парк-авеню я давил на звонок в квартиру милейшей замужней пары по фамилии Сандоваль, — давил усердно, пока не заныл палец, но вместо их квартиры попал прямехонько в место заключения, не дожидаясь надписи «Входите». Звонок не работал, чета Сандовалей на кухне уплетала на завтрак поджаренные булочки, а ваш покорный слуга Бернард Г. Роденбарр опомнился только в тесном помещении с решетками на окнах.

Сейчас звонок был в полном порядке, но никто не откликнулся. Я отвернул полу пальто (прошлогоднего фасона и не клетчатое, а унылого защитного цвета) и достал из кармана штанов футляр из свиной кожи. Тут у меня хранились ключи и несколько полезных инструментов, некоторые — из тончайшей немецкой стали. Я открыл футляр, постучал по дереву, призывая на помощь удачу, и принялся за работу.

Все-таки забавно: чем выше категория дома и квартирная плата, чем бдительнее привратник у входа, тем легче проникнуть в квартиру. Народ, живущий в домах без привратников и лифтов в Адовой кухне, врезает себе по полдюжины обычных замков, да еще добавляет для верности сегаловский, с секретом. Обитатели многоквартирных трущоб живут в убеждении, что к ним повадятся заглядывать на огонек пьяницы и наркоманы, а то и крутые парни нагрянут и взломают двери. Поэтому они принимают все возможные меры предосторожности. Если же дом всем своим видом должен внушать страх и почтение промышляющему в богатых квартирах умельцу — любителю поживиться чужим, то жильцы обходятся замком, который вставил домовладелец.

В данном случае домовладелец вставил замок типа «рэбсон». В меру заковыристый, «рэбсон» хорош, но и я малый не промах.

Мне потребовалось, наверное, минута, чтобы отомкнуть замок. Минуты бывают разные: длинные или короткие, исполненные смысла или пустые. Самая длинная минута — это когда ты примеряешь одну за другой отмычки к замку на двери явно не твоей квартиры, зная, что каждую из шестидесяти секунд в коридоре может открыться любая дверь и кто-нибудь высунет нос, чтобы узнать, кто ты, собственно, такой и что тут делаешь.

К счастью, ни одна дверь в коридоре не открылась, и никто не вышел из лифта. Я малость поколдовал своими хитрыми инструментами тончайшей закалки — и звякнула собачка, весь механизм замка пришел в движение, и ригель медленно выполз из паза. Почувствовав, что засов занял исходное положение, я уже больше не сдерживал дыхания, с шумом выпустил воздух из легких и сделал новый глубокий вдох. Еще несколько манипуляций тонкими пластинками, и открылся пружинный английский замок. По сравнению с ригелем это была детская забава. Язычок щелкнул, и я почувствовал прилив возбуждения, которое обычно всегда охватывает тебя, когда отпираешь чужую дверь. Такое ощущение, будто после стремительного спуска с русской горки снова круто взмываешь вверх или будто доходишь до кульминационного момента в постели с женщиной. Как хочешь, так и объясняй это чувство.

Я повернул круглую ручку и чуть приоткрыл тяжелую дверь. Кровь в моих жилах бурлила вовсю. Никогда не знаешь, что тебя ждет по ту сторону двери. Это придает приятную волнительность всему мероприятию, но вместе с тем и пугает. Сколько бы раз ты ни проделывал эту операцию, все равно не по себе.

Когда дверь отперта, тут уж нельзя передвигаться мелкими шажками, как это делают пожилые дамы, входя в воду. Я распахнул дверь и вошел.

В квартире было темно. Я закрыл дверь, повернул замок и выудил из кармана фонарик. Тонкий луч света запрыгал по стенам, потом по мебели, по полу. Шторы в комнате были плотно задернуты, вот почему так темно. Значит, можно включить электричество, поскольку ничего нельзя подсмотреть из дома напротив. Квартира № 311 выходила на Шестьдесят седьмую улицу, но при задернутых шторах, считай, что она выходит на глухую стену.

Щелчок выключателя у двери, и зажглись две настольные лампы с абажурами из матового стекла в стиле Тиффани. Они смотрелись как нарисованные, но все равно красиво. Я немного походил по комнате, чтобы почувствовать дух жилья. Всегда так делаю.

Неплохая берлога. Просторная — пятнадцать футов на двадцать пять, полированный до блеска пол из мореного дуба, на полу два восточных ковра. Большой — китайской работы, а тот, что поменьше, лежащий на другом конце комнаты, — кажется, бухарский, впрочем, точно не знаю. Видимо, стоит изучить литературу о коврах. У меня никогда не хватало на это времени, потому что красть ковры — хлопотно, прямо-таки гиблое дело.

Сначала, естественно, я подошел к письменному столу. Это было старинное шведское бюро, целое сооружение из дуба, с убирающейся крышкой. Меня потянуло к нему не только потому, что я люблю такие столы, но и потому, что в одном из его многочисленных ящиков, ящичков и тайников заключалось то, ради чего я, собственно, и находился в квартире №311. Так, во всяком случае, сказал мне тогда человек-груша — узкоплечий коротышка с неохватной талией и бегающими глазами, и у меня не было оснований не верить ему.

— Там стоит старый письменный стол, — говорил он, устремляя свой взгляд поверх моего левого плеча. — Здоровенный такой, с поднимающейся столешницей. Столешница поднимается, сечешь?

— Поднимающаяся столешница, выходит, поднимается?

Он проигнорировал мою реплику.

— Увидишь его, как только войдешь в комнату. Старая развалюха. Там он и держит эту шкатулку. Величиной она с коробку из-под сигар. Примерно вот такая. — Он задвигал ручонками, показывая размер шкатулки. — Может, немного больше, может, немного меньше. Но в принципе с коробку из-под сигар. Она синяя, шкатулка.

— Угу, синяя.

— Кожа синяя. Она кожей обтянута. А внутри, наверное, деревянная. Да не важно, что там под кожей. Важно, что внутри шкатулки.

— А что внутри шкатулки?

— Не имеет значения. — Мой собеседник нахмурился. — Считай, что внутри для тебя — пять тысяч долларов. Пять косых за пятнадцать минут работы — клево, верно? А что там внутри шкатулки — так она заперта, сечешь?

— Секу.

Его взгляд, устремленный в пространство над моим левым плечом, переместился в некую точку над моим правым плечом, но, скользнув мимо моих глаз, его неуловимые глаза презрительно прищурились:

— Впрочем, замки для тебя — пустяк.

— Что ты, замки для меня совсем не пустяк.

— Этот замок... ну, в шкатулке... его нельзя открывать.

— Ясненько.

— Будет очень плохо, если откроешь. Ты просто приносишь мне шкатулку, получаешь остальные денежки, и все довольны.

— Ясненько.

— Что ясненько?

— Что ты мне угрожаешь. Это интересно.

Глаза у него полезли на лоб, но тут же вернулись в нормальное положение.

— Угрожаю? Ты что, парень? Угроза и совет — две большие разницы. Я и не думал тебе угрожать.

— А я и не думал открывать замок в твоей поганой синей кожаной шкатулке.

— Она только обтянута кожей.

— Понятно.

— Хотя это вряд ли имеет значение.

— Да, вряд ли... Значит, синяя. И какого цвета?

— Чего?

— Какого, спрашиваю, синего цвета? Светло-синяя, темно-синяя, лазурь, ультрамарин, кобальт, индиго?

— Какая разница?

— Боюсь притащить не ту синюю шкатулку.

— Не бойся, парень.

— Как знаешь.

— Запомни, синяя кожаная шкатулка. Запертая.

— Запомнил.

Не знаю, сколько часов я убил после того разговора, стараясь решить — открывать мне шкатулку или не открывать. Неплохо зная себя, я понимал, что любой замок представляет для меня искушение, а когда говорят, что этот замок открывать нельзя, тебя с удвоенной силой тянет это сделать.

С другой стороны, я уже не мальчик. Когда человек отсидит пару сроков, он научается рассуждать более здраво, и если отпертый замок обещает больше неприятностей, чем выгоды...

Но прежде, чем окончательно решить эту замысловатую задачу, я должен найти шкатулку. Для этого надо открыть стол, а я еще не приступил к делу. Мне хотелось сначала почувствовать дух дома. Некоторым взломщикам, вроде горе-любовников, только одно и нужно: попасть внутрь и потом быстро смотаться. Другие, осмотрев жилье, пытаются представить себе характер людей, которых они грабят. Дом много говорит о своих обитателях. Я же поступаю иначе. У меня уже выработалась привычка придумывать себе жизнь в соответствии с той обстановкой, куда я попадаю.

Я огляделся и мысленно передал квартиру из владения некоего Дж. Фрэнсиса Флэксфорда в собственность вашего покорного слуги Бернарда Граймса Роденбарра. Я опустился в глубокое, обитое темно-зеленой кожей массивное кресло с подголовником, закинул ноги на оттоманку из того же комплекта, что и кресло, и принялся созерцать мое новое обиталище.

Картины старинной работы по стенам в золоченых рамах. Вот небольшой пейзаж маслом, написанный в духе Тернера, но куда менее талантливой кистью. Вот два потемневших от времени портрета в одинаковых овальных окантовках: мужчина и женщина смотрят друг на друга поверх небольшого камина, в котором нет и следа золы. Кто эти люди — предки Флэксфорда? Вероятно, нет. Интересно, выдает ли он их за своих родственников?

Не важно. Они будут моими предками. И в камине будет играть пламя, отбрасывая теплый отсвет на стены и ковры. Я буду сидеть в этом кресле с книгой и бокалом вина. У моих ног — собака, большая старая собака, не склонная тявкать понапрасну и вообще делать лишние движения. Может быть, в целях спокойствия лучше всего купить хорошее чучело... Книги. Стена за креслом была заставлена книжными стеллажами. Несколько десятков книг помещалось на вращающейся этажерке рядом с креслом. По другую его сторону стоял торшер, и лампочка находилась на удобной для чтения высоте. Тут же был низенький столик с серебряным блюдом, полным сигарет, и тяжелая хрустальная пепельница. Отлично! Тут я буду читать, много читать, причем серьезную литературу, а не современную макулатуру. Не знаю, может быть, у Ф.Ф. собрания сочинений в кожаных переплетах расставлены для показухи, может, в них и страницы-то не разрезаны? Нет, у меня все было бы натурально, живи я здесь. Рядом на столике поставлю графин с хорошим бренди. Нет, два графина, пару добрых графинов с толстым донышком, ну, такие еще на кораблях бывают: один — с бренди, другой — с выдержанным портвейном. Как раз поместятся, если убрать блюдо с сигаретами. А пепельница пусть остается. Хорошая пепельница, и форма, и размеры подходящие, глядишь, и выкурю иной раз трубку. Прежде всегда обжигал губы, когда пробовал раскурить трубку. Но может быть, я все-таки овладею древним искусством курения табака, и тогда только представьте: сижу я себе с книжкой, ноги на подушке, портвейн и бренди под рукой, от камина теплые волны...

Я пофантазировал еще немного о моем житье-бытье в квартире мистера Флэксфорда. Наверное, это глупое, детское занятие и — уж точно — пустая трата времени. Но полезно оно в одном отношении: помогает немного снять напряжение. Страшно нервничаю, когда забираюсь в чужую квартиру. Благодаря этому фантазированию квартира делается знакомой, обжитой, как бы даже моей. Тогда я чувствую себя спокойнее, и работа спорится. Как я пришел к этому — не знаю.

Впрочем, времени потрачено не так уж много. Прежде чем натянуть перчатки, я взглянул на часы. Было только семнадцать минут десятого. Обычно я использую простые резиновые перчатки — наподобие тех, что надевают медики, но предварительно вырезаю на ладони и на тыльной ее стороне отверстия, чтобы руки меньше потели. Как и в случае применения других плотно прилегающих резиновых изделий, чувствительность снижается ненамного, зато у тебя прибавляется спокойствия.

Стол, как выяснилось, запирался на два замка. Один отпирал крышку, а другой, врезанный в верхний правый ящик, все ящики сразу. Я наверняка нашел бы ключи от обоих замков: люди, как правило, хранят их где-нибудь поблизости от стола, — но мне было проще отпереть оба замка собственным инструментом. Не встречал еще ни одного письменного стола, чей замок не открылся бы при одном прикосновении.

Этот стол не был исключением. Я поднял крышку и стал разглядывать бесконечное множество внутренних ящичков, отделений, перегородок, полочек. Наши предки почему-то считали, что наилучший способ хранить нужные бумаги и вещи — это раскладывать их по разным местам. Мне же, напротив, кажется, что такая система имеет массу неудобств. Мозги сломаешь, пока припомнишь, в какой потайной уголок положил то или другое. По мне куда удобнее держать все это барахло в дорожном кофре и мигом его перетрясти, когда что-нибудь понадобится. Так нет же, многие просто помешаны на том, чтобы каждая вещь лежала на своем месте и чтобы каждое место предназначалось для какой-либо вещи. Такие люди выстраивают обувь в шкафу строго по ранжиру, каждые три месяца переставляют шины на своем автомобиле и отводят один день в неделю для того, чтобы постричь ногти. А куда они девают обрезки? Прячут в потайное отделение?

Синей шкатулки под крышкой стола не оказалось. Не могло ее быть и ни в одном из внутренних ящичков и закрытых отделений — не поместится. Человек-груша, мой клиент, ясно показал мне ее размеры. Пришлось повернуть второй замок, отпирающий все ящики стола сразу. Начал я с правого верхнего. Не знаю почему, но именно в правом верхнем ящике хранят наиболее ценные вещи. Потом по очереди осмотрел содержимое других ящиков. Шкатулки нигде не было.

Ящики я обыскал быстро, хотя и без излишней спешки. Не следует задерживаться в чужой квартире дольше, чем это явно необходимо, но глупо пропустить что-нибудь стоящее. Многие держат дома деньги, другие — дорожные аккредитивы, у третьих, бывает, наткнешься на коллекцию старинных монет, или на ювелирные изделия, которые можно затем обратить в наличность, или на какие-либо другие интересные предметы, легко помещающиеся в фирменные сумки торговой компании «Блумингдейл». Я хотел не только получить у клиента причитающиеся мне по вручении синей шкатулки четыре тысячи долларов, хотя мне было приятно чувствовать, как оттопыривается от тысячедолларового аванса задний карман брюк, но и поживиться чем-нибудь еще. Сейчас я был в квартире человека, которому не надо беспокоиться о завтрашнем дне, и в случае удачи мог превратить гарантированные мне пять тысяч в сумму, достаточную для того, чтобы кормить себя целый год, а то и два.

Дело в том, что я не люблю работать больше, чем это необходимо. Работа у меня хорошая, спору нет, но чем дальше, тем меньше шансов выйти сухим из воды. Рано или поздно все равно застукают. Тебя сажают раз, другой, и вот наступает время, когда следующий арест уже невмоготу. Несколько лет назад, когда я старался что-то доказать себе и миру, рассуждалось иначе. Что ж, век живи — век учись!.. Жизнь — она хороший учитель.

Я перетряхнул все ящики сверху донизу по правую руку и снизу доверху — по левую. Чего тут только не было! Старые бумаги, фотоальбомы, расходные книги, связки старых ключей, корочка с трехцентовыми марками (помните, были такие?), одна лайковая перчатка на меху и одна из свиной кожи без всякой подкладки, порванные шерстяные наушники, которые заставляла надевать мама, вечный календарь, выпущенный в 1949 году Морской трастовой компанией в Буффало, штат Нью-Йорк, Библия короля Джеймса форматом с карточную колоду, карточная колода с изображениями на охотничью тему и размером не больше упомянутой Библии, целая куча использованных конвертов, некоторые с письмами, которых я не собирался читать, пачки оплаченных чеков, перетянутые высохшими резинками, и такое количество бумажных скрепок, что хватило бы сделать спасательную веревку для ребенка, а может быть, и для взрослого, открытка от Уоткинса Глена, несколько авторучек и несколько шариковых ручек, бесчисленное множество карандашей, все с поломанными концами...

И никакой тебе коллекции монет, ни дорожных аккредитивов, или облигаций, или биржевых сертификатов, ни колец, ни часов и ни одного драгоценного камешка, обработанного или в натуральном виде (хотя в каком-то углу завалялся симпатичный кусок окаменелого дерева с подклеенным снизу фетром, предназначенный для использования в качестве пресс-папье), ни слитков золота, ни брусков серебра и никаких почтовых марок, помимо тех, трехцентовых в корочке, и — клянусь всеми святыми! — ни кожаной, ни деревянной синей шкатулки.

Вот черт!

Не хочу утверждать, что результаты поисков обрадовали меня, но и сдаваться я не собирался. Я выпрямился, вздохнул, спросил сам себя, где старина Флэксфорд держит бренди, и тут же сообразил, что не пью на работе, подумал о сигаретах на серебряном блюде и вспомнил, что избавился от вредной привычки много лет назад. Я снова вздохнул, приготовившись заново осмотреть ящики. Когда копаешься в куче хлама, легко пропустить даже такой заметный предмет, как коробка из-под сигар. Часы показывали девять двадцати три, и я подумал, что до десяти, самое позднее до половины одиннадцатого надо очистить помещение. Итак, вторичная проверка ящиков бюро, затем, если понадобится, осмотр других мест в комнате, где по логике вещей могла быть спрятана шкатулка, далее — обход остальных комнат, сколько бы их здесь ни было, и, наконец, адье, наше вам. Пальцы в резине начали потеть, и я подул на них, хотя это и было бесполезно. Я вздохнул еще раз. Вдруг в замочной скважине входной двери послышалось лязганье. Я замер.

Хозяин квартиры Дж. Фрэнсис Флэксфорд не должен был возвратиться домой по крайней мере до полуночи.

Согласно той же информации синяя шкатулка должна была находиться в бюро.

Я выпрямился у стола, глядя на дверь. Ключ в замке повернулся, отодвинул засов, повернулся еще раз, отодвигая защелку. Секунда гробовой тишины. Потом дверь распахнулась настежь, и ворвались двое мужиков в синем с пистолетами в руках. Пистолеты были нацелены на меня.

— Уберите свои пушки, — сказал я. — Это всего лишь я.

 

Глава 2

 

Полицейский, ворвавшийся в квартиру первым, был мне незнаком — очень молодой, розовощекий. Зато я хорошо знал его напарника, седого остроносого мужика с тяжелым подбородком и выпирающим животиком. Звали его Рэй Киршман, он служил в нью-йоркской полиции с тех пор, когда они еще ходили с мушкетами. Несколько лет назад он прищучил меня на одном деле и показал себя тогда с самой похвальной стороны.

— Черт меня побери, если это не сын миссис Роденбарр, Бернард!.. — протянул он, опуская свой пистолет и отводя пистолет напарника. — Убери пушку, Лорен. Берни — настоящий джентльмен.

Лорен убрал пистолет в кобуру и облегченно вздохнул, выпустив из легких, наверное, несколько кубических футов воздуха. Обыкновенные воры-взломщики не единственные бедолаги, которые не любят, когда их застают не в своем доме. Рэй, конечно же, выставил своего молодого подручного вперед. На всякий случай.

— Привет, Рэй! — сказал я.

— Рад тебя видеть, Берни! Поздоровайся с моим новым товарищем Лореном Крамером. Лорен, познакомься, это Берни Роденбарр.

Мы обменялись приветствиями, и я протянул руку. Лорен смущенно уставился на нее, потом начал торопливо отстегивать с пояса пару наручников. Рэй рассмеялся:

— Господи Иисусе, кто же надевает браслеты на Берни? Он же не какая-нибудь шпана психованная, а профессиональный вор-взломщик.

— А-а...

— Закрой дверь, Лорен.

Лорен закрыл дверь, хотя запереть ее не удосужился, и я тоже немного успокоился. Мы пока что еще не привлекли ничьего внимания. На площадке не торчали взбудораженные соседи. Следовательно, появилась надежда, что я проведу ночь под собственной крышей.

— Я не ждал тебя, Рэй, — начал я издалека. — Частенько сюда заглядываешь?

— Ах ты, сукин сын! — ощерился Рэй. — Что, сдавать стал под старость? Сидим мы в патрульной машине, вдруг рация заверещала. Какая-то женщина услышала подозрительный шум. Раньше ты чище работал, Берни. Сколько тебе годков-то?

— В мае тридцать пять будет, а что?

— Значит, Телец? — поинтересовался Лорен.

— Нет, Близнецы. Я в конце мая.

— У меня жена Телец. — Лорен вытащил свою дубинку-свинчатку и стал постукивать ею по ладони.

— Все-таки — почему? — спросил я снова.

Лорен начал объяснять, что его жена Телец потому, что родилась тогда-то, я стал говорить, что хотел узнать, зачем Рэю понадобился мой возраст, а Рэй явно сожалел, что вообще затеял этот разговор. В его напарнике чувствовалось что-то, создающее неопределенность и путаницу.

— Наверное, это возраст, — сказал Рэй. — Шумишь, привлекаешь внимание. Это на тебя непохоже.

— Я тихо работал, ни единого звука не было.

— Да, тихо — до сегодняшнего вечера.

— Я говорю о сегодняшнем вечере. И вообще я только что вошел.

— Сколько ты уже здесь?

— Точно не скажу. Минут пятнадцать, от силы двадцать... Рэй, ты уверен, что попал в нужную квартиру?

— Мы, кажется, застукали здесь грабителя — разве нет?

— Верно, застукали, — согласился я. — Но тебе назвали именно эту квартиру? Триста одиннадцатую?

— Нет, номер не назвали. Сказали, квартира выходит на улицу, на третьем этаже, по правую руку. Значит, эта самая.

— Люди часто путают право и лево.

Рэй уставился на меня, а Лорен, играющий дубинкой, уронил ее. Вообще-то она была на ремешке, пристегнутом к поясу, но ремешок был длинный, и дубинка ударилась о китайский ковер на полу. Лорен нагнулся, чтобы ее поднять. Рэй нахмурился.

— Вот кто шумит! — съязвил я.

— Послушай, Берни...

— Может быть, они имели в виду ту квартиру, что над этой? Откуда ты знаешь, может, та женщина — англичанка? А в Англии по-другому этажи считают. Они первый этаж называют цокольным, понимаешь? Поэтому, когда они говорят «третий этаж», то это значит «третья лестничная площадка». По нашему, это будет четвертый этаж, и...

— Господи Иисусе...

Я взглянул на Лорена, потом снова перевел взгляд на Рэя.

— Ты что, спятил, Берни? Ты же уголовник, застигнутый на месте преступления! Хочешь, могу напомнить тебе твои права? Не пойму, какая муха тебя укусила?

— Я просто хочу сказать, что вошел сюда только что. И работал тише некуда.

— Ну, значит, кот в соседней квартире опрокинул горшок с цветком, и нам повезло, что мы ошиблись дверью. Тебя накрыли, это же факт, верно?

— Верно, — я улыбнулся, выражая огорчение по поводу этого непреложного факта. — Тебе повезло. Я сегодня добрый, можешь разжиться.

— Вот как?

— Хорошо разжиться.

— Интересно! — сказал Рэй.

— Ты ключ у привратника взял?

— Угу. Он хотел пойти с нами, но мы сказали, чтобы он оставался на месте.

— Выходит, кроме вас, никто не знает, что я тут?

Стражи порядка переглянулись. Отличную они составляли пару: стареющий Рэй в видавшей виды форме и свеженький, чистенький, выутюженный Лорен.

— Не знает. Пока не знает.

— Не улавливаю, Рэй.

— Факт ареста налицо и может пойти нам с Лореном на пользу. Глядишь, благодарность объявят.

— Да брось ты!

— Все может быть.

— Черта с два! Ты же не сам меня выследил, тебе по радио координаты сообщили. За это медалей не дают.

— Вообще-то ты прав, — сказал Рэй. — Как по-твоему, Лорен?

— Да как тебе сказать... — промямлил Лорен, поигрывая дубинкой и неуверенно пощипывая нижнюю губу. В противоположность остальному его снаряжению дубинка у Лорена была вся оббита и исцарапана. У меня сложилось впечатление, что он часто ее роняет, причем на поверхности куда более твердые, нежели китайский ковер.

— И чем же мы можем разжиться, Берни?

Торговаться в данных обстоятельствах не было никакого смысла. Я всегда ношу с собой тысячу долларов — так, на всякий случай. Сегодня десять сотенных в левом заднем кармане брюк были те самые, которые я получил в качестве аванса за сегодняшнюю работу. Я рассудил, что, отдав их моим знакомцам-"фараонам", я останусь при своих, если не считать расходов на такси и потраченных двух часов времени. Что до моего клиента с бегающими глазами, то он потеряет тысчонку, но это его проблемы. Придется их ему списать на непроизводительные расходы.

— Тысячей, — сказал я, внимательно наблюдая за выражением лица Рэя Киршмана. Секунду-другую он колебался, не запросить ли больше, но потом решил, что я предлагаю сразу верх. Вполне приличная сумма, что там ни говори, пусть ее и придется поделить на двоих.

— Неплохой навар, — признал он. — Деньги при тебе?

Я достал пачку и отдал ему. Он поводил ею перед носом, пересчитывая купюры одними глазами, чтобы это не было заметно.

— Ты ничего тут не взял, Берни? А то мы доложим, что в квартире никого не было, и вдруг звонит хозяин, заявляет, что его обокрали! Как мы тогда будем выглядеть? Сам понимаешь.

 1 2 . . . 15 >>>далее

 

Категория: Иронический детектив | Добавил: Lyudmila (04.12.2014)
Просмотров: 566 | Теги: Взломщики — народ без претензий, процедура, инструменты, привычка, полицейский, Лоуренс Блок, шкатулка, домовладелец, пейзаж, тайник | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz