– Э, Ниночка, ты тут лишняя, – возбужденно сказал Глинский, оттесняя Нину к двери. – Иди, иди. Мы сами…
– Нет, не уходи! – рванулась Лена.
– Ну, что ты, Ленок, что ты… – засуетилась Нина и быстро юркнула за дверь.
Глинский мгновенно щелкнул замком и обернулся.
– Леночка, разве я вам не нравлюсь? – глухо спросил он.
– Нет!
– А вы мне…
Он схватил Лену за плечи. Руки у него оказались железные, их разнять не было сил. И Лена почувствовала страх.
– Оставьте меня!
– Не-ет… Я на полпути не оставляю… – бормотал Глинский, стараясь поймать губами Ленины губы. – Я вас… долго ждал…
Они боролись отчаянно. Лена совсем растерялась от охватившего ее испуга, почти паники, и чувствовала, как последние силы покидают ее.
– Я буду кричать…
– Кричи, – хрипло ответил Глинский, продолжая борьбу. – Кричи… Потом будешь довольна…
Они упали на тахту.
И тут Лена, опомнившись, поджала колени и с силой уперлась ему в грудь. Глинский, пытаясь справиться с ней, откинулся слегка в сторону, и тогда Лена ударила его, ударила так, как ее учили, наискосок, ребром ладони, под подбородок. Глинский от боли и неожиданности отпрянул назад и схватился за шею, черные глаза его налились бешенством.
– Ах, так…
Он вскочил, и Лена вскочила вслед за ним. Щеки ее пылали, волосы рассыпались по спине, платье сползло с одного плеча, и оборванный воротничок болтался на груди.
Глинский со всего размаха нанес ей удар кулаком, метясь в лицо, но Лена увернулась и ухватилась за стол.
Она не знала, что делать. Кричать было бесполезно, отсюда ее никто не услышит. Убежать? Невозможно.
Дверь заперта, и пока она будет возиться с замком…
А Глинский тем временем, раскинув руки, снова кинулся на нее. Лена отскочила в сторону, вся дрожа, прижалась спиной к стене, и тут Глинский ее схватил. Он был изрядно пьян и окончательно потерял голову.
Это спасло Лену. Впрочем, ее спасла школа, которую она прошла. Прежде всего к ней вернулось хладнокровие.
И она на миг бессильно и податливо обмякла в руках Глинского.
– Ну, наконец-то… – торжествующе пробормотал тот, тоже ослабляя объятия.
И тогда Лена мгновенно перехватила его руку и с отчаянной решимостью заученным рывком заломила ее за спину. Глинский взвыл от боли и повалился на тахту.
А Лена кинулась к двери и завозилась с замком.
Но Глинский все же поднялся на ноги, здоровой рукой он, кривясь, отшвырнул Лену от двери, и сам выскочил из комнаты. Тут же снаружи звякнул ключ.
– Отдохни, дура! – задыхаясь, крикнул Глинский. – Утром будешь сговорчивей!
На лестнице послышались торопливые, удаляющиеся шаги.
Лена дернула дверь. Нет, она была заперта на ключ, внутренний замок не работал. И тогда Лена громко, навзрыд расплакалась, уже не в силах сдержать себя.
«Боже мой, что же теперь будет? – подумала она. – Ведь он утром придет опять». И она без сил опустилась на тахту.
Тем временем Глинский, приведя себя в порядок и поминутно морщась от боли в плече, вернулся в комнату, где находилась вся компания, еще более веселая и уже совсем пьяная. Коменков пел какие-то блатные песни, стараясь перекричать музыку, рвавшуюся из магнитофона, его зачарованно слушала одна толстая Жанна, дымя сигаретой, остальные болтали о чем-то. Бобриков налил Глинскому вина.
– Где Лена? – немедленно полюбопытствовала Нина.
– Отдыхает, – самодовольно ответил Глинский и даже подмигнул.
Бобриков одобрительно хлопнул Глинского по плечу, и тот вскрикнул от боли.
– Ты что? – пьяно удивился Бобриков. – Я же любя, чучело.
В этот момент с улицы послышался сигнал автомобиля.
– Сейчас встречу! – сорвался со своего стула бородатый Вова, до того мрачно наблюдавший за Глинским.
Через некоторое время в комнате появилась новая компания: оживленный, хотя и слегка помятый Димочка Шанин под руку с неизвестной, худощавой девушкой в синем платье и с красной газовой косынкой на плечах, девушка казалась смущенной, и, наконец, хмурый, озабоченный Смоляков. Последним вошел чем-то недовольный Вова.
– Ура! – закричал Бобриков, блестя очками. – За вновь прибывших! Всем налить! – он подскочил к Льву Константиновичу. – Разрешите ваш бокал, шеф?
– Ну, ну, наливай, – буркнул тот, придвигая рюмку, и продолжал громко, обращаясь к Нине и Глинскому:
– …Таких людей нет, ясно? Просто, чем совесть чище, тем выше ее продажная цена. Вот и все, голуби мои.
– Гениально! – закричал Бобриков, пытаясь трясущейся рукой налить вино. – Вот мой начальник, Еропкин, вы его знаете…
– Э-э, – брезгливо отмахнулся Лев Константинович. – Темнота. Бездарь. Сибирский валенок.
– Не-ет, – пьяно возразил Бобриков, проливая вино на стол. – Он мал, но вонюч!
– Дай, я сам налью, – вмешался Димочка Шанин, отбирая у него бутылку.
– Ой, я забыл закрыть ворота, – вдруг вспомнил Вова. – Пейте. Я сейчас.
Он торопливо вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, нерешительно потоптался в прихожей и уже собрался было спуститься вниз по лестнице, как вдруг к чему-то прислушался, а потом приоткрыл дверь во двор.
С улицы донеслось тихое урчанье мотора.
Вова, поколебавшись, вышел на крыльцо, снова прислушался и, спустившись по ступенькам, направился к воротам, он и в самом деле не замкнул их на замок. Подходя, он вдруг различил в полутьме, как створки ворот приоткрылись и какая-то тень проскользнула во двор.
Вова удивленно остановился и почесал бороду. Однако тень так же бесследно исчезла, как и появилась.
Постояв еще с минуту и ощутив, наконец, холод под легкой курточкой, Вова решил, что все это ему померещилось, и направился к воротам. Подойдя, он, однако, нашел их действительно приоткрытыми, хотя твердо помнил, что плотно их закрыл, не заперев, правда, на замок. Вова собрался уже было их закрыть, как вдруг увидел, что со стороны улицы к нему подходит какой-то человек.
– Одну минуту, гражданин, – строго сказал он.
И тут Вова услышал тихие шаги у себя за спиной. Он оглянулся. Перед ним стоял длинный парень в темном пальто и кепке.
– Что вам надо? – как можно спокойнее осведомился Вова.
– Пройдемте с нами, тут недалеко, несколько шагов, – сказал длинный. – Заодно я вам свое удостоверение покажу, а то тут темно. Да вы не бойтесь, – добавил он, уловив Бовины колебания.
– Чего мне бояться, – пожал плечами Вова, но в голосе его ощущалась растерянность.
Они вышли на улицу, и невдалеке, возле самого забоpa, Вова увидел мотоцикл с коляской и почему-то сразу успокоился.
Подойдя к мотоциклу, длинный парень достал из коляски фонарик, зажег его и направил лучик света на небольшую, красную книжечку. Вова с интересом нагнулся над ней, потом покачал головой.
– Неужели МУР? – спросил он недоверчиво.
– Он самый, – весело подтвердил длинный парень, быстро гася фонарик. – Старший лейтенант Лосев. А зовут Виталий. Тебя как зовут?
– Владимир.
– Хозяин дачи?
– Да.
– Так. Значит, будем знакомы. Теперь, Володя, быстро отвечай на вопросы. И не вздумай хитрить. Сам видишь, фирма наша серьезная.
– А я и не думаю с вами хитрить, – вдруг заволновался Вова. – Это даже хорошо, что вы приехали. Тут, понимаете, случилось… Черт знает, словом, что случилось. Я как раз собрался… Ну, пока, правда…
– Ты бы все-таки толком рассказал, – посоветовал Лосев.
– Девушка одна приехала, и ее, кажется… Ну, один тип тут… Словом, изнасиловал он ее… кажется…
– Что?!
– Да, да. Вот пойдемте. Я как раз хотел к ней сейчас зайти. Она же не вернулась…
Лосев обернулся к Пенкину:
– Гриша, ты подожди меня здесь. Пойду взгляну. Заодно на дачу погляжу. У вас там гости? – обратился он к Вове.
– Гости, – недовольным тоном проворчал Вова.
– Кто такие?
– Я их только по именам знаю. И то не всех.
– Ладно. Разберемся, – решил Лосев и быстро спросил: – Незаметно в дачу можно проникнуть, чтобы ваших гостей не потревожить?
– Можно. Еще одна дверь есть.
Лосев снова обернулся к Пенкину.
– Ты, Гриша, наших клиентов не выпускай. Если что, я тут в миг буду.
– Так точно, – строго ответил Пенкин.
И Лосев кивнул Вове.
– Ну, пошли, хозяин. Только не вздумай со мной шутить.
– Ну, что вы! Какие тут шутки…
Они проскользнули в ворота и осторожно направились к даче. Но на этот раз Вова обогнул ее и подошел с другой стороны, к маленькому заднему крыльцу. Порывшись в кармане, он достал ключ, открыл невыносимо скрипучую дверь и тихо предупредил:
– Осторожно. Тут темно. И ступеньки вниз.
– Фонариком подсветить можно? – тоже тихо спросил Виталий.
– Можно, можно…
Тоненький, золотистый лучик прорезал темноту и уперся в ступеньки, ведущие куда-то вниз. Оба стали осторожно спускаться.
Пройдя короткий коридор, Вова открыл еще одну дверь, и они очутились перед другой лестницей, ведущей наверх. Рядом Виталий увидел узенькую дверь. Вова приблизил к ней свое бородатое лицо и негромко позвал:
– Лена, вы здесь?
Кто-то стремительно бросился к двери, и знакомый Виталию голос сдавленно воскликнул:
– Это вы, Вова? Откройте мне!
– Лена… – растерянно произнес Виталий. – Откуда ты здесь взялась?
– Кто это?
– Да я же, Виталий.
– Ой, не может быть!..
Вова с ухмылкой посмотрел на Лосева и сказал:
– Что-то в этом роде я и предполагал.
– Открывай немедленно, – резко приказал Виталий, еле сдерживая волнение. – Что же ты стоишь?
– Так нет же ключа. Он унес.
– Ну, давай что-нибудь, черт возьми. Отожмем и баста, – торопился Виталий. – Давай, давай. Сейчас, милая, сейчас, – глухо сказал он уже через дверь Лене.
– Вот, – Вова протянул ему топор.
– Сойдет.
Виталий вставил в дверную щель, около замка, острое лезвие топора и с силой нажал. Тонкая дверь скрипнула и отошла.
– Вот так, – удовлетворенно констатировал Лосев. – Не швейцарский банк, как видите. Ну, ты где?
Он распахнул дверь, и Лена кинулась ему на грудь.
– Ну, ну, сестренка, спокойнее, – погладил ее по голове Лосев, сам стараясь успокоиться, и обернулся к Вове. – Тащи ее пальто.
– Сейчас.
Вова торопливо поднялся по лестнице и через минуту скатился вниз, держа в руке пальто.
Сверху доносились музыка и гомон голосов.
– Так, – сказал Лосев, когда Лена оделась. – Пошли, Володя, назад. Тем же путем. Там посоветуемся. Дело в том, что нам надо тихо изъять отсюда двух человек.
Взломанную дверь кое-как прикрыли, чтобы не бросалась в глаза, и Вова вывел Лосева и Лену во двор. Когда они обогнули дачу, Лосев спросил Вову:
– Которая их машина? Ну, тех, которые последними приехали, с девицей.
– Вот она, – указал Вова.
Лосев подошел к машине, внимательно осмотрел ее, подергал дверцы, потом тихо свистнул. Через минуту из темноты неслышно появился Пенкин.
– Гриша, открой эту машину, будь добр, – попросил Виталий.
Пенкин сунул руку в карман, достал что-то и вставил в замок. Раздался короткий скрежет, и дверца распахнулась. Лосев нагнулся, пошарил по сиденьям и наткнулся там на женскую сумку с длинным ремнем и маленький, в кожаном футляре, приемник. Все это он засунул под переднее сиденье водителя. Затем выпрямился и сказал:
– Вот так. Порядок. Теперь, Володя, возвращайся. И скажи этим двум голубчикам, что ты задержался, потому что они забыли запереть машину. Тихо только скажи, чтоб другие не слышали. Пусть они выйдут, закроют ее и проверят, ничего ли не пропало. Сумеешь так сделать, не сдрейфишь?
– Вова – хороший человек, – сказала Лена. – Он все сделает.
– Этого сейчас мало, – усмехнулся Лосев.
– Да сделаю я все, – досадливо произнес Вова. – Ждите.
Он торопливо направился к даче.
А Лосев сказал Лене:
– Ты, сестренка, иди на улицу, там, справа от ворот, у забора, стоит мотоцикл. Забирайся в коляску и жди нас. Быстренько.
– Я с вами.
– Чего? Ты здесь была без нас, теперь мы будем без тебя. Давай, давай, милая, – и вдруг, не удержавшись, Виталий спросил изменившимся голосом: – Кто тебя здесь обидел?
Лена зябко повела плечами.
– Попробовал обидеть.
– Ага. Кто ж такой?
– Глинский.
– Так, так. Старый знакомый.
– Он просто зверь.
– Эх, первый раз жалею, что я блюститель закона. Так хочется его нарушить, – зло процедил Лосев и уже другим тоном заключил: – Ну, все. Беги и не оборачивайся. Исполняйте приказ, лейтенант.
– Ox… – вздохнула Лена и пошла к воротам.
В этот момент распахнулась дверь на высоком крыльце, и по ступенькам сбежали два человека, один в пальто, другой в куртке.
– Я беру первого, – шепнул Виталий, отступая в темноту.
Люди подбежали к машине, и тут же первый из них был опрокинут на землю. Это был Дима.
Но второго человека так просто опрокинуть не удалось. Пенкин сплоховал и, не удержавшись, тоже упал, увлекая на землю и своего противника. И тогда Виталий с размаху ударил сопевшего, барахтавшегося возле него Смолякова. Но за секунду до этого тихо вскрикнул Пенкин.
– Гриша, ты что? – тревожно окликнул его Лосев.
– Ничего… – сквозь зубы процедил Пенкин.
– Вяжи его ремнем.
– Не могу…
– Ложись на моего, – приказал Лосев.
Через минуту связанных Шанина и Смолякова втащили на заднее сиденье машины.
– Стой, – сказал Виталий, задыхаясь. – Я Шанина обыщу. Ключи нужны.
Он снова вытащил Диму из машины и стал обшаривать его карманы. Пенкин, скрючившись, прилег на капот машины. А Лосев, нервничая, не сразу попал в темноте в карманы Шанина.
И в этот момент незаметно для всех из машины выполз Смоляков. Он тихо пролез под машину, вынырнул по другую ее сторону и, встав на четвереньки, задерживая дыхание, торопливо уполз в кусты. Там он поднялся на ноги и все так же тихо стал красться в дальний конец участка, потом перелез через забор и побежал.
Лосев прислушался, пружинисто вскочил на ноги и тотчас понял, что произошло. И одновременно он понял, что не догонит в темноте Смолякова.
– Ушел?.. – хрипло спросил Пенкин.
– Ушел, – ответил Виталий и в свою очередь спросил: – Что с тобой, Гриша?
– Ножом… ударил…
– Залезай в машину. Можешь?
– Могу…
Виталий помог ему забраться на заднее сиденье, туда же затащил связанного Шанина и уже собрался сесть за руль, когда из дачи выбежал Вова.
– Ну, как? – спросил он.
– Один тут, другой удрал, – ответил Виталий. – Ранил вот его и удрал. Ты скажи им так…
– Все пьяные.
– Ну, и хорошо. Ты потом им скажи, утром, что эти двое поссорились и уехали. Понял?
– А если…
– Второй теперь не вернется. Теперь его, гада, искать придется, ой-ой, где. А тебе спасибо.
– Где Лена?
– Сейчас мы ее прихватим. А мотоцикл через час заберут. Иди, открой ворота.
Вова побежал к воротам.
Тихо заурчал мотор, и машина медленно выползла на улицу.
Выехав из поселка на шоссе, Лосев вскоре увидел пост ГАИ. Он подъехал к нему. Один из инспекторов, посмотрев его удостоверение, сказал:
– Тут ваши товарищи попали в аварию. Пьяный водитель грузовой машины. Доставлены в Москву. Еще счастливо отделались. Но операция сорвалась.
– Ну, ну, капитан, – ответил Лосев и крепко вытер ладонью лицо. – Операция продолжается.
ГЛАВА VI
ПЕРВЫЕ УДАРЫ
Около двенадцати часов на следующий день вся группа собралась у Цветкова. Были здесь и Откаленко с Шухминым. К счастью, они отделались только ушибами во время аварии на шоссе. Удар грузовой машины получился скользящим, к тому же обе машины шли в одном направлении, и «Волга» оказалась как бы снесенной в кювет. Сейчас у Игоря видна была лишь белая наклейка на щеке и небольшой синяк под глазом, а у Шухмина такая же наклейка красовалась на лбу, но Петр заметно хромал.
– М-да… – недовольно процедил Цветков, оглядев обоих. – Хорошо еще так отделались.
– Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, Федор Кузьмин, – бодро ответил Шухмин.
А Лосев насмешливо прибавил:
– Потери налицо, а что ты, интересно, нашел в том кювете?
– Тебе бы там поискать, – сердито ответил Петр.
– Зачем? Я в это время вот что нашел, – Виталий, улыбнувшись, кивнул на сидевшую тут же Лену.
– Одного лейтенанта нашел, а другого чуть не потерял, – не остался в долгу Шухмин.
И все сразу стали серьезными.
– Как он, узнал? – обращаясь к Лосеву, строго спросил Цветков.
– В госпитале, – вздохнул Виталий. – Ножевая рана. Но опасности для жизни нет. Сегодня меня к нему пустить обещали.
– М-да… – снова еще недовольнее покачал головой Цветков. – Плохо получилось. Дорого заплатили. Правда, Лосев действовал в неожиданных обстоятельствах.
– И действовал правильно, – хмуро вставил Шухмин. – Преступников установил и нашу задачу заодно выполнил.
– Действовал правильно до момента задержания, – возразил Цветков. – А вот тут поторопился. Надо было разобраться и взять на себя Смолякова.
– Точно, – Виталий досадливо ударил кулаком об ладонь. – Поторопился.
Лена сидела внешне вполне спокойная и время от времени украдкой поглядывала на угрюмо молчавшего Откаленко. Она уже знала, что произошло после ее исчезновения, и все, что с ней самой случилось, почему-то сразу отступило на второй план. Она так ярко представила себе, что должны были пережить в тот вечер ее товарищи, сколько она доставила им волнений, что сейчас была полна нежной и виноватой благодарности ко всем им. А Игоря ей было так нестерпимо жалко, что она еле удержалась, чтобы не сесть с ним рядом, не сказать тихо хоть два слова, самых важных, самых, как ей казалось, нужных ему сейчас. Но она знала, что Игорь – самолюбивый, скрытный и сильный человек – никогда ей этого не простит. И заставила себя этого не делать.
– Какие сообщения с дачи? – спросил Цветков у Вали Денисова.
– Мы приехали туда в восемь тридцать, – ответил тот. – Гости уже разъехались. Говорили с Вовой, хозяином.
– Ну, и что?
– Во-первых, – как всегда обстоятельно начал докладывать Денисов, – он произвел на меня хорошее впечатление и говорил правду.
– Точно. Хорошее, – подтвердил Лосев. – Случайный среди них человек.
– Во-вторых, – ровным голосом продолжал Денисов, словно Лосев и не перебивал его. – Гости разъехались спокойно. Никаких подозрений в связи с отсутствием тех двоих не возникло. Лев Константинович их ранний отъезд даже одобрил. В-третьих, больше на даче никто не появлялся. Других сообщений нет.
– А исчезновение Златовой их не встревожило? – спросил Цветков.
– Не очень. Поняли, конечно, что убежала. Посмеялись над Глинским. Нина, правда, разохалась. А Глинский разозлился.
назад<<< 1 . . . 22 . . . 31 >>>далее