Понедельник, 23.12.2024, 06:14
Электронная библиотека
Главная | Аркадий Адамов ...Со многими неизвестными (продолжение) | Регистрация | Вход
Меню сайта
Статистика

Онлайн всего: 3
Гостей: 3
Пользователей: 0

 

– Какое?.. Ах, к Горлиной?

– Именно. Слушай! А текст телеграммы на почте изъяли?

– Еще бы!

– Давай-ка и его сравним с письмом. Сейчас. Пока хотя бы приблизительно.

– Ну, что ты! Письмо к Горлиной, а телеграмма от нее.

– Давай все-таки.

Лобанов пожал плечами, нехотя стал рыться в толстых папках. Наконец на стол легли рядом мятый листок с торопливыми словами: «Приезжай. Надо поговорить в последний раз» – и бланк телеграммы.

Сергей и Лобанов склонились над ними. Потом Лобанов поднял голову.

– Да-а, я тебе доложу. Просто голова идет кругом. Ведь одна рука писала!..

– Завтра же направим на графологическую экспертизу. Это уже черт знает что. – Сергей с сомнением посмотрел на друга. – Может, мы просто устали, а?

В напряженной тишине, возникшей на миг в кабинете, неприятно резко прозвучал вдруг телефонный звонок. Лобанов торопливо снял трубку.

– Александр Матвеевич, – узнал он голос Урманского, – я уже в гостинице, а вы… Девятый час ведь.

– Идем, – ответил Лобанов.

Спускаясь по лестнице, они договорились: больше о делах не говорить, хватит, действительно уже устали. – И может быть, последнее их открытие им просто приснилось? Но все это – завтра.

На улице было темно и холодно. Резкими порывами налетал ветер, бросая в лицо колючую ледяную крупу.

И все-таки в гостиницу решили идти пешком. Пусть продует. К тому же необходимо было на что-то переключиться, хотя бы на борьбу с ветром, на мелкие уличные впечатления, даже просто на ходьбу. Оба перекурили и сейчас жадно вдыхали морозный, свежий воздух.

Шли молча и быстро, обгоняя прохожих.

Уже недалеко от гостиницы Лобанов наклонился к Сергею и, перекрывая свист ветра, прокричал:

– Совсем забыл тебя спросить, как Лена?

– Ничего. Премьеру готовят.

– Значит, все в порядке?

Сергей кивнул головой. «Допытывается, – усмехнувшись, подумал он. – Наверное, помнит ту историю с шапкой, когда работали по делу „Черная моль“.

Они вошли в вестибюль гостиницы раскрасневшиеся, слегка запыхавшиеся и сразу увидели Урманского.

Молодой журналист нетерпеливо разгуливал между креслами в распахнутом пальто, в сдвинутой на затылок меховой шапке со спущенными ушами, в руке он держал тонкую кожаную папку на «молнии» с надписью «Аэрофлот».

Сразу заметив вошедших, Урманский с улыбкой направился к ним, небрежно размахивая папкой.

Когда все трое вошли в номер и Сергей прикрыл дверь, Урманский торжественно объявил:

– Поступило предложение, Сергей Павлович, скромно отметить ваш приезд. – Он вытащил из внутреннего кармана пальто бутылку вина. – Надеюсь, возражений нет?

– Догадливый народ эти журналисты, – засмеялся Сергей. – Какие могут быть возражения?

– Особенно наши журналисты, заметь, – вставил Лобанов и хитро взглянул на Урманского. – Но действуют они всегда… Как вы говорите? С подтекстом, да?

Урманский в ответ коротко хохотнул.

– А ну вас, Александр Матвеевич. Не признаете вы бескорыстное движение души.

– Ладно, – вмешался Сергей. – Как говорится, если вино откупорено, оно должно быть выпито. А насчет этого самого подтекста, – и подмигнул, – он у нас тоже есть.

Выражение лица у Лобанова вдруг стало озабоченным. Он внимательно огляделся по сторонам, приподняв скатерть, заглянул под стол, отдернул штору, за которой помещалась кровать с тумбочкой, и осмотрел там все.

– Чего это ты ищешь? – невинным тоном осведомился Сергей.

– Как говорил боцман Приходько с «Грозящего», раз пошло такое дело, режь последний огурец. Тебе на хранение был оставлен небольшой черный чемоданчик.

– А-а, так я его сдал администрации. Думал, предыдущий жилец забыл.

– Неужели сдал?! – картинно испугался Лобанов. – У тебя что же, обоняние атрофировалось?

– А я не сыскная собака. Зачем мне обоняние?

– Ну оперативное чутье. Все, старик. Выходишь в тираж. Хорошо еще, что у тебя есть такие друзья, как я.

Он демонстративно принюхался и, словно влекомый какими-то невидимыми магнитами, проделал сложный путь по комнате, потом приблизился к Сергею, грозно потребовал: «А ну, дыхни», сочувственно покачал головой и наконец стремительно исчез в прихожей.

Урманский, хохоча, повалился на диван.

Через секунду Лобанов появился в комнате, держа в руке чемоданчик. Он торжественно поставил его на стол и объявил:

– Я же тебе еще на аэродроме говорил, встреча

предусмотрена в двух вариантах: у меня дома и тут,

в зависимости от твоих капризов. Задержалась на

сутки по техническим причинам…

Тут невольное облачко пробежало по его круглому, веснушчатому лицу. Сергей нахмурился.

– А что за причины? – с любопытством спросил Урманский.

– Мы не в Америке, – резко ответил Сергей. – Публику развлекать тут нечем. – И, меняя тон, повторил: – Вино откупорено, его надо выпить.

Вскоре все трое уже сидели за столом.

– Ну, а как поживает наша общая знакомая? – спросил Сергей Урманского.

– А! – досадливо махнул рукой тот. – Представьте, я не могу ее найти!

– То есть как «найти»? – удивился Сергей.

– А так. Ни за что не разрешила проводить себя. Я еле выпросил телефон дяди. Сегодня звоню, отвечает какое-то учреждение. Наверное, перепутала. – Он повернулся к Лобанову: – Хоть бы вы помогли, Александр Матвеевич.

– Пожалуйста, Имя, фамилия?

– Только имя – Марина.

– Гм. Маловато.

– Марина… – задумчиво повторил Сергей. – Где-то мне попадалось сегодня это имя…

Лобанов с напускным равнодушием ответил:

– Марина Иванова из Волгограда.

– Ах да.

– Но я ее найду, вот увидите, – Урманский стукнул кулаком по столу.

– Желаю успеха, – улыбнулся Сергей. – И если найдете, поделитесь радостью.

– Да-а, вы еще отобьете, – Урманский подмигнул с самоуверенностью не знавшего неудач человека:

Разговор незаметно перешел на Урманского.

– Что сейчас сочиняете? – спросил его Лобанов.

– Очерк хочу написать. Об одном герое войны. У нас в городе живет. Еле раскопал его, знаете. Тяжелый старик. Ничего не рассказывает.

– А как фамилия?

– Федоров.

– Давай, давай, – покровительственно произнес Лобанов. – Это лучше, чем о жуликах писать.

– Почему же? И о вашей работе надо писать. В меру, конечно, – Урманский засмеялся. – Не вызывая нездоровый интерес.

Ушли гости поздно.

…На следующее утро, едва Сергей пришел в управление, ему позвонил Лобанов и нетерпеливо спросил:

– Ты уже здесь, наконец?

– Здесь. А что случилось?

– Как в той телеграмме: волнуйся, подробности письмом. Иду к тебе. Ты пока волнуйся.

Лобанов ворвался в кабинет взъерошенный и раскрасневшийся, держа в руках тонкую папку с болтающимися шнурками.

– Ты только взгляни! – еще с порога начал он, но тут же плотно прикрыл за собой дверь. – Взгляни! Ориентировка из Москвы. Она разошлась с нашим запросом. Так вот. Похитив крупную сумму денег, скрылась кассир строительного управления Нина Викторовна Горлина. Второе! – не переводя дыхания, выпалил Лобанов и положил на стол еще одну ориентировку: – Разыскивается исчезнувшая из Волгограда гражданка Иванова Марина Владимировна.

– Ну и ну… – озадаченно произнес Сергей. – Вот это сюрприз. 

 

Глава 4

ЗАСАДА НА САМОГО СЕБЯ

 

В дверь негромко постучали.

– Войдите! – крикнул Сергей.

На пороге появилась сухая, подтянутая фигура Храмова.

– Ты чего, Николай? – спросил Лобанов.

– Разрешите обратиться к начальнику отдела, товарищ подполковник? – поглядел тот на Сергея.

– Обращайтесь, обращайтесь. Меня, между прочим, Сергеем Павловичем зовут.

Его начинали раздражать официальные манеры Храмова.

А тот невозмутимо доложил Лобанову:

– Задержан Валька. Вы его сами хотели допросить.

– Да? – Лобанов оживился. – Сейчас приду. Ты начинай.

– Как Семенов? – спросил Сергей у Храмова.

– Пока ничего нет, това… Сергей Павлович. После работы зашел в продуктовый магазин. Купил бутылку коньяку, закуску, лимоны, коробку конфет. Но гостей не было. Сам тоже из дому не выходил. А с утра торгует.

– Выходит, выпил и слопал все сам, – усмехнулся Сергей.

– Не установлено, това…

– И не требуется. – Сергей еле удержался от насмешливого тона. – Как беличья шубка, не появлялась?

– Так точно. Не появлялась.

Сергей обернулся к Лобанову:

– Кто такой этот Валька?

– Второй курец. Помнишь, я тебе вчера говорил?

– А-а, гашиш?

– Во-во. Дело серьезное. Так ты иди начинай, – повторил он, обращаясь к Храмову.

– Слушаюсь.

Когда тот вышел, Лобанов вздохнул:

– Так что же будем делать дальше?

– Прежде всего думать.

– Давай. Значит, Горлина совершила крупную кражу и убита. Так? Марина Иванова, к которой она собиралась ехать, исчезла. Так? И связь с ними Семенова не установлена.

– Но прослеживается, – Сергей многозначительно поднял карандаш. – Горлина убита тем же снотворным, которым был усыплен ограбленный в поезде человек. Его паспорт оставлен обманутому человеку. А у второго, обманутого точно так же, оставлен паспорт, попавший к Семенову. Вот тебе первая цепочка.

– Цепочка, конечно, слабенькая. Ну, а вторая?

– Пожалуйста. Человек, который участвовал в преступлении с паспортом, взятым у Семенова, ночью следит за девушкой…

– И которого потом опознал на рынке Колосков. То есть сам Семенов.

– Да. Хотя опознал и не очень твердо. Это тоже надо учесть.

– Надо, конечно. Но с этой девушкой Семенов… ну по крайней мере знаком. Раз она к нему потом на рынок пришла.

– Вот именно.

– М-да. Но эта цепочка не ведет ни к Горлиной, ни к Ивановой.

– Пока не ведет, – поправил Сергей.

– И вообще, тоже слабовата.

– Ну, милый, а с чего мы всегда начинаем?

– Это, конечно, верно, – вздохнув, согласился Лобанов.

Сергей, улыбаясь, поглядел на друга:

– А теперь – задача из области эвристики.

– Это еще что такое? – удивился Лобанов.

– Наука о творческом мышлении. Только, к сожалению, зарождается. Применительно к нашему делу это выглядит так: собраны факты, чувствуется их логическая связь, но построить из них железную цепь, обнаружить недостающие звенья, а затем пройти по ней к цели, то есть раскрыть преступление, – для этого у нас с тобой нет сейчас готового рецепта, уже известного метода. Наш прошлый опыт не содержит какой-нибудь готовой схемы, которая была бы пригодна для возникших условий. Надо создать новую, совсем новую схему, новый план решения, то есть совершить, как говорят, акт творчества.

– Ишь ты, «акт творчества», – засмеялся Лобанов. – Ну, соверши, соверши, если ты такой ученый.

Сергей, улыбаясь, развел руками:

– Я же говорю, наука только зарождается. В идеале будет так: возникла новая задача, ты принимаешь некое лекарство, действующее на определенные мозговые центры, и к тебе вдруг приходит вдохновение, приходит, открытие. Представляешь?

– Ну, это через сто лет, – махнул рукой Лобанов. – А я вот где-то про Чайковского читал. Он говорил: вдохновение – это такая гостья, которая не любит ленивых. Садись работай, вдохновение„и придет. Это, брат, пока вернее будет.

– Что ж. Давай, как Чайковский. – Сергей с усилием потянулся. – Может, что и придет. Значит, первая цепочка выглядит так…

Он взял лист бумаги, нарисовал несколько кружков и соединил их стрелками. Потом в одном кружке написал: «Иванова, исчезла», во втором: «Горлина, снотворное», в третьем: «Поезд, снотворное», в четвертом: «Его паспорт, мошен.», в пятом: «Пасп. от Семен., мошен.», в шестом: «Семенов» и над стрелкой, ведущей к нему, поставил вопросительный знак.

– Вот тебе первая цепочка. Так?

– Так. Только вопросительный знак тут не нужен. Паспорт-то от Семенова пришел, это же точно.

– Допустим. – Сергей, поколебавшись, зачеркнул вопросительный знак. – Теперь вторая цепочка…

Он снова нарисовал кружок и написал: «Чел. на вокзале», потом провел стрелку ко второму кружку, где написал: «Девушка в бел. шуб.», и провел стрелку к следующему кружку: «Семенов» и от него провел стрелку к первому, над которой тоже поставил вопросительный знак.

– Опознание все-таки неточное, – пояснил он.

– Согласен, – кивнул Лобанов. – Но почему ты думаешь, что он следил именно за девушкой? Там были и двое приезжих с тяжелым чемоданом. Что-то было в этом чемодане… И поезд из Средней Азии, не забудь.

– Что ж. Цепочка и в этом случае не рвется, а удлиняется на одно звено: он следил за чемоданом, а чемодан встретила девушка. Вот и все. А он из Средней Азии, ты прав…

– Да. И все это за один день… – задумчиво произнес Лобанов. – А на следующий день в городе, на рынке, – он сделал ударение на последнем слове, – появляется гашиш.

Сергей настороженно взглянул на друга.

– Впервые?

– Впервые, – утвердительно кивнул головой Лобанов и медленно перечислил, загибая пальцы: – Поезд из Средней Азии… Чемодан… Гашиш на рынке, где торгует Семенов… Пацаны, которые его уже курят… А? Тоже цепочка?

– Пожалуй. – И Сергей неожиданно предложил: – Пойдем-ка потолкуем с этим Валькой?

Уже в коридоре Сергей вдруг вспомнил, что не узнал у Жаткина, был ли тот в аптекоуправлении. Он даже остановился на миг, собираясь вернуться в кабинет, но потом решил, что тот, скорее всего, не успел еще что-либо узнать, и двинулся вслед за Лобановым.

В большой светлой комнате за одним из столов расположился Храмов. Напротив него как-то неловко, боком, сидел бледный вихрастый паренек лет пятнадцати в расстегнутом сером пальто, на тонкой шее болталось скрученное в жгут старенькое кашне. Глаза его, темные и испуганные, смотрели на Храмова, пухлые в трещинках губы заметно дрожали. Больше никого в комнате не было.

При виде входящих Храмов поднялся со своего места. Вслед за ним вскочил и паренек, комкая в руках шапку. Он оказался худым и очень высоким, выше Храмова, и от этого выглядел еще более жалким.

– Продолжайте, – махнул рукой Лобанов. – Мы послушаем.

И они с Сергеем сели за соседний пустой стол.

– Ну, Пановкин, – строго сказал Храмов, опускаясь на прежнее место, – ты все понял?

– Понял, – еле слышно ответил тот, опуская голову.

– И про свою ответственность понял?

– Понял…

– Время я тебе дал подумать?

– Дали…

– Вот видишь, все как положено, – удовлетворенно заключил Храмов и уже с укором продолжал: – А ты мне свой поступок не объяснил как надо. Поэтому я тебя еще раз спрашиваю: зачем ты ту заразу купил?

– Просто так…

– Неразумно объясняешь…

– А разумно это не объяснишь…

Сергей с интересом посмотрел на паренька, потом на Лобанова, и друзья, поняв друг друга, улыбнулись.

– Вот и выходит, – строго сказал Храмов, – что парень ты неразумный, то есть глупый. Понятно?

– Понятно…

– Отец тебя, видно, мало порол. Вот и вырос до неба, а ума не набрался.

– Он меня никогда не порол. – Губы паренька вздрогнули от обиды, и он метнул враждебный взгляд на Храмова.

– Оно и видно, что не порол, – все тем же строгим и ровным голосом произнес тот. – Подойдем тогда с другой стороны. У кого купил?

– Не знаю я его.

– Знаешь, Пановкин. Я тебя не тороплю. Подумай. Сообрази. Я тебе, кажется, про ответственность говорил. Говорил я тебе про ответственность?

– Говорили.

– Ну вот и соображай. Тебе же лучше будет, если скажешь.

– Не знаю.

– Я тебя не тороплю, Пановкин, – с угрозой предупредил Храмов. – Я тебя соображать призываю.

– Не знаю, – упрямо повторил паренек, опустив светлую вихрастую голову.

– Одну минуту, Николай Степанович, – не вытерпев, вмешался Сергей. – Разрешите мне поговорить. – И он обернулся к Лобанову: – Не возражаешь?

– Давай, – согласился тот и сказал Храмову: – Выйдем-ка, дело одно есть.

Они вышли из комнаты.

– Ты, Валя, учишься или работаешь? – спросил Сергей.

– Учусь. .

– В каком классе?

– В восьмом.

– А потом работать пойдешь?

– Не. Дальше буду учиться.

– Сам решил или отец заставляет?

– Сам. А отец у меня хороший, – с вызовом произнес паренек.

– Где он работает, отец?

– Сообщить хотите?

– Кому? – пожал плечами Сергей. – У нас ведь твой адрес есть.

– На работу. Чтоб опозорить.

– Это отца-то?

– Ага. Что плохо воспитывает.

– Ты, кажется, не хулиган и не вор. Ни тебя, ни отца позорить не за что.

– А что купил?..

– Вы за этим и на рынок пришли?

– Не. Мы корм для рыб пришли покупать.

– Ну вот видишь Где же работает отец?

– На заводе, лекальщик он, шестой разряд имеет, – в голосе паренька прозвучала гордость. – Портрет его на заводской территории выставлен.

– Знатный у тебя отец.

Сергей не спеша закурил и, помедлив убирать сигареты, спросил:

– Куришь?

– Не. В детстве курил, бросил.

Паренек явно оттаивал, говорил уже свободно, даже бойко, и без всякого страха глядел на Сергея.

– Молодец. Сила воли есть. А я вот никак бросить не могу.

– У вас работа нервная.

– Это верно, – вздохнул Сергей. – Вот хоть случай с вами. Преступления вы, конечно, не совершили. Вред только, огромный вред для здоровья. Но ты, допустим, парень с головой. Попробовал… А кстати, приятно показалось?

– Не. Голова кружится. Знаете, медленно так, как в тумане, кружится. И вкус какой-то сладковатый.

назад<<< 1 . . . 6 . . . 18 >>>далее

 

 

 

Форма входа
Поиск
Календарь
«  Декабрь 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz