- Молодец!  -  одобрительно  воскликнул Холмс. - Право, Грегсон, вы делаете большие успехи. У вас большая будущность.

     - Я тоже доволен собой, кажется, я  недурно  справился  с делом,  -  горделиво ответил сыщик. - Молодой человек в своих показаниях утверждает, что он пошел за Дреббером, но тот вскоре заметил его и, подозвав кэб, уехал. Шарпантье утверждает,  что, возвращаясь  домой, он якобы встретил своего товарища по флоту, и они долго гуляли по улицам. Однако он не  смог  сказать,  где живет  этот  его  товарищ. Мне кажется, тут все сходится одно к одному  необыкновенно  точно.  Но  Лестрейд-то,  Лестрейд!  Как подумаю,  что  он  сейчас  рыщет  по  ложному  следу,  так меня разбирает смех! Смотрите-ка, да вот и он сам!

     Да, действительно в дверях стоял Лестрейд - за разговором мы не услышали его шагов на  лестнице.  Но  куда  девалась  его самоуверенность,  его  обычная  щеголеватость? На лице его была написана растерянность и  тревога,  измятая  одежда  забрызгана грязью.  Очевидно, он пришел о чем-то посоветоваться с Шерлоком Холмсом, потому  что,  увидев  своего  коллегу,  был  смущен  и раздосадован. Он стоял посреди комнаты, нервно теребя шляпу, и, казалось, не знал, как поступить.

     - Совершенно небывалый случай, - произнес он наконец, - непостижимо запутанное дело!

     - Неужели,  мистер  Лестрейд!  - торжествующе воскликнул Грегсон.  -  Я  не  сомневался,  что  вы  придете   к   такому заключению.  Удалось  ли  вам  найти секретаря, мистера Джозефа Стэнджерсона?

     - Мистер Джозеф Стэнджерсон, -  серьезным  тоном  сказал Лестрейд,  -  убит  в гостинице "Холлидей" сегодня около шести часов утра.

 

     ГЛАВА V. ПРОБЛЕСК СВЕТА

 

     Неожиданная и важная весть, которую принес  нам  Лестрейд, слегка  ошеломила всех нас. Грегсон вскочил с кресла, пролив на пол остатки виски с водой. Шерлок Холмс сдвинул брови и  крепко сжал губы, а я молча уставился на него.

     - И  Стэнджерсон  тоже...  -  пробормотал Холмс. - Дело осложняется.

     - Оно  и  без  того  достаточно  сложно,   -   проворчал Лестрейд,  берясь  за стул. - Но я, кажется, угодил на военный совет?

     - А вы... вы точно знаете, что  он  убит?  -  запинаясь, спросил Грегсон.

     - Я только что был в его комнате, - ответил Лестрейд. - И первый обнаружил его труп.

     - А  мы  тут  слушали  Грегсона,  который по-своему решил загадку, - заметил Холмс. - Будьте добры, расскажите нам, что вы видели и что успели сделать.

     - Пожалуйста, - ответил Лестрейд, усаживаясь на стул. - Не скрою, я держался того мнения,  что  Стэнджерсон  замешан  в убийстве   Дреббера.   Сегодняшнее   событие  доказало,  что  я ошибался. Одержимый мыслью о его соучастии, я  решил  выяснить, где он и что с ним. Третьего числа вечером, примерно в половине девятого,  их  видели  вместе  на Юстонском вокзале. В два часа ночи труп Дреббера нашли  на  Брикстон-роуд.  Следовательно,  я должен  был  узнать,  что  делал  Стэнджерсон  между  половиной девятого и тем часом, когда было совершено преступление, и куда он девался  после  этого.  Я  послал  в  Ливерпуль  телеграмму, сообщил приметы Стэнджерсона и просил проследить за пароходами, отходящими   в   Америку.  Затем  я  объехал  все  гостиницы  и меблированные комнаты в районе Юстонского вокзала. Видите ли, я рассуждал так: если они с Дреббером расстались  у  вокзала,  то скорее всего секретарь переночуй где-нибудь поблизости, а утром опять явится на вокзал.

     - Они,  вероятно,  заранее условились о месте встречи, - вставил Холмс.

     - Так и оказалось. Вчерашний вечер я потратил  на  поиски Стэнджерсона,  но  безуспешно.  Сегодня  я  начал  искать его с раннего утра и к восьми часам  добрался  наконец  до  гостиницы "Холлидей"  на  Литл-Джордж-стрит. На вопрос, не живет ли здесь мистер Стэнджерсон, мне сразу ответили утвердительно.

     - Вы, наверное, тот джентльмен, которого он поджидает, - сказали мне. - Он ждет вас уже два дня.

     - А где он сейчас? - спросил я.

     - У себя наверху, он еще спит. Он просил разбудить его  в девять.

     - Я  сам  его  разбужу,  -  сказал я, Я подумал, что мой внезапный приход застанет его врасплох и  от  неожиданности  он может проговориться насчет убийства.

     Коридорный  вызвался  проводить меня до его комнаты - она была на втором этаже и выходила в узенький коридорчик.  Показав мне  его  дверь, коридорный пошел было вниз, как вдруг я увидел такое, от чего, несмотря на мой двадцатилетний опыт,  мне  едва не  стало  дурно. Из-под двери вилась тоненькая красная полоска крови, она пересекала пол коридорчика  и  образовала  лужицу  у противоположной  стены. Я невольно вскрикнул; коридорный тотчас же вернулся назад. Увидев  кровь,  он  чуть  не  хлопнулся  без чувств,  Дверь  оказалась  заперта  изнутри,  но мы высадили ее плечами и ворвались в комнату. Окно было открыто, а возле  него на  полу,  скорчившись,  лежал человек в ночной рубашке. Он был мертв,  и,  очевидно,  уже  давно:  труп  успел  окоченеть.  Мы перевернули  его на спину, и коридорный подтвердил, что это тот самый человек, который жил у них в гостинице под именем Джозефа Стэнджерсона. Смерть наступила от сильного удара ножом в  левый бок;  должно  быть,  нож задел сердце. И тут обнаружилось самое странное. Как вы думаете, что мы увидели над трупом?

     Прежде чем  Холмс  успел  ответить,  я  почувствовал,  что сейчас  услышу  что-то  страшное,  и  у  меня  по коже поползли мурашки.

     - Слово "Rache", написанное кровью, - сказал Холмс.

     - Да, именно. -  В  голосе  Лестрейда  звучал  суеверный страх.

     Мы   помолчали.   В  действиях  неизвестного  убийцы  была какая-то зловещая методичность, и  от  этого  его  преступления казались  еще ужаснее. Нервы мои, ни разу не сдававшие на полях сражений, сейчас затрепетали.

     - Убийцу  видели,  -  продолжал  Лестрейд.  -  Мальчик, приносивший  молоко, шел обратно в молочную через проулок, куда выходит конюшня,  что  на  задах  гостиницы.  Он  заметил,  что лестница,  всегда  валявшаяся  на  земле,  приставлена  к  окну второго этажа гостиницы,  а  окно  распахнуто  настежь.  Отойдя немного,  он  оглянулся  и  увидел,  что по лестнице спускается человек. И спускался он так спокойно,  не  таясь,  что  мальчик принял  его  за  плотника или столяра, работавшего в гостинице. Мальчик не обратил особого внимания на этого человека,  хотя  у него  мелькнула мысль, что в такую рань обычно еще не работают. Он  припоминает,  что  человек  этот  был  высокого  роста,   с красноватым  лицом  и  в  длинном коричневом пальто. Он, должно быть, ушел из комнаты не сразу после убийства -  он  ополоснул руки  в  тазу  с  водой  и  тщательно  вытер нож о простыню, на которой остались кровяные пятна.

     Я  взглянул  на  Холмса  -  описание  убийцы  в  точности совпадало  с  его  догадками.  Однако  лицо  его не выражало ни радости, ни удовлетворения.

     - Вы не нашли в  комнате  ничего  такого,  что  могло  бы навести на след убийцы? - спросил он.

     - Ничего.  У Стэнджерсона в кармане был кошелек Дреббера, но тут нет ничего удивительного:  Стэнджерсон  всегда  за  него расплачивался.  В  кошельке  восемьдесят  фунтов  с мелочью, и, очевидно, оттуда ничего не взято. Не знаю, каковы  мотивы  этих странных  преступлений,  но  только  не  ограбление. В карманах убитого не обнаружено никаких  документов  или  записок,  кроме телеграммы  из Кливленда, полученной с месяц назад. Текст ее - "Дж. Х. в Европе". Подписи в телеграмме нет.

     - И больше ничего? - спросил Холмс.

     - Ничего существенного. На кровати брошен роман,  который Стэнджерсон  читал на ночь вместо снотворного, а на стуле рядом лежит трубка  убитого.  На  столе  стоит  стакан  с  водой,  на подоконнике - аптекарская коробочка, и в ней две пилюли.

     С радостным возгласом Шерлок Холмс вскочил со стула.

     - Последнее звено! - воскликнул он. - Теперь все ясно!

     Оба сыщика вытаращили на него глаза.

     - Сейчас  в моих руках все нити этого запутанного клубка, - уверенно заявил мой приятель. -  Конечно,  еще  не  хватает кое-каких  деталей,  но цепь событий, начиная с той минуты, как Дреббер расстался со Стэнджерсоном  на  вокзале,  и  вплоть  до того,  как  вы нашли труп Стэнджерсона, мне ясна, как будто все происходило на моих глазах. И я вам это докажу. Не могли бы  вы взять оттуда пилюли?

     - Они  у  меня,  - сказал Лестрейд, вытаскивая маленькую белую коробочку. - Я взял и пилюли, и кошелек,  и  телеграмму, чтобы  сдать  в полицейский участок. По правде говоря, пилюли я прихватил случайно: я не придал им никакого значения.

     - Дайте сюда, - сказал Холмс и  повернулся  ко  мне.  - Доктор, как вы думаете, это обыкновенные пилюли?

     Нет,  пилюли,  конечно, нельзя было назвать обыкновенными. Маленькие,  круглые,  жемчужно-серого  цвета,  они  были  почти прозрачными, если смотреть их на свет.

     - Судя  по  легкости  и  прозрачности, я полагаю, что они растворяются в воде, - сказал я.

     - Совершенно верно, - ответил Холмс.  -  Будьте  добры, спуститесь  вниз  и принесите этого несчастного парализованного терьера, - хозяйка вчера просила усыпить его, чтобы он  больше не мучился.

     Я   сошел   вниз   и  принес  собаку.  Тяжелое  дыхание  и стекленеющие глаза говорили о  том,  что  ей  недолго  осталось жить.  Судя  по  побелевшему  носу,  она  уже почти перешагнула предел собачьего существования. Я положил терьера на  коврик  у камина.

     - Сейчас  я разрежу одну пилюлю пополам, - сказал Холмс, вынимая перочинный нож. - Одну половинку мы положим обратно - она еще может пригодиться.  Другую  я  кладу  в  этот  бокал  и наливаю  чайную  ложку  воды. Видите, наш доктор прав - пилюля быстро растворяется.

     - Да,  весьма  занятно,  -  обиженным   тоном   произнес Лестрейд,  очевидно, заподозрив, что над ним насмехаются, - но я все-таки не понимаю,  какое  это  имеет  отношение  к  смерти Джозефа Стэнджерсона?

     - Терпение,  друг  мой, терпение! Скоро вы убедитесь, что пилюли имеют к ней самое прямое  отношение.  Теперь  я  добавлю немного  молока,  чтобы было повкуснее и собака вылакала бы все сразу.

     Вылив содержимое бокала в блюдце, он  поставил  его  перед собакой.  Та  вылакала  все  до  капли.  Серьезность Холмса так подействовала на нас, что мы молча, как  завороженные,  следили за  собакой,  ожидая  чего-то  необычайного. Ничего, однако, не произошло. Терьер лежал на коврике, все так же тяжело дыша,  но от пилюли ему не стало ни лучше, ни хуже.

     Холмс  вынул  часы;  прошла  минута, другая, собака дышала по-прежнему,  а  Шерлок  Холмс  сидел  с  глубоко   огорченным, разочарованным  видом.  Он  прикусил  губу,  потом  забарабанил пальцами по столу - словом,  выказывал  все  признаки  острого нетерпения. Он так волновался, что мне стало его искренне жаль, а оба сыщика иронически улыбались, явно радуясь его провалу.

     - Неужели  же  это  просто  совпадение?  - воскликнул он наконец; вскочив со стула, он яростно зашагал  по  комнате.  - Нет,   не   может   быть!  Те  самые  пилюли,  которые,  как  я предполагал,   убили   Дреббера,   найдены    возле    мертвого Стэнджерсона.  И  вот  они  не действуют! Что же это значит? Не верю, чтобы весь ход моих  рассуждений  оказался  неправильным.

Это  невозможно! И все-таки бедный пес жив... А! Теперь я знаю! Знаю!

     С этим радостным возгласом он схватил коробочку,  разрезал вторую  пилюлю  пополам,  растворил  в  воде,  долил  молока  и поставил перед терьером. Едва несчастный пес лизнул языком  эту смесь,  как  по  телу  его  пробежали  судороги, он вытянулся и застыл, словно сраженный молнией.

     Шерлок Холмс глубоко вздохнул и отер со лба пот.

     - Надо больше доверять себе, - сказал он. - Пора бы мне знать, что если какой-нибудь факт идет вразрез с длинной  цепью логических  заключений,  значит, его можно истолковать иначе. В коробке лежало две пилюли - в одной содержался смертельный яд, другая - совершенно безвредная. Как это я не догадался раньше, чем увидел коробку!

     Последняя фраза показалась мне настолько странной,  что  я усомнился,  в  здравом  ли  он  уме.  Однако труп собаки служил доказательством правильности его доводов. Я  почувствовал,  что туман  в моей голове постепенно рассеивается и я начинаю смутно различать правду.

     - Вам всем это кажется сущей дичью, -  продолжал  Холмс, а я  обратил внимание на  единственное  обстоятельство,  которое  и  служило настоящим  ключом  к  тайне.  Мне посчастливилось ухватиться за него, и все дальнейшее только подтверждало  мою  догадку  и,  в сущности,  являлось  ее  логическим следствием. Поэтому все то, что ставило вас  в  тупик  и,  как  вам  казалось,  еще  больше запутывало  дело,  мне,  наоборот,  многое  объясняло  и только подтверждало  мои  заключения.  Нельзя  смешивать  странное   с таинственным.  Часто  самое  банальное преступление оказывается самым загадочным, потому что ему  не  сопутствуют  какие-нибудь особенные  обстоятельства,  которые  могли бы послужить основой для умозаключений. Это  убийство  было  бы  бесконечно  труднее разгадать,  если  бы  труп  просто  нашли на дороге, без всяких "outre" и  сенсационных  подробностей,  которые  придали  ему характер   необыкновенности,   Странные  подробности  вовсе  не осложняют расследование, а, наоборот, облегчают его.

     Грегсон, сгоравший от нетерпения во время  этой  речи,  не выдержал.

     - Послушайте,  мистер  Шерлок  Холмс, - сказал он, - мы охотно признаем, что вы человек сообразительный и изобрели свой особый метод работы. Но сейчас нам ни к чему выслушивать лекцию по  теории.  Сейчас  надо  ловить  убийцу.  У  меня  было  свое толкование  дела,  но,  кажется, я ошибся. Молодой Шарпантье не может быть причастен ко второму убийству.  Лестрейд  подозревал Стэнджерсона  и,  очевидно,  тоже  промахнулся.  Вы  все  время сыплете намеками и делаете вид,  будто  знаете  гораздо  больше нас,  но теперь мы вправе спросить напрямик: что вам известно о преступлении? Можете ли вы назвать убийцу?

     - Не могу не согласиться с  Грегсоном,  сэр,  -  заметил Лестрейд.  - Мы оба пытались найти разгадку, и оба ошиблись. С той минуты, как я пришел, вы уже несколько раз говорили, что  у вас  есть  все  необходимые  улики.  Надеюсь,  теперь-то  вы не станете их утаивать?

     - Если медлить с арестом убийцы,  -  добавил  я,  -  он может совершить еще какие-нибудь злодеяния.

     Мы  так  наседали  на  Холмса,  что  он  явно заколебался. Нахмурив брови и опустив голову, он шагал  по  комнате  взад  и вперед, как всегда, когда он что-то напряженно обдумывал.

     - Убийств   больше  не  будет,  -  сказал  он,  внезапно остановившись.  -  Об  этом   можете   не   беспокоиться.   Вы спрашиваете,  знаю  ли  я имя убийцы. Да, знаю. Но знать имя - это еще слишком мало, надо суметь поймать преступника. Я  очень надеюсь, что принятые мною меры облегчат эту трудную задачу, но тут  нужно  действовать  с  величайшей  осторожностью,  ибо нам придется иметь дело с человеком хитрым и готовым на  все,  и  к тому  же, как я уже имел случай доказать, у него есть сообщник, не  менее  умный,  чем  он  сам.  Пока  убийца  не  знает,  что преступление  разгадано,  у  нас  еще есть возможность схватить его; но если у  него  мелькнет  хоть  малейшее  подозрение,  он тотчас  же  переменит  имя и затеряется среди четырех миллионов жителей нашего огромного города. Не  желая  никого  обидеть,  я должен  все  же  сказать,  что  такие  преступники  не по плечу сыскной полиции, поэтому-то я и не обращался  к  вашей  помощи.

Если  я потерплю неудачу, вся вина за упущение падет на меня - и я готов понести ответственность. Пока же могу пообещать,  что немедленно расскажу вам все, как только я буду уверен, что моим планам ничто не угрожает.

     Грегсон и Лестрейд были явно недовольны и этим обещанием и обидным  намеком на сыскную полицию. Грегсон вспыхнул до корней своих льняных волос,  а  похожие  на  бусинки  глаза  Лестрейда загорелись  гневом  и любопытством. Однако ни тот, ни другой не успели произнести ни слова: в  дверь  постучали,  и  на  пороге появился    своей   собственной,   непрезентабельной   персоной представитель уличных мальчишек.

     - Сэр, - заявил он, прикладывая руку к вихрам надо лбом, - кэб ждет на улице.

     - Молодчина! -  одобрительно  сказал  Холмс.  -  Почему Скотленд-Ярд не пользуется этой новой моделью? - продолжал он, выдвинув  ящик  стола  и  доставая пару стальных наручников. - Смотрите, как прекрасно действует пружина - они  захлопываются мгновенно.

     - Мы  обойдемся и старой моделью, - ответил Лестрейд, - было бы на кого им надеть.

     - Отлично, отлично! - улыбнулся Холмс. -  Пусть  кэбмен пока что снесет вниз мои вещи. Позови его, Уиггинс.

назад<<< 1 . . . 7 . . . 14 >>>далее