Поехали они оба на эти горы, Илья и Святогор. Ехали они, ехали, видят — на самой вершине горы стоит огромный гроб. Подъехали они к гробу, Святогор и говорит:

— А ну, Илья Муромец, померяй этот гроб. Может, он сделан для тебя?

Лег Илья Муромец в этот гроб, и оказался он там, как мушка маленька.

Тогда Святогор говорит:

— Нет, Илья, этот гроб, видно, не про тебя построен.

Слезает тут с коня Святогор и сам хочет померять этот гроб.

Он в гробу потянулся, — гроб точно по нем был сделанный. Захотел встать Святогор-богатырь из гроба. Но вдруг ослаб весь, и взмолился он Илье Муромцу:

— А ну, Илья Муромец, меньшой братец мой, помоги мне вылезти из гроба. А то я совсем ослаб.

Илья Муромец подскочил, только хотел Святогора-богатыря поднять, как крышка гроба накрылась глухо-наглухо. Схватил Илья Муромец крышку, хотел ее сорвать своей силой могучей, но сколь ни дергал — крышка и с места не пошевелилась. С досады Илья Муромец схватил свой меч, зачал этот гроб рубить. Как первый раз тяпнул — появился обруч железный, обхватил гроб в круге. Второй раз тяпнул — появился второй обруч железный. Сколько раз он ни тяпал, появлялись всё обручья железные. И слышит Илья Муромец — из гроба доносятся глухие слова:

— Прощай, Илья Муромец, видно, в последний раз я с тобой по Святым горам погулял.

Жалко сделалось Илье Муромцу Святогора, видит он — нельзя старшего брата выручить. И слышит, как в последний раз Святогор легко вздохнул и больше уже не откликнулся.

Прослезился Илья, поехал прочь со Святых гор опять в стольный Киев-град. Побыл там немного. И вот приезжает басурманин с грамотой и вручает ту грамоту князю Владимиру. Понял князь — тут что-то нерадостное. Сорвал печать, начинает читать грамоту, а в грамоте писано: «Идет Батый со своими полчищами великими, Золотой ордой, а с ним идет Идолище Поганое — сильный богатырь».

Вот тут у всех богатырей пропал весь хмелюшко, не знают, что и делать. Как поехать, как встретить им такие великие войска вражеские?

Говорит тогда Илья Муромец:

— Эх, богатыри могучие, трусливы вы, как зайцы! Вам бы только пировать да бражничать. Что толку в вас? А как приходят силы вражии, так вы трясетесь, как листы на осине. Айдате со мной, едемте встречать силу татарску!

Напугалися богатыри, но делать было нечего: приходилось ехать за Ильей Муромцем. Приехали они на свою границу. А на границе стоит заставушка. А в этой заставушке были богатыри-граничники. Тут был и старший Самсон Самсонович, тут был и его помощник Добрыня Никитич, а еще был есаул Алеша Попович...

Приехал Илья Муромец к белополотняному шатру, смотрит — стоят три богатыря у заставушки. Увидел богатырь Самсон Илью Муромца, низко с ним раскланялся:

— Уж ты здравствуй, Илья Муромец, сколько времени я тебя не видывал? И зачем ты сюда пожаловал на нашу заставушку?

А Илья Муромец говорит:

— Разве вы не слышали, пограничники, что идет рать-сила великая на нашего князя Владимира?

Напугался тут Самсон Самсонович, напугался Добрыня Никитич, а еще пуще напугался есаул Алеша Попович.

Илья Муромец тогда говорит:

— Разве вы не слыхали, Самсон Самсонович, как проехал здесь в стольный Киев-град басурманин со своей грамотой? Как это вы не видали со своей заставушки?

Тогда заговорил Самсон Самсонович:

— Ты прости нас, Илья Муромец, как-нибудь мы это времячко проспали, вот и не видали злого басурманина.

Сказал здесь Илья Муромец:

— Нужно нам дожидать рать-силу великую басурманскую, надо постоять, как полагается, за нашу Русску землюшку. Выставьте еще кого вперед (как секрет, всё равно).

И стали богатыри совет держать, кого выставить. Назначать стал Самсон Самсонович Алешу Поповича. Тогда Илья Муромец стал говорить таковы слова:

— Нет, Самсон Самсонович, нельзя назначать Алешу Поповича, у него и так по́лы до́лги. Нужно назначить Добрыню Никитича.

Поехал Добрыня Никитич вперед и поставил особу заставушку на то место, где должна пройти сила басурманска. Стали ждать-пождать войск басурманских, ниоткуда не могли дождаться их. Прошел день, другой, а сил басурманских не видно еще.

На третий день, чуть только солнце стало брезжить, заметили они с горизонта войска великие. От тех войск затмило солнышко пылью густой. Смотрит Добрыня Никитич и видит, — впереди едет сильный богатырь, а под ним конь весь в золотой сбруе, а сам он — как копна великая. Подъехал он к Добрыне Никитичу, и не знает тот, что делать. И видит — подкидывает богатырь копье долгомерное пониже облака ходячего, повыше лесика стоячего. И ловит богатырь копье другой рукой, а сам приговаривает:

— Как легко я копье мечу, так легко буду с Добрыней Никитичем управлятися.

Напугался Добрыня Никитич этого богатыря и пустился на коне к своей заставушке, где был Самсон Самсонович с Ильей Муромцем. А сам молит, чтобы конь его не спотыкнулся. Приехал он на заставушку, упал перед Самсоном Самсоновичем на колени и говорит таковы слова:

— Ты прости меня, Самсон Самсонович, что не мог я привезти головы басурманские на вашу заставушку. И такой тут богатырь к нам пожаловал, что бросает он копье долгомерное чуть пониже облака ходячего, чуть повыше лесика стоячего, а сам приговаривает таковы слова: «Как легко я верчу копьем, так легко буду управлять Добрыней Никитичем». Так и приехал я к вам на заставушку с пустыми руками.

Стали совет держать Илья Муромец и все богатыри — кому ехать встречать басурманина. Стали думу думать, стали выбирать. Но кого ни намечали, а Илья Муромец всё препятствовал. Назначили Алешу Поповича, а Илья Муромец и тут воспротивился.

— Нельзя нам посылать Алешу Поповича: позавидует он на золотую сбрую, на тот момент враги и вышибут из седла его душеньку поповскую.

Стали советовать ехать Самсону Самсоновичу. Но и тут Илья Муромец стал говорить таковы слова:

— Нет, уж очень стар Самсон Самсонович, надо выбрать нам кого-другого.

Но никак не могли богатыри никого выбрать. И надумали здесь кинуть жребий — кому встречать басурманина поганого.

Как кинули жребий — пал он на Илью Муромца. Оседлал своего коня Илья Муромец, сел на него, простился со своими богатырями и поехал навстречу басурманину поганому.

Как подъехал он к нему на одно поприще, так увидел злого басурманина, тот кидал правой рукой копье долгомерное и тут же сам себя расхваливал:

— Как легко ворочаю я своим копьем, так легко я буду с Ильей Муромцем управлятися!

Не стал много думать Илья Муромец, пришпорил своего коня и пустился на злого татарина. Начался тут бой с утра раннего. Кони их приустали, мечи их притупилися. А богатыри сидят, ни который даже не качается.

Наступило уже двенадцать часов дня. Кони богатырские спотыкнулися, и богатыри тут с них свалилися. Поломали они свои копья долгомерные, поломали мечи булатные. Больше нечем стало им рубиться. Тогда они схватились врукопашную. Боролися они так сильно, что от их ног пыль столбом поднималася.

Уж солнце близко к закату становилося, как поскользнулся тут Илья Муромец и упал на спину, и насел на него басурманин поганый. Выхватил свой нож из-за пояса и хотел перерезать горло Илье Муромцу. Тут Илья вспомнил про своих старцев калик-перехожих и подумал: «Видно неладно старцы сказывали, что смерть мне в бою не написана; приходится помирать мне от руки басурманина поганого».

Только это подумал, как почувствовал в себе такую силу великую, как когда-то, когда выпил три чары пива хмельного. Освободил он руку правую да как ударит басурманина в грудь поганую. Так и взлетел басурманин повыше лесика стоячего, пониже облака ходячего и воткнулся в землю по груди. Тогда вскакивает Илья Муромец, выхватывает у басурманина нож булатный и отрубает ему голову по самы плечи. Взял он эту голову, воткнул на обломок копья и поехал прямо на заставушку.

Приехал он на заставушку — богатыри все удивилися: как Илья Муромец порешил басурманина. Стали ждать-пождать, думали — сейчас войско вражеское придет. Но войска не оказалося. Снялись опять богатыри с заставушки и поехали к князю Владимиру Красно Солнышко. Лишь остались одни пограничники.

Привез Илья Муромец в стольный Киев-град князю Владимиру подарочек — голову басурманина поганого.

Созывал Владимир-князь всех богатырей и стал угощать их, стал потчивать. И всех богатырей он употчивал и стал награждать всех подарками. Всех наградил, а Илью Муромца, самого главного, позабыл.

Илья Муромец на это очень прогневался. Выбежал он тут на белый двор, призвал к себе всю голытьбу пьяную. И стал говорить им таковы слова:

— Не пристало мне, крестьянскому богатырю, пировать здесь да бражничать, а пристало мне с вами гулять.

Берет он свой тугой лук и накладывает на тетиву калену стрелу. И пускает ту стрелу в золотоверхий дворец. Ударила тут стрела в золотые маковки, и посыпались те маковки на белый двор. А Илья Муромец приказал своей голытьбе подбирать те маковки и купить на них зелена́ вина.

От удара стрелы той зашатался дворец князя Владимира, сделались богатыри ни живы ни мертвы. А сам князь Красно Солнышко на Илью сильно прогневался. Но ему богатырь говорит таковы слова:

— Уж ты, князь Красно Солнышко, неладно ты делаешь: всех богатырей угостил, наградил, а Илью Муромца ничем не одарил!

Тут понял князь Красно Солнышко, что сделал он неправильно. Взял свою шубу соболиную и выносит на белый двор, подает ее Илье Муромцу и говорит таковы слова:

— Не обидься, Илья Муромец, что тебя я не одарил ничем. Вот дарю я тебе свою шубу соболиную.

Разгневался Илья Муромец, схватил шубу соболиную. Схватил за рукав, схватил за другой, всю разорвал.

Рвет и приговаривает:

— Как рвал я басурман поганых, так рву я, князь Владимир, твою шубу соболиную!

Князь Владимир возразить ему не осмелился. Знал его силу великую.

Пошел Илья Муромец к своим товарищам, накупил на золотые маковки зелена́ вина и стал угощать голытьбу пьяную. Но в скором времени и эти товарищи ему не понравились. Оседлал он своего коня и отправился из города стольного Киева, не простился с богатырями, не простился с князем Владимиром. Поскакал по Русской земле.

Как уехал из Киева Илья Муромец, пришел в Киев хан Идолище Поганое, всех богатырей разогнал, завладел всем царством князя Владимира, а самого князя поставил своим слугой.

Трудно было терпеть князю Владимиру от Идолища Поганого, да делать было нечего. Часто думал он об Илье Муромце: «Кабы был здесь Илья Муромец, этого не случилось бы, и не служил бы я Идолищу Поганому».

Долго так пришлось служить князю Владимиру, а Илье Муромцу про то не было ведомо. Раз как-то ехавши, встретил он одного странника. На этом страннике шляпа была в десять пудов, а клюка у этого странника была в сорок пудов. Повстречался он с Ильей Муромцем и возговорил таковы слова:

— Ах, ты, добрый богатырь Илья Муромец! Ты зачем гуляешь по Русской земле, а не поедешь в стольный Киев-град. В граде Киеве стряслася беда великая. Пошел на Киев хан Идолище Поганое. Богатырей всех из царства повыгнал, завладел царством князя Владимира. А сам князь служит теперь ему.

Илья Муромец сказал старцу:

— А как называть мне тебя, старче?

Старец отвечал:

— Зовут меня Иванище. Шляпа моя в десять пудов. Клюка у меня в сорок пудов.

Тогда Илья Муромец сказал Иванищу:

— Уступи мне свою клюку сорокапудовую. Я поеду в город Киев, угощу там Идолище Поганое.

Иванище отдал ему свою клюку с радостью.

Взял Илья клюку и поехал к городу стольному Киеву.

Когда въехал Илья на белый двор, то первым долгом встретился с князем Владимиром. Как увидел князь Илью Муромца, сразу ему возрадовался и говорит ему таковы слова:

— Как долго, Илья Муромец, ты к нам не жаловал, посмотри, что у нас содеялося! На престоле сидит хан Идолище Поганое, а я ему, как слуга, служу.

Говорит тогда Илья Муромец:

— Погоди ты, князь Красно Солнышко, на меня обижатися. Не просидит у тебя на престоле Идолище Поганое даже и до вечера.

Пошел Илья Муромец в палаты белокаменны, где сидел Идолище Поганое. Пришел и стал просить у Идолища Поганого подаяния.

— Подай ты, царь, мне, нищему, подаяние — я уж очень скудеюся.

— Беги ты на кухню, — говорит Идолище, — там оделяют нищую братию.

Но Илья Муромец возговорил:

— Я хочу, чтобы вы здесь милостыню мне подали.

Тогда Идолище Поганое стал говорить так:

— Ты, старче, ходишь по белу свету много, не видал ли когда-нибудь Илью Муромца?

— Как не видать мне Илью Муромца, когда мы с ним очень часто видимся?

— А какой из себя Илья Муромец? — спрашивает Идолище Поганое.

— А коли хочешь видеть Илью Муромца, то гляди на меня, мы с ним на одну колодку сделаны.

Тогда говорит Идолище Поганое:

— А много ли ест Илья Муромец?

— Ест Илья Муромец только по одному калачику, а пьет по одной чарочке.

Засмеялся тут Идолище и сказал:

— Почему это ваш богатырь Илья Муромец так славится? Вот я, так ем очень много. Хлеба съедаю по три коровая, мяса съедаю чуть ли не целого барана, а пью по три чарки большие.

А Илья Муромец говорит таковы слова:

— Эх, у моего дяди была такова корова — много пила-ела. Однажды так поела, что лопнула. Смотри, чтобы над тобой не стряслась такая причина.

Озлился тут Идолище Поганое, схватил свой булатный меч и пустил с силой в Илью Муромца. Илья Муромец отворотился, а меч пробил стену и насквозь вылетел. Тут Илья Муромец, в свою очередь, схватил клюку сорокапудовую, да как хватит Идолище по маковке. Идолищу Поганому разнес он череп вдребезги. Вышел Илья на двор к князю Владимиру и сказал ему таковы слова:

— Уберите вы Идолище Поганое и постановьте всё царство по-старому.

И опять князь Владимир Красно Солнышко воссел на престол своего царства. Опять стал царствовать. А после задал пир на весь мир.

А в то время собирался на службу к князю один молодой боярин, по прозванию Дюк Степанович, и прощался он со своей матерью. Прибыл он к князю Владимиру. Принял его князь Владимир и посадил за стол гулять с богатырями. Стал угощать Дюка Степановича. А Дюк Степанович выпивал так: одну рюмочку выпьет, а другую под стол выльет, один калачик съест, а другой под стол бросит.

Заметил это князь Красно Солнышко и сказал Дюку Степановичу:

— А что ты, молодой боярин, одну рюмочку выпиваешь, другую под стол выливаешь, один калачик ешь, другой под стол кидаешь? Разве тебе что не нравится?

1 2 3