Она оцепенела от ужаса, когда мужчина в ответ откинул голову и расхохотался.
— Ха-ха-ха, так вот в чем дело! Нет, вы все-таки должны сказать мне, кто подбил вас на это. Нед или, может. Свиная Башка?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Извольте соблюсти условия контракта; либо дайте мне работу, либо заплатите, чтобы я могла уехать из этого города. И то и другое меня устроит.
Коул оперся руками о стол и перегнулся через него так, что их лица оказались совсем близко друг от друга.
— Миссис де Ланж, или как там ваше имя — кстати, обращение «миссис» тоже вызывает у меня сильнейшие сомнения, — ни о каком соблюдении контракта не может быть и речи. Я вижу, что вы не та, кого я нанимал на работу, а потому не чувствую себя обязанным заплатить вам хотя бы цент.
От огорчения Кэтрин не могла говорить. Ни работы, ни денег. Как они с Джереми будут жить?
— А теперь, миссис… как вас там, я попрошу вас оставить мой кабинет. И передайте тем, кто вас подослал, что меня не так-то легко одурачить. Однако вынужден признаться: наживка, которую они использовали, весьма мне по вкусу, — добавил он, окидывая плотоядным взглядом ее тело, затянутое в корсет.
— Мистер Джордан, — севшим голосом заговорила Кэтрин. — Мне очень нужна эта работа. Мы с сыном вложили в это предприятие все деньги, какие у нас были, и, кроме того… есть другие обстоятельства.
— Какие?
— Я не могу сказать какие, но…
Она не договорила, потому что он отодвинул от себя бумаги, которые она перед ним разложила, и они упали на пол. Нагнувшись, она начала поспешно собирать их и складывать в папку. Руки ее так сильно дрожали, Что она с трудом натянула на папку резинку.
— Может быть, вам нужна повариха? — прошептала она.
— Что? — сухо уронил он.
Она выпрямилась и заставила себя проглотить свою гордость. Она уже достаточно имела дело с людьми, подобными ему, и потому по его тону поняла, что он не изменит своего решения ни при каких обстоятельствах. Возможно, потом она сможет заставить его посмотреть на ситуацию беспристрастно, но сейчас ей было необходимо раздобыть денег хотя бы на еду.
— Не нужна ли вам повариха? — громче повторила она. Он долго и пристально смотрел на нее, как бы прикидывая в уме, чего она добивается.
Потом на губах его появилась снисходительная улыбка. Несколько часов назад она целовала эти губы.
— Нет, — мягко сказал он, — мне не нужна повариха и не нужна жена. Моему сыну не нужна мать, ему нужна учительница. И хотя мне лестно, что вы приложили столько усилий, чтобы приблизиться ко мне, я могу вас заверить, что девочки, работающие в нашем городе, дают мне достаточно женской ласки, чтобы я не искал себе жену. — Он снова оглядел ее оценивающим взглядом. — В городе полно других мужчин, мисс, ах, миссис де Ланж. Может быть, вам стоит снизить планку и не пытаться заполучить самого богатого жениха штата.
Возможно, чашу терпения Кэтрин переполнило словосочетание «самый богатый», а может быть, просто весь этот день был настолько насыщен неприятными событиями — сначала ее назвали проституткой, потом Джереми насмерть подрался с уличным мальчишкой, и теперь вот мужчина, которого она целовала, так по-свински с ней обошелся, — что она наконец утратила над собой контроль. Четкими шагами она подошла к его письменному столу, уперлась в него кулаками и наклонилась к самому его лицу.
— Позвольте мне объясниться, мистер Джордан. У меня нет ни малейшего желания — повторяю, ни малейшего — выходить за вас замуж. Я приехала сюда только потому, что получила от вас контракт на работу. Вы слышите? Работу! Больше мне от вас ничего не нужно. А в настоящую минуту мне не хочется от вас и этого, потому что более тщеславного и эгоцентричного человека я не встречала за всю свою жизнь, даже среди ирландских аристократов. Для меня по-прежнему загадка, кто подменил фотографии, но, уверяю вас, это сделала не я. С моей стороны все было честно, и от вас я ожидаю такой же честности. И потому я требую, чтобы вы выполнили условия контракта!
Еще ни разу в своей жизни Кэтрин ни от кого ничего не требовала, за исключением тех случаев, когда дело касалось безопасности Джереми, но этот человек пробудил в ее душе свойства, неожиданные для нее самой.
— Вы требуете? — Джордан криво усмехнулся и медленно поднялся со стула. — Что ж, а я требую, миссис де Ланж, чтобы вы убирались из моего дома и никогда больше не смели переступать его порог. И чье требование, по вашему мнению, будет удовлетворено раньше?
Посмотрев в его синие глаза, сверкающие, как холодные сапфиры, Кэтрин поняла, что проиграла. Что бы она сейчас ни сказала и ни сделала, ничто уже не заставит этого человека дать ей работу, на которую она имела законное право, работу, которая была ей жизненно необходима.
Гордо подняв голову, она направилась к двери. Она старалась не думать, на что обрекает ее своим отказом этот человек, иначе ее, наверное, хватил бы удар.
Выйдя из кабинета Коула Джордана, несчастная женщина прошла в приемную; молча взяла сына за руку и также молча вывела его на улицу. Джереми уже достаточно изучил свою мать, чтобы не задавать ей сейчас вопросов, к тому же в кабинете разговаривали так громко, что большую часть разговора он слышал.
Наконец они оказались по другую сторону каменной стены, разделявшей владения Джордана и грязные улицы Ледженда. Несмотря на свой весьма юный возраст, Джереми уже успел познать неприглядную сторону жизни и потому догадывался, какого рода работу может предложить женщине такой город, как Ледженд.
— Я тоже могу работать, — тихо сказал он. — Я сильный и могу найти себе работу. Здесь есть рудники и… Кэтрин резко остановилась и посмотрела на сына.
— Какой же плохой матерью ты должен меня считать, если думаешь, что я позволю своему девятилетнему сыну пойти на рудники! — с горечью сказала она. — Нет уж, прежде чем я позволю тебе это, я… — Она не договорила, увидев что-то за спиной Джереми.
— Мама?! — воскликнул мальчик, затем обернулся и увидел объявление: «Самые красивые девушки на Западе. Лучшие — по самым высоким ценам». — Мама! — в ужасе вскричал он и, видя, что она сделала шаг в сторону вывески, схватил ее за руку. — Я пойду работать. Я…
Но Кэтрин не обращала на него внимания. Словно обезумев, она продолжала идти, а на руке ее повис насмерть перепуганный Джереми.
— Нет, нет, — бормотал упирающийся мальчик, но неожиданно умолк, осознав, что мать прошла мимо салуна с ужаснувшей его вывеской и остановилась у крыльца соседнего дома. На двери его была прибита табличка: «Представлю ваши интересы в суде. Берусь даже за самые незначительные дела. Нет человека, против которого я побоялся бы выступить. Джон Т. Стюарт, адвокат». — Какое странное объявление, — заметил Джереми, прочитав объявление. — Но, мама, ты же не…
Кэтрин уже поднималась по лестнице, и Джереми схватил ее за руку, пытаясь остановить — Мама, что ты задумала?!
— Я намерена подать в суд на эту скотину, — сказала Кэтрин де Ланж, и ее сын прирос к земле, открыв рот от удивления. Он впервые слышал от матери это слово. Она никогда не ругалась и искренне полагала, что для того, чтобы попасть в ад, достаточно произнести слово «черт».
— Подожди меня. — Мальчик опомнился и взбежал на крыльцо, проследовав за матерью в тесное, мрачное помещение конторы.
Глава 2
— Коул Джордан? — спросил адвокат Джон Т. Стюарт, подергивая себя за длинный ус. — Вы хотите, чтобы я подал в суд на Коула Джордана? — Повернувшись в кресле, он бросил взгляд через левое плечо на пухленькую женщину, которая вязала нечто напоминающее длинный-длинный шарф. Идея возбуждения иска против такого человека показалась ему забавной, однако было совершенно очевидно, что браться за это дело Джон Т Стюарт не намерен.
— Мистер Стюарт, в вашем объявлении сказано, что вы никого не боитесь, — напомнила ему Кэтрин, не удержавшись от саркастической нотки — Почему же вы не сделали приписки «за исключением Коула Джордана»?
Она надеялась пристыдить его, но адвокат только усмехнулся.
— Потому же, почему я не сделал приписки «за исключением дьявола», мадам.
Помолчав немного, он снова оглянулся на жену — посмотреть, оценила ли та его остроумие, и, видя, что жена улыбается, не переставая разматывать клубок, пришел к удовлетворительному для себя выводу — Я готов выступить против любого человека, кроме дьявола и Джордана, что, на мой взгляд, почти одно и то же. Я веду дела против убийц и воров. На моем счету есть даже осужденные проповедники, но я никогда не пойду против Джорданов.
Ситуация очень напоминала ту, с которой Кэтрин столкнулась девять лет назад в Ирландии. Здесь не осмеливались высказаться против Джорданов, а там никто не смел вступить в противоборство с могущественным семейством О'Конноров.
— Вы хотите сказать, что, будучи гражданином свободной страны, готовы позволить некоему Джордану диктовать вам свои законы?
— Вы можете сколько угодно размахивать флагом, мадам, только вряд ли это вам хоть сколько-нибудь поможет. Каждая пядь земли в этом городе принадлежит семье Джорданов, поэтому все мы выполняем их распоряжения.
— И сколько же их здесь, этих Джорданов? — поинтересовалась Кэтрин, широко раскрыв глаза.
— Вполне достаточно, правда, большинство из них живут в Денвере. Они перебрались туда много лет назад. И только Коул остался здесь, чтобы следить за порядком в городе.
— Это не город, мистер Стюарт, это настоящее чистилище.
— Здорово, правда? — радостно улыбнулся мистер Стюарт. — Это местечко — заветная мечта любого юриста. Здесь столько работы, что не хватило бы и дюжины законников, чтобы справиться с ней неодобрением слушает их беседу и все ниже склоняется над своим вязаньем. Сейч. Зато я могу позволить себе роскошь выбрать дело по душе.
Кэтрин ушла бы немедля, как только услышала трусливые речи этого человека, но они с сыном целый день ничего не ели, а голод порой толкает людей на отчаянные поступки. К тому же, понаблюдав несколько минут за миссис Стюарт, она заметила, что женщина с ас ее лоб нахмурился, и отчего-то Кэтрин подумалось, что жена адвоката — на ее стороне.
— Поймите, это дело беспроигрышное, — снова начала убеждать его Кэтрин. — У меня есть контракт, подписанный самим Коулом Джорданом. Наверняка в городе найдутся люди, готовые подтвердить подлинность его подписи. Да он и не отрицает, что это его подпись. Я уже не хочу работать на него, но он должен мне деньги, которые мне очень нужны. Я проделала сюда огромный путь, положившись на его порядочность, и теперь он обязан сдержать слово. Или подобные обязательства уже ничего не значат в Америке?
— В Америке, может быть, что-то и значат, но здесь — Ледженд. Здесь распоряжаются Джорданы, а не правительство Соединенных Штатов. Джорданы…
— Неужели здесь нет никого, кто не побоялся бы выступить против этого человека? — презрительно воскликнула Кэтрин. — Я уже поняла, что в этом городишке нет места порядочным людям, но должен же быть хоть кто-то… — Она перевела взгляд на миссис Стюарт, которая по-прежнему сидела, низко опустив голову. — Может быть, кто-нибудь, у кого тоже есть дети.. Несомненно, должен быть человек, который так же, как и я, не боится его. А может быть, есть что-то, чего боится он сам? — неожиданно спросила она.
— Коул боится огнестрельного оружия, — вдруг раздался тихий голос миссис Стюарт. — Он ни разу не брал в руки пистолета с тех пор, как ему исполнилось девять лет. Ему приснился сон, будто всю их семью перебили какие-то люди, увидев в их руках пистолеты. Конечно же, ничего подобного не случилось, но Коул с тех пор не притрагивается к огнестрельному оружию.
После этого сообщения женщина снова занялась своим вязаньем, а Кэтрин в недоумении уставилась на нее. Каким образом эта информация может быть связана с отказом Джордана соблюсти условия контракта?
Но мистер Стюарт, казалось, усмотрел некую связь между этими двумя фактами и выжидательно посмотрел на жену.
— Так что ты посоветуешь, моя сладкая булочка? — спросил он, когда молчание затянулось.
— Судья Гарри Бэском.
Кэтрин это имя ничего не говорило, но, похоже, мистеру Стюарту оно говорило много, потому что он вдруг побледнел, как яичная скорлупа. А поскольку лицо у него было багрового, как у алкоголика, оттенка, зрелище оказалось впечатляющим.
Адвокат снова повернулся к посетительнице:
— Сколько вы можете заплатить?
— Даже если бы я отдала все, что имею, не набралось бы и цента.
С минуту мистер Стюарт смотрел на Кэтрин тяжелым оценивающим взглядом, потом проговорил:
— Ну что ж. Красивая молодая вдова. Хм, даже слишком красивая. Вы похожи на одну певичку из заведения Карла Френча.
Кэтрин гневно прищурилась.
— Ну-ну, я сказал это не для того, чтобы обидеть вас. — Он снова оглянулся на жену. — Марта, сладкая моя, нельзя ли что-нибудь сделать с ее волосами? Может, стянуть их как-нибудь на затылке, чтобы она смотрелась не так… ну, скажем, не так привлекательно. Мы ведь не хотим, чтобы ее приняли за шлюху.
— Уж предоставь это мне, Джейк, я могу сделать непривлекательной любую женщину.
— Но только не себя, заинька моя любимая, — сказал мужчина, с обожанием глядя на склоненную головку жены.
Кэтрин была несколько смущена столь откровенным выражением любви; у нее появилось ощущение, будто она оказалась в спальне молодоженов. Внешность миссис Стюарт была ничем не примечательна; простое лицо, сухая кожа, задубевшая от сурового горного климата, и располневшее тело делали ее похожей на тысячи других обитательниц Ледженда. Поэтому Кэтрин было трудно понять, как такая женщина могла вдохновить мужа на нежное обращение «заинька моя любимая».
Кэтрин слегка кашлянула, желая напомнить супругам о своем присутствии.
— А кто такой судья Гарри Бэском?
Мистер Стюарт неохотно оторвал взгляд от жены и повернулся к Кэтрин:
— Он не боится даже Джорданов.
— И дьявола тоже, — негромко добавила его жена, чем вызвала у мистера Стюарта приступ гомерического хохота.
Ожидая, когда он успокоится, Кэтрин бросила взгляд на Джереми, который был поглощен изучением корешков книг на небольшом стеллаже. Однако она прекрасно знала своего сына и не сомневалась, что мальчик не пропустил ни одного слова из их разговора.
— Так вы возьметесь за мое дело? — спросила она, когда смех постепенно утих.
— А что вы думаете, грозди мои? — спросил мистер Стюарт жену.
Джереми оторвал взгляд от книг и повернулся к ним с разинутым ртом. Какие еще грозди? Он посмотрел на мать; та поднесла руку ко рту, чтобы скрыть улыбку.
Миссис Стюарт окинула Кэтрин внимательным взглядом, в котором светился живой, проницательный ум. Неудивительно, что мистер Стюарт интересуется ее мнением.
— Я думаю, эта женщина может принести пользу нашему городу. И еще думаю, что пора бы уж кому-нибудь выступить против Джорданов; и вы с ней, Джейк, как раз подходите для этого дела.
Кэтрин заговорила первой, не дав мистеру Стюарту ответить:
— Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли. Я не собираюсь помогать этому городу, как вы сказали. И не собираюсь оставаться здесь. Я хочу только одного: получить с Джордана причитающиеся мне деньги и уехать отсюда. Возможно, мы поедем в Сан-Франциско или еще куда-нибудь. — При этом она взглянула на Джереми, и его слабая улыбка и кивок показали ей, что он одобряет эту мысль. — Да, нам нужны только деньги, и больше ничего, — закончила она.
Мистер Стюарт посмотрел на жену в конце этой речи, увидел, что та улыбается, и снова обратился к Кэтрин:
— Если нашим союзником станет судья Гарри, я с радостью возьмусь за ваше дело — А какова вероятность того, что он согласится?
Мистер Стюарт хохотнул.
— Три года назад Коул Джордан окрутил и бросил старшую дочь судьи Гарри. Не беспокойтесь, он согласится. Это всего лишь вопрос времени. А теперь скажите, где вы остановились, чтобы я мог связаться с вами, когда все будет улажено?
Кэтрин нервно сцепила пальцы и опустила глаза в пол.
— В том-то и дело, что нам с сыном негде остановиться и нечем заплатить за ночлег. — Она вскинула голову и сердито сжала губы. — Я думала, здесь нас ждут жилье и работа. Но Джордан лишил нас и того и другого.
— Что ж, очень хорошо, — сказал адвокат. — Я думаю, вас ждет отличная карьера на сцене. Вы умеете изображать слезы?
Кэтрин уже собралась сказать, что не принадлежит к тем людям, что умеют изображать чувства, которых не испытывают, но тут заговорила миссис Стюарт.
— Значит, вам придется, остаться у нас, — сказала она., ласково улыбнувшись ей и Джереми. — Вы, случайно, не умеете шить, дорогая? — спросила она, давая понять, что в качестве платы за жилье от Кэтрин ожидают каких-либо услуг.
— Моя мать была поварихой в большом поместье, и я кое-чему научилась у нее, — скромно сказала Кэтрин. — Может быть, вы позволите мне помогать на кухне?
— Если вы на этом настаиваете, пусть будет так, — сказала миссис Стюарт, улыбаясь. И снова склоняясь над шарфом.
— Еще моя мама умеет вязать, — в первый раз подал голос Джереми. На мгновение Кэтрин затаила дыхание. Не обидится ли миссис Стюарт на его слова?
Но миссис Стюарт подняла смеющийся взгляд и наконец отложила в сторону свой длинный-предлинный шарф. — Тогда, может быть, она научит меня, как это делается, — сказала она, и все рассмеялись.
Уже четыре с половиной недели, думала Кэтрин, натягивая черные нитяные перчатки, четыре с половиной недели они с Джереми находятся в этом ужасном городе. За эти долгие недели она узнала о Коуле Джордане больше, чем надеялась, и больше, чем хотела знать. Оказалось, что семье Джорданов принадлежат в этой местности все земли, здания, рудники и даже люди. Он был невероятно богат, но ни разу не потратил на город ни пенни, если только его не вынуждали к тому обстоятельства. Он жил себе за каменной стеной так, словно не ведал о нищете, грязи и разврате, которые царили по другую ее сторону. Однако Кэтрин точно знала, что он появляется в городе и посещает «девочек», как их здесь называли. И, судя по всему, делал это довольно часто. «Дважды в день, когда не слишком занят», — сказала ей одна женщина. На следующий день после их приезда в Ледженд Кэтрин обнаружила, что к ней относятся как к настоящей героине, видя в ней некоего ангела-мстителя. «Скажите ему, что я хочу выкупить свое заведение», — сказал ей какой-то мужчина, и Кэтрин пришлось долго объяснять, что она не обладает никаким влиянием на Джордана и, более того, пострадала от него сама.
Но ее слова никто не принимал во внимание, и буквально через несколько минут к ней обратились три женщины, жалуясь на слишком длинный рабочий день. Лицо Кэтрин стало пурпурным, когда она поняла, в чем заключается их работа, однако женщины будто и не замечали ее смущения.
Дело кончилось тем, что Кэтрин стала носить с собой карандаш и тетрадку и записывать жалобы леджендцев. Она не имела ни малейшего представления, что ей делать с этим списком, но продолжала вести его из опасения показаться невежливой. К концу второй недели она уже знала половину жителей Ледженда в лицо и по имени, и возницы фургонов, доставлявшие провизию из Денвера, приберегали для кухни Стюартов самые свежие продукты. Когда пошла третья неделя ее пребывания в Ледженде, о ней стали говорить как о лучшей поварихе в округе, а может быть, и в целом мире. Славу великолепной кулинарки Кэтрин приобрела благодаря тому, что Стюарты любили приглашать на обед соседей.
И вот прошел месяц с тех пор, как они с Джереми прибыли в этот город. Сейчас Кэтрин сидела в зале заседаний и ждала начала суда. После первой и единственной стычки с Коулом Джорданом она больше ни разу не видела его: в тот же день он уехал из Ледженда и вернулся домой только прошлой ночью.
Он сидел в противоположном углу зала суда в окружении трех адвокатов, небрежно раскинувшись в кресле и вытянув ноги вперед.
Этим утром Стюарты уделили самое тщательное внимание туалету Кэтрин. Ее заставили надеть глухое черное платье и старомодную черную шелковую шляпку. Волосы ее так туго стянули на затылке, что у нее заслезились глаза. Зато результат превзошел все ожидания. Джереми, увидев мать в этом наряде, широко распахнул глаза и прошептал.
— Ты похожа на мадонну Рафаэля. Посмотрев в зеркало, Кэтрин мысленно согласилась, что вид у нее бледный и… невинный.
— Непорочная вдова, — высказал свое мнение мистер Стюарт, положив руку на круглые плечи жены. — Я знал, что ты отлично справишься с этой задачей, моя сладкая голубка.
— Я выгляжу просто нелепо, — сказала Кэтрин, прикалывая брошь в виде камеи к высокому вороту тяжелого шелкового платья.
— А по-моему, она выглядит настоящей красавицей, миссис Голубка, — сказал Джереми, восхищенно глядя на мать.
За глаза он уже давно называл миссис Стюарт «миссис Голубка», но однажды проговорился и назвал ее так за общим столом. Мальчик страшно перепугался, однако чету Стюартов очень повеселило это обращение, и они разрешили Джереми обращаться к ней так и впредь. Даже Кэтрин с трудом удерживалась, чтобы не назвать ее Голубкой: уж очень соответствовало это имя нежному и мягкому характеру миссис Стюарт. И тем не менее эта кроткая голубица вела дом железной рукой и как хотела вертела своим мужем.
Судья объявил начало заседания и вызвал Коула Джордана для дачи показаний.
Мистер Стюарт спросил Коула, почему тот не выполнил условия контракта и отказал вдове Кэтрин в работе, которая была так необходима ей и ее дорогому сынишке.
— Я отказался взять ее на работу, потому что она не справилась бы с моим сыном, — был ответ Коула Джордана.
С самоуверенной улыбкой он посмотрел в зал. Он улыбнулся даже судье Бэскому, но тот был тверд как скала, и Кэтрин с облегчением вздохнула.
— Все вы знаете моего парня, — продолжал Коул. — Он обожает азартные игры и вполне мог бы стать управляющим публичного дома. А теперь взгляните на нее. Как может совладать с таким мальчишкой женщина, которая всю свою жизнь пила чай из тонких фарфоровых чашек?
Однако Джона Стюарта этот аргумент не убедил.
— Я полагаю, гувернантки для того и существуют, чтобы учить маленьких мальчиков пить чай из фарфоровых чашек! — сказал он. — Может быть, вы хотели, чтобы кто-нибудь научил вашего сына обращаться с пивной кружкой? Тогда зачем было трудиться и выписывать человека из Филадельфии? Подобных учителей у нас и в Ледженде хватает.
Зал разразился смехом, и судья Бэском позвонил в колокольчик, чтобы призвать публику к порядку.
— Тем не менее, — громко заявил мистер Стюарт, — мы согласны с тем, что ваш сын обладает ослиным упрямством и задатками преступника…
— В точности как его папаша… — выкрикнул кто-то из зала, снова вызвав у зрителей дружный смех. На этот раз судья не на шутку рассердился и прикрикнул, приказывая всем замолчать.
— Из ваших показаний следует, что вы пригласили на работу пожилую женщину, которая имела опыт работы с трудновоспитуемыми детьми и умалишенными, представляющими социальную опасность. Это так? — Не дожидаясь ответа Коула, Джон Стюарт продолжил:
— То есть я должен поверить, что вы хотели нанять… ну, скажем, мужеподобную женщину, которая смогла бы сделать из вашего сына настоящего джентльмена? А не расскажете ли вы нам, мистер Джордан, каким образом ей удалось бы это сделать?
Насколько могла судить Кэтрин, Коул Джордан был совершенно спокоен и уверен в победе. Имея представление о его богатстве, она не удивлялась. Такие, как Джордан, сами творят законы, а не подчиняются им.
— Мне был нужен человек, который сначала научил бы этого ребенка слушаться, а уж потом занялся его образованием, — быстро ответил Коул.
— Мистер Джордан, — Джон Стюарт встал с кресла и приблизился к нему, — скажите, какой у вас рост? Больше шести футов?
— На дюйм или два, — поскромничал Коул.
— Очень хорошо. — Мистер Стюарт вернулся на место. — Шесть футов два дюйма и пара сотен фунтов веса, верно? Коул улыбнулся уголком рта.
— Об этом лучше спросить у присутствующих здесь дам. Я думаю, они в точности знают мои размеры.
Намек был настолько явным, что в зале послышался женский смех. Коул посмотрел на Кэтрин, видимо, ожидая, что она улыбнется ему. Однако она ответила взглядом, который любого другого обратил бы в камень. Но он только подмигнул ей и снова сосредоточился на вопросах мистера Стюарта.
— Мистер Джордан, мне хотелось бы уяснить: если даже вы, крупный и сильный мужчина, не в состоянии обуздать своего неукротимого отпрыска, каким образом это сможет сделать женщина?