ГЛАВА СЕДЬМАЯ

НАДВОДНАЯ ЧАСТЬ АЙСБЕРГА

В самой середине Атлантического океана маленький пароходик с трудом тащил огромную сверкающую ледяную глыбу.

Кораблик был размером с клопа, а льдину он тащил огромную, пожалуй, в несколько небоскребов.

Солнце пекло со страшной силой - никакой тебе тени. И глыба давно бы растаяла, если бы не была столь кристально белоснежной. Все солнечные лучи отлетали от нее, не причинив никакого вреда. И только еще больше увеличивали жару вокруг, ослепляя рыб и команду.

Корабль проходил экватор.

Команда сражалась с Нептуном на палубе. Нептун с помощниками запихивал в бочку с водой всех новичков. Новичком считался тот, кто проходил экватор меньше пяти раз.

Но веселье было какое-то захудалое. И Нептун был какой-то дохлый. И матросы веселились как-то заунывно, несмотря на то, что во все стороны от корабля так и летели музыкальные шедевры в исполнении самых популярных групп.

На фоне веселья команды происходил такой разговор капитана корабля с замполитом.

- Капитан, мы уже третий месяц в плавании. Команда на пределе. Людей буквально тошнит от волн.

- Что вы предлагаете?

- На первом же попутном судне отправить всех, кроме дежурных, в Лабакаму. Пусть люди отдохнут, развлекутся. Кино, магазинчики, сувениры.

- А разлагающее буржуазное влияние? А публичные дома, а прекрасные курортные отели? Половина команды может убежать.

- Капитан, там нет никаких публичных домов, никаких отелей. Там давно уже строят социализм. Только кино и зоопарк.

- Социализм? Это в корне меняет дело. Тогда я "за". Давайте радиограмму, вызывайте катер из порта. А тем, кто останется, выдайте ящик коньяка.

- Этого бы не надо бы, капитан.

- Вот это как раз и надо. Для оставшихся.

Все больше подтаивает верхняя часть айсберга, и все яснее становится видно (при взгляде с самолета), что на самом деле вверху его находится какой-то непривычный, нестандартный темный предмет. То ли скрюченная огромная птица, то ли мощное космического вида летающее устройство. Изредка это неизвестное создание производило что-то вроде судорог. И тогда слабо хрустел подтаявший лед и пробегали по нему длинные трещины. Во всем остальном вокруг было разлито патологическое и очень жаркое спокойствие.

Тем временем в другой части Атлантического океана было не так спокойно.

Из сообщений агентства "Новости":

"В Амбразурском заливе по-прежнему продолжаются нападения террористов на нефтеналивные танкеры. Пока быстроходные торпедные катера нападали только на танкеры малых стран. Но вот в путь вышли два танкера двух стран-гигантов - России и ШСА.

Сумеют ли сверхдержавы постоять за себя, и рискнут ли монакские террористы напасть на суда России и Америки?"

- Рискнут, рискнут! - сказал сам себе на это сообщение прокопченный монакский террорист. Он смотрел эти известия по телевизору на своем до зубов вооруженном катере. Когда-то он окончил московскую диверсионно-партийную школу и поэтому отлично понимал русский язык.

- Команда, к бою! - отдал он суровый приказ. - Торпедные аппараты расчехлить!

- Наверно, они рискнут! - сказал сам себе капитан российского танкера, не отрываясь от портативного российского телевизора метр двадцать на метр пятьдесят. - Павлову на выход! С сопровождающим!

В танкере открылась небольшая дверь на уровне моря, и наружу прыжком вылетела знакомая нам дельфиниха. В легкой боевой экипировке. Она осмотрелась и изучила обстановку. Вслед за Павловой вылетел другой дельфин - Сидоров. Он, в отличие от Павловой, был вооружен, как трое десантников из кино. Это был просто плавающий набор пушек, ракет и пулеметов. Самому ему стрелять было трудновато, но Павлова могла использовать его как свободно плавающую орудийную платформу.

Похожая картина произошла около американского танкера. С той лишь разницей, что Генри и Тристана сбросили в океан с вертолета.

Началась атака террористов на танкеры супердержав. Из берегового тумана вылетело два торпедных катера и они с жутким воем и грохотом устремились вперед на корабли.

Приблизившись к советскому танкеру "Никита Гущин", первый катер выбросил торпеду и остановился, чтобы подождать результата.

Торпеда стремительно неслась к кораблю. Параллельным курсом, постепенно сближаясь с торпедой, почти над водой летела Павлова. Вот она прижалась к торпеде и медленно-медленно стала заворачивать ее. Все больше, и больше, и больше. Вместе с торпедой они рисовали эллипс на гребешках морских волн. В результате торпеда совершила стопроцентный поворот курса.

И вот уже торпеда мчится в обратную сторону.

Бедный катер, поняв, что его собственный выстрел направлен на него самого, в ужасе стремительно помчался в туман, надеясь скрыться.

Он скрылся. Торпеда тоже скрылась.

Через некоторое время из тумана долетел звук мощнейшего взрыва, и очень долго с неба в низкий туман сыпались разные металлические предметы.

Похожая картина произошла около американского судна. С той лишь разницей, что не успел еще нападающий катер выпустить торпеду, как Генри, нацелив плавающую платформу - Тристана, сам сделал выстрел. (Пожалуй, Генри в бою соображал быстрее всех, даже быстрее Павловой.)

Стало тихо и спокойно вокруг. Павлова и Сидоров, покачавшись вдоволь на волнах, направились к своим танкерам, чтобы уйти в корабельные отсеки.

К ним подлетели Генри и Тристан.

- Привет! - сказали они. - У нас новости.

- Какие?

- Плохие. Бросай свой плавающий бензобак и плывем с нами.

- Да что случилось?

- Свободные дельфины передали - в океане ЧП. Какая-то опасность для людей.

- А как быть с охраной танкеров? - спросила Павлова.

- Чего тут охранять? Один твой плавающий бульдозер со всем справится, - сказал Тристан.

- Я не бульдозер, - обиделся напарник Павловой. - Я - Сидоров.

- Один твой плавающий Сидоров разнесет все эти катера в щепки.

- Разнесешь? - спрашивает он у Сидорова.

- Разнесу! - соглашается бульдозер. - Не привыкать.

Настоящий подводный берет! Про таких говорят - сила есть, ума не надо. Может быть даже, эта надпись вытатуирована у него на шкуре на самом видном месте.

И Павлова с Генри и Тристаном на полной боевой скорости отправилась в самоволку куда-то в центр океана.

Что же случилось там?

Ничего хорошего. Плыл-плыл кубический километр льда под жаркими лучами солнца и постепенно таяла его верхушка. И все больше и больше возникало из-подо льда какое-то неведомое в теперешней жизни живое существо. Было оно то ли из минувших, то ли из будущих веков.

Было оно при крыльях, могучих когтях и челюстях. Оно проснулось, это существо, согрелось, взмахнуло крыльями, заворочалось-заворочалось и полетело. Сначала неуверенно, как корова на льду, потом все уверенней и уверенней.

Оно с трудом село на корму корабля, могучими лапами сломало все радары и антенны и стало ловить клювом и глотать человечков-матросиков.

Побежали матросики в разные стороны, кто к лодкам, кто просто в океан. Несколько человек забилось в штурманскую рубку.

Летающий ящер схватил рубку когтями, поднял ввысь и бросил на палубу корабля, как орлы бросают черепах на скалы. И начал оттуда людей выклевывать.

И вот эта страшная картина предстала глазам нашей дельфиньей троицы.

Как только они подплыли поближе, страшная птица решила полакомиться ими самими. Немедленно она спланировала вниз и схватила лапами зазевавшегося Тристана. С трудом она стала подниматься в воздух, чтобы растерзать Тристана или на корабле, или на вершине айсберга.

Когда она пролетала рядом с Павловой, Павлова вылетела из воды и клювом схватилась за хвост Тристана. Лететь стало труднее. А уж когда мелковатый Генри проделал тот же трюк, страшная птица надорвалась и со всего размаха плюхнулась в воду, просто ударилась о нее.

Пока дельфины осматривались и приходили в себя, диковинное живое создание, колотя крыльями по воде, добралось до корабля. Птица подняла голову высоко над водой, зацепилась зубами за верхнюю палубу, как это делают попугаи, и, скрежеща лапами и когтями, выбралась наверх. Здесь она начала сушиться.

- Что будем делать? - спросил Тристан.

Ему не ответили.

- У меня такое ощущение, что там их тьма-тьмущая! - показал на айсберг Генри. - Они там сложены как мороженая треска.

И точно, на вершине айсберга стало заметно какое-то очередное шевеление. Очень и очень тревожное и неприятное.

Тем временем в кабинете у Моржова разразилась паника. От капитана "Никиты Гущина" поступила радиограмма:

"Дельфинообразная Павлова не вернулась на судно. Скрылась в море в полном вооружении в сопровождении двух вооруженных дельфинов. Прошу дать указания".

Самому Моржову кто-нибудь бы дал указания. Перед ним во всю силу и мощь встал вопрос: побег или похищение?

И в самом деле, поди угадай - то ли она сбежала и попросит политического убежища. (Тогда она преступница и изменница.) То ли ее похитили два вооруженных дельфина. (Тогда она героиня и патриотка.)

Героиня или перебежчица?

Преступница или жертва?

Какие принимать меры?

Эти вопросы все выше и выше поднимались по служебной военно-морской лестнице. И в конце концов они поднялись на самый высокий, уже не военный, а политический уровень. О чем стало известно из сообщений агентства "Новости":

"СЕГОДНЯ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ

Среди других вопросов разбирался вопрос об инциденте в Амбразурском заливе в связи с непонятным исчезновением одного военнообязанного полугражданского лица. Дано указание принять меры".

Моржов, так и не получивший от начальства прямых и конкретных приказов, долго читал и вертел эту газету.

Дано указание принять меры. А какие меры?

Заместитель Моржова подполковник Стукач подсказал:

- Да очень простые. Если она сбежала, ее надо задержать. Если ее похитили, ее все равно следует задержать.

Моржов нажал кнопку селектора:

- Поисковый самолет на выход.

На наших глазах на огромных гидравлических маслянистых столбах немедленно ушла вверх одна из совершенно диких скал, и из образовавшегося прохода выплыл весь сверкающий хромированный скоростной катер-самолет. Чудо современной техники на подводных крыльях, переходящих в надводные! Может быть, даже с вертикальным взлетом.

Катер мгновенно оказался у бетонного мола, просто подпрыгнул к нему. Неуклюжий, но по-морскому цепкий Моржов забрался в кабину по шаткому трапику, и, вспарывая водную гладь, катер устремился в небо.

Поисковый катер с полковником, капитаном и пятью матросами мчался низко над морем, глотая километры пространства.

Он быстро проглотил Черное, потом Мраморное моря, потом Эгейское, потом Ионическое, потом Средиземное, потом Гибралтар.

Пользуясь тем, что к хвостовому плавнику Павловой металлическим поводком был прикреплен радиомаячок, Моржов с командой легко обнаружили месторасположение беглецов.

Тут их взору предстала уму непостижимая картина: разгромленный неуправляемый буксир, привязанный к айсбергу, остатки спасательных шлюпок и спасательные круги.

- Кто-то здесь здорово похозяйничал! - сказал полковник Моржов матросу-рулевому. - Как ты думаешь, зачем они привязали буксир к айсбергу?

- Чтобы его в море не унесло.

В это время Павлова заметила хромированный катер.

- Наши пришли, - радостно сообщила она напарникам. - Пошли к ним.

- О'кей!

Как только троица приблизилась к катеру, с него спустился сетчатый подъемник и подхватил Павлову.

Обрадованный Моржов по рации немедленно начал докладывать:

- Дельфинообразная Павлова обнаружена и задержана. Вместе с ней обнаружен неуправляемый буксир, привязанный к айсбергу. Повторяю...

Очевидно, Тристан и Генри уловили сигналы азбуки Морзе или просто услышали его речь, потому что они рассердились и заволновались:

- Эй ты, лохматый! - закричали из воды дельфины. - Она не задержана, она сама пришла!

- А вас не спрашивают, гуси иностранные! - закричал, высунувшись из рубки, Моржов и дальше затрещал в передатчик: - Приступаю к допросу.

А вот как выглядел этот самый допрос. В ванне с морской водой перед Моржовым - Павлова. Несмотря на ясный день, на нее направлен яркий свет настольной лампы. Моржов без устали задавал одни и те же вопросы, заглядывая в какую-то инструкцию.

- С каким заданием шли? Кем были завербованы? В какой валюте получаете плату? Назовите явки, связи, пароли.

Павлова спокойно отвечала:

- Видите разгромленный корабль. Его разломала птица. Мы хотели помочь этому кораблю.

- Какая такая птица? - возмущался Моржов. - Где это вы видели таких птиц? Вы мне голову не морочьте. Придумайте какую-нибудь другую легенду. Поумнее.

И вдруг над палубой сверкающего катера зависла страшная тень, и "легендарная" птица, ухватив когтями матроса-рулевого, тяжело полетела вверх. Впервые стал виден полный размах ее крыльев и можно было заметить на каждом крыле какой-то знак, отдаленно напоминающий свастику или какой-то другой государственный символ. То есть становилось ясно, что птица - не совсем биологическое создание, а нечто иное. Какое-то явно несовременное существо, может быть, чуть-чуть механизированное, может быть, как-то по-особому генетически сконструированное.

Чудовищной птице тяжело было нести человека, но она упрямо поднималась все выше и выше, очевидно, желая поднять жертву на вершину айсберга.

И тут произошло неожиданное. Когда птица пролетала над разломанным кораблем, над буксиром, из-под порушенных частей палубы выскочил человек и выстрелил в нее из ракетницы. Одна ракета, вторая...

Испуганная птица забила крыльями и выронила человека вниз. Налегке она быстро поднялась ввысь и села на край айсберга. Вокруг упавшего матроса сразу покраснела вода.

- Акулы! - закричали сверху моряки.

- Отобьемся! - успокоил их Тристан.

- Отбейте его, - просили с катера матросы.

- Попробуем, - отвечал Генри.

Дальше произошла короткая схватка с акулами. Обычно дельфины легко отбиваются от акул. Они знают определенные нервные узлы у своих страшных противников. После удара в это место акула на какое-то время парализуется и не может дышать.

Но сейчас Тристану и Генри было сложнее, потому что они должны были не просто спасаться, а спасать человека. В этой драке дельфинам сильно помогало то, что на концы их хвостовых плавников были надеты металлические шипы. Каждый удар хвостом оглушал акулу и выводил из строя не меньше чем на час.

С большим трудом дельфины подтащили рулевого к катеру, и матросы быстро втащили его сетчатым подъемником на палубу и повели к врачу.

Но военные есть военные. Чувство благодарности у них притуплено, а чувство ответственности повышено.

- Итак, - сказал Моржов Павловой, - продолжим. На чем мы остановились? С каким заданием шли? В какой валюте получали плату?

- В испанских сардинах, - сказала Павлова.

- Отставить шутки! - рявкнул Моржов.

- Дурак! - сказала ему Павлова.

В ответ на это он развернул корабль и взял курс на родной Севастополь, военную базу. Там много начальства, там легче во всем разобраться.

- Отобьем? - спросил Тристан у Генри, показывая на удаляющееся судно.

- Мы здесь нужнее, - ответил Генри.

- Почему?

- Смотри.

Он показал, как на вершине айсберга начала чуть-чуть шевелиться и бить крыльями другая птица.

- Этот паноптикум начинает разворачиваться, - понял Тристан. - Ничего себе плавучий мавзолей!

- Смотри! - радостно завопил Генри. - Наши пришли!

Прибыл американский корабль с полковником Еллоу на борту. Он опирался животом (пузом) на поручень и внимательно рассматривал море в бинокль.

- Ага, сынки, вы здесь! - радостно закричал он. - Поднимайтесь скорее на борт.

Сынки, торопясь и толкаясь, забрались в подъемник его корабля и въехали на палубу.

- Шеф, - сказали они. - В этом айсберге заморожены птицы. Они очень опасные. Они могут есть людей.

- Вот и хорошо! - ответил шеф. - Вы об этом расскажете начальству. А то они думают, что жизнь в командировке сахар.

- Какому начальству? - закричал Генри. - Надо здесь помочь людям.

- Вот вернемся на базу, получим приказ, - успокоил его Еллоу, - и вернемся помогать.

- А сейчас?

- А сейчас у меня другой приказ. Доставить вас на базу.

Корабль развернулся и взял курс на ШСА.

Вновь ожившая птица слетела с края айсберга и стала кружить над брошенным буксиром. Опять выскочил человечек с ракетницей, выстрелил в нее, и птица вдруг загорелась у него на глазах, будто она была сделана из магния, затрепыхалась, рассеивая вокруг себя искры и дым, и упала в океан. Только пар и шипение побежали по волнам.

Как раз в это время появились лабакамские катера с вернувшейся командой на борту.

Команда на шлюпках направилась на свой буксир. Первыми на борт поднялись капитан и замполит. Оба они были с просветленными лицами после посещения зоопарка и музея деревянной скульптуры.

Они с изумлением посмотрели вокруг. Все было переломано.

- Да! - сказал замполит. - Я же говорил вам: не надо им давать коньяк.

Тут из-под обломков появился человечек с ракетницей.

- Что здесь произошло? - спросил капитан.

- Нападение. С ледника слетают страшные птицы. Они едят людей.

- И где они сейчас?

- Сгорели. Я их сбивал из ракетниц.

- Все ясно, - говорит замполит. - Белая горячка. Вот что значит три месяца в море без отпуска. Врача сюда, скорее.

И вот уже снова запыхтел по океану маленький буксир, делая свою морскую работу. На палубе, приведенной в порядок, матросы красят трубу.

Мчится в сторону Севастополя никелированный катер.

Приближается к Америке судно под командованием полковника Еллоу.

А на буксире, который тащил айсберг, происходил такой разговор капитана с заместителем:

- Черт возьми, может, это бред? Может, он говорит правду. Может, нам следует осмотреть айсберг? Может, в этом айсберге и в самом деле что-нибудь не так? - говорил заместитель.

- Эту воду давно уже ждут в Ялте, - отвечал капитан. - Если в этом айсберге что-нибудь не так, нам еще полгода торчать в океане. Идем мы себе и идем, и нечего лодку раскачивать.

В Ялте уже много лет не хватало воды. Ее включали в домах на короткое время, чтобы люди успевали почистить зубы, умыться и забежать в туалет. Кто не успевал, должен был умываться в море. Поэтому вы представляете, какой праздник был в городе, когда в порт вошел маленький буксирчик и вволок огромный, сверкающий в утренних лучах солнца ледяной утес.

Между прочим, входил буксирчик медленно, почти целый день. И целый день город ликовал. На берегу играл оркестр и проводились митинги. Между ног бегали мелкие дети с воздушными шариками. На шариках был нарисован айсберг с буксирчиком.

К вечеру среди толпы осторожно проехала машина "скорой помощи". Кажется, это повезли человечка, который стрелял из ракетницы.

назад<<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>>далее