– Хорошо, я сделаю все так, как вы сказали… Долорес развязала меня, я приподнялась, и лишь через несколько минут усиленного растирания снова почувствовала свои конечности.

Усевшись на край кровати, я кое-как натянула на себя пижаму и попыталась встать, но тут же рухнула обратно.

– Вы уверены, что справитесь со старухой? – спросила Долорес обеспокоенно.

– Справлюсь, – вздохнула я. – Вот только немного приду в себя…

Я осторожно прошлась по комнате, и, наконец, почувствовала, что ноги подо мной перестали подгибаться, хотя тело по-прежнему ныло неимоверно. Но главное – руки и ноги слушались меня, видно, ведьма приберегла их напоследок, на десерт, так сказать, на них даже синяков не было.

– Вам пора, – сказала я Долорес. – Помните, как только я заору на Майка, сразу вырывайте оружие у этого задохлика!

– А вы уверены, что они уставятся на вас, Мэйвис?

У меня чуть не вырвалось: «Вы шутите!», но тут я вспомнила, что за все это время Эдди ни разу даже не взглянул в мою сторону, и ответила поскромней: «Они ведь не ждут моего появления. А сюрприз всегда привлекает внимание всех…»

Как только Долорес вышла, я прижалась к стене у самой двери. Прошло, наверное, полминуты, которые показались мне вечностью, и я услышала звуки рок-н-ролла. Это означало, что Эбигейл готова приподнять занавес второго акта. Правда, она не знала, что Мэйвис Зейдлитц намерена при этом бухнуть в барабаны.

Я увидела, как повернулась дверная ручка, и вся напряглась струной. Дверь распахнулась, и жуткая старуха вошла в комнату. В тот же миг я подняла над головой сцепленные в замок руки. Она подошла к кровати и оцепенела. Я сделала отчаянный бросок вперед, обхватила ее шею и вошла в клинч.

Злодейка рухнула на колени, довольно сильным рывком попыталась приподняться, но ее колени подогнулись, и она упала снова, на этот раз уже на кровать, – словно тряпичная кукла. Я пожала сама себе руку, осторожно приоткрыла дверь, выглянула и неторопливо повернулась к кровати.

От того ли, что она была ненормальная, или потому что ее облекала невидимая глазу стальная оболочка, только я рановато поздравила себя с успехом. Я находилась всего на полпути к кровати, когда старуха пришла в себя, уселась и уставилась на меня, яростно сверкая глазами. Ее костлявая рука нырнула куда-то в недра невообразимого платья, и вдруг я увидела узкое лезвие ножа.

– Иди, иди ко мне, дорогая, – прошипела она, безобразно скалясь и крепко сжимая рукоять ножа, который, как я успела заметить, был привязан под платьем к ее правому бедру. – Ближе, еще ближе! Ты не можешь бороться с силами тьмы, они все время подстерегают тебя!

– Придется им все же подождать, теперь настала моя очередь! – оборвала ее я. – Со мной они еще не имели дела! Ты безобразна, как смертный грех, грязная обезьяна, место тебе на навозной куче! Когда я разделаюсь с тобой, твою физиономию вообще будет не узнать, хотя тебе любые перемены к лицу!

Я приближалась к ней, не переставая болтать, надеясь, что оскорбления отвлекут ее внимание. Но она внимательно наблюдала за мной из-под полуопущенных век, издавая какие-то булькающие горловые звуки, и вдруг прыгнула вперед. Я едва успела увернуться, и лезвие мелькнуло в дюйме от моего горла.

Она еще не успела отвести руку для очередного удара, как я метнулась вперед, выбросив ноги в отчаянном прыжке. Удар пришелся ей прямо в живот. Эбигейл утробно икнула и рухнула на кровать, нож отлетел в сторону. Я приземлилась на четвереньки рядом с ней и замолотила изо всех сил кулаками.

Когда я сползла с этой твари, она была чуть тепленькой, а ее рожа превратилась в сплошную кровавую маску.

Выйдя из комнаты, я плотно притворила дверь. Все мое тело под пижамой болело невозможно и казалось, что каждая ее оборочка весит не меньше килограмма.

В гостиной вовсю гремела музыка, и я от души надеялась, что джаз не уменьшит эффекта от моего появления. Глубоко вздохнув и напоследок скривившись от боли, я вошла в гостиную.

Майк Инглиш стоял, облокотившись на бар, со стаканом в руке. Его глаза были полузакрыты. В центре комнаты сгрудились Сэм, Эдди и охранявший их Бенни с пистолетом в руке. На бледном лице Долорес застыло напряжение: Когда она увидела меня, ее голова непроизвольно дернулась.

– Эй, вы! – крикнула я, перекрывая рев приемника. – Кто-нибудь еще желает заняться пытками?

Майк отскочил от бара. Краем глаза я заметила, как отвисла челюсть у Бенни. Они оба растерялись на какую-то секунду, но Долорес хватило этого времени, и уже в следующий миг я услышала ошеломленный рев парня и ее крик:

– Эдди, держи пистолет!

Майк сунул было руку в карман, но Эдди рыкнул:

– Только попробуй достать свою пушку! Я жду не дождусь повода пристрелить тебя!

Майк медленно опустил руки, вытянув их ладонями вверх.

– Выключите это проклятое радио! – заорал Эдвард.

Сэм поспешно бросился к приемнику, и в комнате воцарилась тишина.

– Ну, – сказала я. – Теперь, пожалуй, пойду и переоденусь, если вы не возражаете.

– Мэйвис! – взволнованно воскликнул Эдди. – С вами все в порядке?

– Полюбуйтесь лучше на старую даму, – посоветовала я. – А Долорес расскажет вам кое-что, пока меня не будет. Расспросите, как она стала ясновидящей.

Меня уже начало колотить, но это ведь и не удивительно, если учесть, что четыре пары горящих мужских глаз уставились на мое тело. Вообще, когда на тебя смотрят с восхищением, это очень приятно. Но тут речь шла не просто о восхищении – каждый из четырех явно видел как наяву милый уикэнд наедине со мной в отдельном номере шикарного отеля. Причем, все смотрели с таким вожделением, что, пожалуй, за оба выходных дня они ни разу бы не заказали еду в бюро обслуживания.

 

11

 

Мне понадобилось не так много времени, чтобы надеть белый свитер, плиссированную юбку и собрать волосы в конский хвост.

Когда я вернулась в гостиную, там все было тихо. Долорес стояла у бара, Майк и Бенни сидели рядышком на кушетке, а Эдди не спускал с них глаз, держа пистолет в руке. Сэм Барни стоял, прислонясь к стене и сунув руки в карманы.

– Мэйвис, милая, – тепло встретила меня Долорес, – я уже приготовила вам выпить.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Хотя я уже выпила норму, но сейчас, действительно, просто необходимо подкрепиться.

Я взяла бокал и сделала мощный глоток. Глаза у меня тотчас полезли на лоб.

– Что… что это? – я чуть не задохнулась.

– Бренди! – гордо выпалила Долорес. – Как раз то, что вам нужно было, чтобы оправиться от шока.

Тут Эдди улыбнулся мне, и у меня снова возникло ощущение, будто все мои внутренности вынули и забыли вложить обратно.

– Вы изумительны, Мэйвис! – ласково сказал он. – Даже не знаю, как вас благодарить! Долорес нам все рассказала.

– Я тоже все время чувствовал, что здесь что-то не так, – вставил Сэм. – Слишком уж Инглиш старался навязать это преступление вам с Говардом!

– А что там со звездой телеэкрана? – усмехнулся Эдди.

– Вы имеете в виду Эбигейл? – Я равнодушно махнула рукой. – Она решила отдохнуть немного.

– Ого? – Бенни вытаращил на меня глаза. – Вы уделали старую даму?

– Если мне это не удалось, то моей вины в этом нет, – скромно ответила я.

– Полагаю, нам осталось только позвонить лейтенанту Джерасону, – заявил Сэм. – Сейчас я этим займусь.

– Минуточку! – взмолился неожиданно Майк. – Прошу вас, выслушайте меня!

– Мы уже слишком много слушали тебя сегодня вечером! – резко оборвал Эдди.

– Ладно, ладно, – с отчаянием простонал Инглиш. – Я признаю, что подстроил все это, но поверьте, я не убивал Рея и Бабло!

– Можно подумать, – вставила я, – что в последний момент он одумался и пошел на попятный, потому что терпеть не может похорон!

– Его зовут Майком Великодушным, – усмехнулся Говард. – Кареглазый сентиментальный парень, нежный и ласковый, запросто отдающий девушку в лапы сумасшедшей старухи, чтобы та вырвала у нее ложное признание! А потом добрый малый Майк включает погромче радио, поскольку он, видите ли, не в силах слышать воплей боли.

– Ладно! – крикнул Инглиш так, что у него на висках вздулись жилы. – Вы правы, мне нужно было это признание! И я готов был получить его любой ценой, да! Но знаете почему? Потому что именно она убила Ромейна и Бабло!

– Это мы уже слышали, Инглиш, – устало произнес Сэм, – смените пластинку.

– Но это так! – снова заорал толстяк. – Да, я собирался убить Ромейна, и все подстроил сам… Мне давно хотелось заполучить его бизнес… Да и этот подонок обходился мне слишком дорого! Мои мальчики рисковали свободой, а что получали? Какие-то жалкие десять процентов от общей стоимости товара! Да, я собирался его убить, но меня кто-то опередил!

– И поэтому ты решил изо всех сил постараться, чтобы впутать в это дело меня и Мэйвис, – холодно заметил Эдди. – Зачем?

– Да потому что это ваша работа, больше некому! – безнадежным тоном заявил Майк. – Я ведь понимал, как все будет выглядеть, если выяснится, что я намеревался убить Рея! Кто поверит, что меня опередили?

– Ты думаешь, тебе поверят теперь? – презрительно поинтересовался Эдди.

– Но зачем вам понадобилось использовать мою передачу? – спросил Сэм.

Майк откинулся на спинку кушетки, закурил сигарету и глубоко вздохнул.

– Никто из вас не знает так хорошо Ромейна, как я, может быть, еще Эдди, – заговорил он. – О! Это был ловкий тип! Посмотреть не на что, но как варил у него котелок! – Майк постучал себя по лбу. – Ведь даже на то, чтобы запихнуть Эбигейл в передачу – нужны хорошие мозги…

– Я знаю, для чего Ромейн использовал мою передачу, – отрезал Барни. – Но вопрос не в том. Я спросил, почему вы использовали мою программу для предсказания, зачем было затевать эту мышиную возню?

– Я и объясняю! – рявкнул Майк. – Заткнитесь и слушайте, если хотите что-нибудь узнать! Так вот, Рей был ловким парнем, у него даже образование было, он закончил какой-то колледж. А я вырос на улицах Чикаго, бросив школу после четвертого класса. Мой старик пил без просыпа и воровал по мелочам, чтобы прокормиться. Мать тоже попивала и отравилась древесным спиртом, в конце концов. Это было всего через три года, как я бросил школу.

– Ты разбиваешь мне сердце, Инглиш! – усмехнулся Эдди. – Сейчас я разрыдаюсь!

– Минуточку, – вмешался Сэм. – Я хочу его дослушать.

– Мне не на кого было рассчитывать, кроме как на себя, – продолжал медленно Майк. – Сейчас мне тридцать лет, и я имеют пятьдесят тысяч в год, не облагаемые налогом. Меня это вполне устраивало. Но Ромейн всегда насмехался надо мной, всегда… На меня и на моих мальчиков выпадала львиная доля риска. Например, мехов мы прихватили на восемьдесят тысяч и исчезли прежде, чем кто-либо успел опомниться. Я хорошо обдумал операцию, и все прошло как по маслу, мы управились за каких-то пару часов. А Рей и после этого назвал меня глупцом, потому что продаю ему товар за восемь тысяч, а он получит чистых девяносто процентов на этой сделке, практически ничем не рискуя…

– Если уж он был таким плохим, зачем вы имели с ним дело? – поинтересовался Сэм.

– У меня не было выбора. Ведь Ромейн являлся крупнейшим перекупщиком в Лос-Анджелесе и принимал любой товар в неограниченных количествах. В общем, я возненавидел его так, что видеть не мог. «Тебе не достает мозгов, Майк», – вечно твердил он. – Ты – дубина. Все хорошо, пока ты молод, а что будет, когда состаришься? Возьми меня, – хвастался он. – Посмотри только, как я организовал дело на телевидении – люди работают на меня, сами того не подозревая!»

Он очень часто повторял это, и в конце концов я решил, что его дело выгоднее моего стократ, и подумал! «А не прибрать ли его к рукам, отправив хозяина туда, где его роскошные мозги сгниют как любые другие?..» И еще я подумал, что надо все обставить так, чтобы Рей наконец оценил мои способности должным образом, хотя бы в последние минуты своей жизни! Я решил воспользоваться его же правилом – чтобы на меня работали, не подозревая об этом, и надумал использовать телевидение, то, чем он так бахвалился передо мной! Конечно, Ромейн не должен был ни о чем догадываться до самой последней минуты. Тут словно сама судьба выбросила счастливые кости, из Лонг-Бич позвонила Эбигейл…

– Все это похоже на правду, – проговорил Сэм. – Ну а как насчет миссис Ромейн?

– Эта глупая сука меня не касается! – взревел Майк. – Хоть она и настраивала мужа все время против меня, чтобы не пускал меня в дом! Слышите, меня, Майка Инглиша, который отлично помнит те дни, когда ее можно было купить на ночь всего за тридцать долларов!

– Зачем вам понадобилось убивать Бабло? – сурово перебил Барни.

– Я же вам сказал, что не убивал! – заорал Майк свирепо. – Даже если бы мне удалось прикончить Рея, убивать эту шлюху не было никакой нужды! Она не могла бы помешать мне в осуществлении моих планов! А вот Эдди, пожалуй, эта сучка очень могла помешать… Впрочем, в свою очередь, он мог помешать мне, и я уже подумывал о наемном убийце…

– Хм, что-то ты разболтался, – резко сказал Эдвард. – Как ни крутись, Майк, а дело твое плохо! – мне показалось, он усмехнулся с торжеством.

– Конечно, сейчас надо мной смеется даже покойничек Рей, – тихо пробормотал Инглиш. – Еще бы: я все продумал, все подготовил, а кто-то другой всадил в него перышко, но виноватым, опять-таки, оказываюсь я!

– Мы что, всю ночь будем выслушивать воспоминания Майка Инглиша? – спросила я мрачно.

– Да, надо звонить в полицию! – Сэм решительно направился к телефону.

– Дайте мне еще минутку! – взмолился Майк. – Долорес, окажите услугу, взгляните, как там Эбигейл, все ли с ней в порядке, прошу вас!

– Ну… – неуверенно протянула девушка. – Я не знаю, стоит ли…

– Можете посмотреть, как она там, – сказала я. – Мне бы не хотелось, чтобы эта старая ведьма умерла. Убедитесь, по крайней мере, что она дышит, и все.

– Хорошо. – Долорес вышла из комнаты.

Майк с ненавистью уставился на Эдди.

– Теперь ты наверняка намерен завладеть бизнесом Рея! – прорычал он.

– Ты меня смешишь, Инглиш, – скривился Эдди. – Какой бизнес, полиция разнесет магазин в пух и прах.

– И то правда. – Майк даже повеселел. – Похоже, Рей унес свое дело с собой…

Я все еще стояла спиной к двери, понемногу прихлебывая бренди, когда в коридоре послышались шаги возвращающейся Долорес. Она шла так медленно, что мне чуть дурно не стало. Я подумала, вся похолодев, что Эбигейл умерла, и хотя старая дура вполне этого заслужила, мне совсем не нравилось оказаться в роли ее убийцы. Я в жизни никого не убивала, даже и не думала никогда о подобной перспективе, и вдруг…

В следующее мгновение за моей спиной раздался так хорошо знакомый голос, и кровь застыла в моих жилах, а колени задрожали, и стоило больших усилий устоять на ногах. Я кое-как заставила себя оглянуться.

На пороге, с широко раскрытыми от ужаса глазами, стояла Долорес, а позади нее – настоящий призрак во плоти с кровавой маской вместо лица. Из черной дыры рта вырвался страшный шипящий звук, один глаз был закрыт чудовищной опухолью, а другой с дикой злобой сверлил меня.

– Эбигейл! – задохнулась я.

Старуха держала у самого горла Долорес свой ужасный нож, при малейшем движении он вонзился бы той в сонную артерию.

– Мне нужна ты, красотка, – просипела ведьма. – Но если я не получу тебя, я прирежу ее, выбирай милочка. Чью смерть ты предпочитаешь, ее или свою?

Я беспомощно оглянулась, пытаясь прочесть на лицах остальных, что мне делать. Сэм смотрел на старуху в полной растерянности совершенно остановившимися глазами, а Эдди молча пошел на нее, держа наготове пистолет. Но он все равно не смог бы стрелять из-за Долорес.

– У тебя пять секунд, милочка, – проскрипела Эбигейл. – Твое горло, или ее?

– Ну что ж, выбора у меня нет, – я шагнула вперед.

Долорес выдохнула, чуть шевеля губами!

– Остановись, не делай этого!

– В том, что нож остался у нее – моя вина, – возразила я. – К тому же я посоветовала тебе навестить эту сумасшедшую…

Позади меня раздался глухой стук. Быстро обернувшись, я чуть не завопила от отчаяния: Эдди совершил ошибку, – сосредоточившись на Эбигейл, он совсем забыл о Майке.

Инглиш одним прыжком преодолел несколько метров, разделяющих их, и обрушился на Говарда всем своим весом. Когда я обернулась, Эдди валялся на полу, а Майк торжествующе стоял над ним с пистолетом в руке.

– Дорогая Эбби, – сказал он почти с нежностью. – Я знал, что ты намного крепче, чем думали эти сосунки! Я хорошо помню, как ты поработала над черепом того парня в Лонг-Бич! Вовсю заговаривал им тут зубы, чтобы дать тебе прийти в себя.

– Мне нужна блондинка, Майк! – прошипела старуха. – Она моя!

– Конечно, – согласился тот небрежно. – Эта красотка слишком много знает, она твоя, старушка!

Эбигейл отшвырнула от себя Долорес с такой силой, что та упала на пол лицом вниз. Размахивая ножом, ведьма двинулась на меня. Я отступила и уперлась спиной в бар.

– Сначала я располосую твое хорошенькое личико! – прохрипела Эбигейл хищно. – А уж потом… Потом твое бело-розовое тельце станет красным от крови… оно станет страшным, отвратительным, милочка моя!

Приближающаяся фурия живо напоминала мне ту старуху из пьесы «Мэкки-нож», что мы ставили в школе.

Неожиданно мой локоть коснулся чего-то холодного, и я догадалась, что это мой бокал с остатками бренди. Нож сумасшедшей плясал уже у самых моих глаз.

Я изловчилась, схватила с бара бокал и выплеснула содержимое в ее физиономию – у меня неплохо получился этот трюк в кафе битников. И я надеялась, что бренди «пять звездочек» впятеро лучше выполнит в данном случае свое назначение. Так оно и вышло. Коньяк попал в единственный глаз моей мучительницы, она отчаянно завопила, слепо ткнув вперед ножом. Но тут же вступила в дело давнишняя выучка. Я нырнула в сторону, обхватила ее запястье и хорошенько крутанула руку. Нож брякнулся об пол где-то за баром.

– Ладно, Ну все, – взревел Майк. – С меня хватит! На этот раз ты получишь пулю в свою чрезмерную развитую грудку!

Спорить с ним мне, естественно, было некогда. Эбигейл по-прежнему ничего не видела, она судорожно терла глаз, в который попало спиртное, поэтому мне ничего не стоило выхватить добрый кусок ее платья и развернуть психопатку так, что она оказалась между мной и Майком. Все это произошло мгновенно, и не знаю, что бы я стала делать дальше, но тут прозвучали два выстрела подряд, старуха вдруг обмякла и рухнула на пол.

С минуту мы молча стояли, уставясь друг на друга. Все случилось так быстро, что Майк растерялся не меньше меня.

Наконец он перевел взгляд на труп Эбигейл.

– Я этого не хотел, – замотал он головой. – Это все ты… Это ты подставила ее! – он снова поднял глаза на меня, и я прочитала в них смертный приговор.

Тем временем очнулся Эдди, я увидела, как он скользнул к Майку, приподнимаясь с пола.

– На этот раз, грязная тварь… – начал Инглиш, но тут Говард подсек его.

Они сцепились в клубок и покатились по полу. Пистолет все еще лежал там, где его уронил, падая, Майк. Бенни словно очнулся от ступора и рванулся было к оружию, но я его опередила. Он все же успел вцепиться в запястье, так что пришлось ткнуть его пальцами в адамово яблоко. Он начал хватать воздух широко открытым ртом, явно не понимая, почему никак не может сделать вдох.

Я посмотрела на него с соболезнованием – парень выглядел, как больной спаниель, что жил у нас в доме, когда я была девчонкой. Повернув пистолет вперед, я аккуратно стукнула Бенни по лбу. Будто в благодарность за это он вывернул на меня белки глаз, покачнулся и благополучно улегся на пол.

Майк и Эдди все еще катались по гостиной в свирепых объятиях друг друга. Но вдруг Инглиш отшвырнул от себя Говарда, вскочил на ноги и его кулак нацелился прямо на макушку противника.

Ни секунды не колеблясь, я навела на Майка пистолет и положила палец на спусковой крючок, но в этот момент Эдди снова дернул его за ноги.

Стрелять же в катающийся по полу клубок ног и рук я не решалась, боясь попасть в Эдди. Тут кто-то притронулся к моему локтю, и я чуть не пальнула в белый свет. Резко обернувшись, я наставила оружие на… Сэма.

– Успокойтесь! – так и подскочил он. – Я только хотел принести вам свои извинения.

– За что?

– Ну… – он растерянно повел рукой. – За то, что я не человек действия, что не пришел вам на помощь… Мне вообще следует объяснить вам…

– Сэм, – остановила я. – Вы хороший, спокойный и миролюбивый человек. Не каждому дано быть бойцом. Но поговорим об этом в другой раз, хорошо? Сейчас я слишком занята, нельзя спускать глаз с Майка Инглиша… А куда они делись?

Секунды две мне казалось, что Майк и Эдди просто провалились сквозь пол, но вдруг голова Майка показалась над стойкой бара с другой стороны. Тут же появилась и голова Эдди, но от того, как она появилась, я подумала, что спятила совсем за эту сумасшедшую ночь. Оказалось же, что голова Эдди выглядит так неестественно потому, что Майк, вцепившись обеими руками ему в горло, поднимает его в воздух.

Я снова попыталась взять Инглиша на прицел, но выстрелить не смогла, слишком велик был риск.

Тем временем Майк дико напрягся и с огромной силой обрушил голову Эдварда на стойку бара, разжав при этом пальцы. Тело Эдди с грохотом скрылось за стойкой.

Майк наклонился, и снова точно так же, как первый раз, вытащил его, и снова бросил на стойку… Это повторялось снова и снова, словно я смотрела ужасный фильм, состоящий из одного-единственного кадра, правда с каждым разом лицо Эдди приобретало все более безнадежный вид, и мне стало казаться, что скоро от него останутся одни воспоминания.

Я снова прицелилась, держа пистолет обеими руками, и тут случилось чудо. На какой-то миг голова Майка замерла, как раз попав в прицел, я зажмурилась и нажала на курок.

Раздался двойной грохот, запахло порохом и что-то покатилось по полу. Но я была уверена, что выстрелила только однажды, откуда же второй выстрел? Или в этой комнате какое-то стереофоническое устройство, усиливающее звук выстрела?

Осторожно открыв глаза, я осмотрелась и все поняла: конечно, я промахнулась, пуля попала не в голову Майка, а в бутылку виски, стоящую на верхней полке. Бутылка с грохотом разорвалась, виски фонтаном брызнуло на Майка, он непроизвольно выпустил из рук Эдди и взревел, зажав ладонями глаза, обоженные спиртом. Эдди с усилием вцепился в крышку бара, скоро над ней показалось его побуревшее лицо.

Я бросилась к нему, протягивая пистолет, но Говард явно никого не видел, кроме своего противника. Он медленно поднял руку, медленно сомкнул пальцы вокруг горлышка бутылки, что стояла рядом, и все так же медленно занес руку с бутылкой над головой Майка.

назад<<< 1 . . . 8 . . .  10 >>>далее