Глава 5

      КАКОЙ-ТО НЕПОНЯТНЫЙ «СТАНОК»

      Они просидели на затерявшейся скамеечке в дальнем, сейчас совсем безлюдном конце парка, пока не начало темнеть. Оба были так возбуждены всем случившимся, особенно, конечно, Славка, что ни о чём другом говорить не могли. Виталию пришлось хоть немного рассказать о странной слежке, которую за ним устроили. И Славку нестерпимо заинтриговала эта история.

      Виталий коротко проинструктировал друга, как себя вести. Никаких задач он перед ним не ставил. Славка должен был только аккуратно выйти из игры, чтобы не скомпрометировать Виталия.

      Они прошли пустынными, еле видными в сгустившейся темноте тропинками и вышли на освещённые, людные аллеи. Здесь они чуть поубавили шаг и уже неторопливо, гуляючи побрели в потоке людей к набережной, где находились аттракционы. В этой части парка было по-прежнему душно, воздух был напоён тяжёлым запахом цветов и пылью от тысяч ног.

      Вскоре друзья добрались до цели.

      Вокруг аттракционов, на ярко освещённой площадке, по-прежнему толпился народ. Со свистом и лязгом носились по сложным, головокружительным спиралям и петлям лёгкие, пёстрые кабинки, временами исчезая в полутёмной утробе сложных металлических конструкций, и тогда раздавался испуганный женский визг.

      — Смотри-ка, — удивился Слава. — Ещё работают. А пока мы шли, другие уже закрылись, аттракционы-то. Ну, трудяги.

      — План гонят, — равнодушно пояснил Виталий и добавил: — Ты смотри этого парня. Помнишь его?

      — Ясное дело. Только темно уже.

      — Он тоже тебя небось высматривает. Так что давай на свету держаться.

      Они стали прогуливаться по площадке, обходя длинные очереди. Из-за грохота работающих аттракционов трудно было разговаривать.

      Неожиданно из толпы вынырнул знакомый парень. Теперь Виталий смог рассмотреть его получше. Светловолосый, гибкий, щеголеватый, с лукавым, толстогубым лицом. И Виталий вспомнил. Это был тот самый парень, с фотографии, висящей на шкафу в спаленке Витьки Короткова, тот самый Гопа или Гоша? Стоп, стоп! Ну конечно, это о нём рассказал Шухмин. Этот парень шёл за ним вместе с Витькой и удрал. А потом попался на драке с Володькой-Дачником.

      Это открытие меняло всё дело.

      А парень между тем уже весело болтал:

      — Имею право на личную жизнь. И всегда готовы в приятной компании, какой разговор! А обстановка есть, вон рядом качается. Пошли?

      Он махнул рукой в сторону реки, где у причала стоял ресторанчик-поплавок «Альбатрос». Оттуда время от времени долетала музыка.

      — Ну что, Славик, отметим мировую или как? — спросил Виталий.

      — Двинули, братцы, — энергично ответил Славка, обхватив за плечи Гошку и Виталия. — Для хороших людей ничего не жалко. Тем более без тебя, — обратился он к Гошке, — я бы эту сотнягу в гробу видел.

      — Тоже мне деньги, — солидно усмехнулся Гошка. — Да я ещё две, если надо, добавлю.

      И они втроём направились к ресторану.

      Дверь, выходящая к широкому, застеленному красной дорожкой трапу, оказалась, однако, закрытой. За стеклом висела красивая табличка, изготовленная солидно и, видимо, надолго: «Мест нет».

      — Эх… — огорчённо вздохнул Виталий.

      — Айн момент, — торжественно объявил Гошка, подтягивая рукава своей фасонистой, приталенной рубашки, словно собираясь показать фокус.

      Впрочем, фокус и в самом деле состоялся. Гошка энергично забарабанил в дверь, и, когда появился толстый, усатый швейцар в фуражке с золотым околышком, он ему сделал какой-то приветственный знак рукой, и дверь мгновенно распахнулась. Швейцар с поклоном пропустил их.

      В душном, переполненном зале свободных мест не было видно.

      — Цвай момент, — с шутовской важностью объявил Гошка.

      Он поманил кого-то к себе из зала, и через секунду перед ними оказался молоденький официант в белой, не первой свежести курточке, с салфеткой на согнутой руке.

      — Распорядись-ка, — сказал ему Гошка.

      — Ваш свободен. Прошу.

      — За мной, — скомандовал Гошка.

      Они гуськом прошли между столиками и расположились возле открытого круглого окошка, выходящего на реку. Лучший в зале столик словно ждал их.

      Гошка принялся делать длинный заказ склонившемуся над ним официанту. Когда он кончил и официант исчез, Виталий сказал:

      — Ты кто тут есть, министр или бог?

      — Кое-чего получше, — ухмыльнулся Гошка. — Своё тут царство.

      — А царь где? — в тон ему поинтересовался Виталий.

      — Царь? Увидишь.

      Удивительно быстро возник вдруг официант с полным подносом всяких закусок и бутылок. Всё это мгновенно перешло на стол, и официант, пожелав приятного аппетита, исчез.

      — Ну, братцы, — плотоядно потирая руки, произнёс Гошка, — приступили. С первой жрать не принято, грех великий. Так что вы кладите себе, а я разолью.

      За оживлённой болтовнёй, не затрагивавшей ни одного серьёзного вопроса, прошло с полчаса. Однако прошли они не зря. Виталий нащупал в Гошке ту струнку, на которой можно было дальше сыграть. Гошка оказался чрезвычайно самолюбив и хвастлив. Виталий рассказал пару лихих историй, где выглядел весьма героически. Славка ему изо всех сил подыгрывал. И Гошка завёлся. Изрядно уже выпив, он пьяно замахал руками и, вытирая рукавом рубашки мокрые губы, заявил:

      — Всё это до хари, понял? Ты у меня учись. Вот, допустим, мы сегодня с Жорой за тобой потопали, у меня уже полсотни в кармане, у Жоры четвертной.

      — Почему четвертной? — возмутился Виталий. — Раз тебе…

      — Засохни, — махнул рукой Гошка. — Понимать надо, кто я и кто Жорка против меня. Ему больше и не положено.

      — А кто клал, кто? — продолжал возмущаться Виталий.

      — Кто? — загадочно переспросил Гошка. — Это я тебе сейчас покажу. Глазелки свои только не таращь, начальство этого не любит, понял?

      — Понял. Я погляжу, никто не заметит. Куда глядеть-то?

      — Значит, так. Раз, два… четвёртый столик у стены, в углу, видишь?

      — Ага. Трое там. Соли-идные дяди.

      — А то. Вон весёлый такой, чернобровый, в сером, с галстуком. Это Вадим Саныч, главный из главных. С самим министром за руку. А бабы у него какие…

      — На таких баб денег не наберёшься, — авторитетно заявил Виталий.

      — Ты за Вадика не бойся. Своих не хватит, у Бороды возьмёт.

      — Это вот справа который, бородатенький?

      — Точно. Главный инженер наш. Хотя теперь не очень-то у него возьмёшь. Малость пообщипали его, гада, — злорадно заключил Гошка.

      — Свои?

      — Не наше дело кто. Только мало ещё общипали, добавить бы.

      — А звать как его?

      — Илюша. А короче — Борода.

      — Илюша? — насторожился Виталий. — У нас такой работал.

      — Это где же?

      — В Сокольниках.

      — Не, он там отродясь не работал.

      — Ну как? Илья Викторович?

      — Не. Илья Васильевич. А фамилия Потехин.

      Вот это и было главным открытием вечера.

      — А третий кто там с ними? — спросил Виталий, еле заметно кивнув на столик в углу.

      — Третий? — небрежно переспросил Гошка. — Их подтирала. Горох. Отдел кадров.

      Гошка расхохотался и тут же натужно раскашлялся, поперхнувшись табачным дымом. Отдышавшись и вытерев проступившие слёзы, он сказал:

      — Ох, братцы, и хорошо мне с вами сидеть, ей-богу! Не уходил бы.

      — А кто тебя гонит? — поинтересовался Слава.

      — Да рано я тут с вами засел. Пока «станок» крутится и я должен крутиться.

      — Какой такой «станок»? — удивлённо спросил Виталий.

      — Есть один такой.

      — Нет такого, — с пьяным упрямством заявил Виталий, словно это имело для него принципиальное значение. — Станки сами не крутятся, понял? У них там чего-то крутится, а сами они стоят на месте.

      — А вот наш весь крутится, — ухмыльнулся Гошка, развалясь на стуле.

      — Гош, а ты за кого болеешь? — спросил Виталий благодушно.

      — Я? За «Торпедо», — ответил Гошка, сытно отвалившись от стола.

      — Это почему?

      — А у меня братан на автозаводе. За кого же мне болеть?

      — Кем он там?

      — Электрик. Наивысший разряд. Таких там раз-два — и обчёлся, — принялся, как всегда, хвастать Гошка. — Начальство его под ручку водит, на доску вешает. И всегда он у них в президиуме сидит.

      — Подумаешь, президиум! Ты его научи хрусты зарабатывать.

      — Не. Ему нельзя. Он сознательный.

      — Ха! Если сознательный, то, выходит, ничего ему такого не надо? — спросил Славка.

      — Ладно, ша! — зло оборвал его Гошка.

      И Виталий в который раз уже насторожился.

      В этот момент к их столику подошёл какой-то парень и хмуро сказал Гошке, смерив его собутыльников подозрительным взглядом:

      — Велено, чтоб сматывал.

      — Ага, сейчас, — засуетился Гошка. — Момент.

      Парень исчез.

      — Слышь, ребята, — сказал Гошка, наклоняясь к столу. — Часок ещё здесь покантуетесь? Я прибегу. Сговорено?

      — Прибегай, прибегай, — ответил Слава. — Обождём.

      — И предложение деловое будет, — добавил Виталий. — Обрадуешься.

      — Ну да? Какое? — загорелся Гошка и снова опустился на стул.

      — Давай дуй, раз велено, — строго сказал Виталий. — Вернёшься, потолкуем.

      — Сговорено. Буду как штык, — с воодушевлением объявил Гошка.

      Он вскочил со стула, махнул рукой и торопливо двинулся между столиками к выходу. Виталий заметил, как бородатый Потехин из-за своего столика проводил Гошку взглядом.

      Он посмотрел в сторону углового столика и увидел, что теперь уже все трое сидевших за ним людей поглядывают на него и Славу. И взгляды эти были какие-то холодные, испытующие, недоверчивые.

      — Давай-ка, Слава, собираться, — досадливо сказал Виталий. — Не нравится мне тут ситуация.

      — А Гошка? Ведь обещали.

      — Мы его там, на набережной, посторожим.

      Они подозвали официанта, рассчитались и, лавируя среди столиков, направились к выходу. За спиной у них, после короткого перерыва, снова загремел джаз, на свободном пятачке перед ним лениво закружились пары.

      На набережной было всё же прохладнее, чем в ресторане. Друзья отошли в сторону и, облокотившись на каменный парапет, стали наблюдать за входившими в ресторан людьми. Гошки среди них пока что не было.

      Постепенно площадка вокруг аттракционов пустела, очереди иссякали. Неожиданно невидимый репродуктор объявил, что через пятнадцать минут работа аттракционов прекращается. И людей вокруг стало ещё меньше.

      А вскоре грохот, свист и скрежет замолкли. Воцарилась тишина. Последние любители острых ощущений покинули площадку. Стало и вовсе пустынно.

      Вот тут-то и появился Гошка. Он шёл в самом лучшем настроении, направляясь ко входу в ресторан, сунул руки в карманы брюк и весело посвистывал, то и дело норовя поддать носком ботинка какой-нибудь камушек или скомканную бумажку.

      — Гошка! — позвал Виталий.

      Гошка остановился, повертел головой и, увидев друзей, двинулся к ним.

      — Чего это вы, гаврики, вытряхнулись раньше времени? — недовольно спросил он, подходя.

      Видно, Гошку всё это время, пока он отсутствовал, грела мысль о предстоящей попойке.

      — Начальство твоё недовольно было, я уж видел, — ответил Виталий. — Решили глаза ему не мозолить.

      — Эх, хорошо посидеть могли! — досадливо вздохнул Гошка и спросил, пытливо глядя на Виталия: — Ты насчёт делового предложения чего трепанул?

      — Есть одно, Гоша. Если ты, конечно, парень стоящий. Выгодное одно предложение. В жизни ты ещё такого не получал. Но… Надо ещё поглядеть, подойдёшь ли?

      — Э-э, Маня, ты мне шарики не вкручивай, — лукаво улыбаясь, пошевелил пальцами в воздухе Гошка. — Не таких встречали — и хватали. Чего от меня требуется, говори?

      — Да ничего особого.

      — Врёшь. Знаю. Я с такими вот деловыми недавно уже нагрелся. Сначала вроде тоже ничего им не надо, а потом я им — наколочку, а они мне — фиг.

      — Ладно, учту, что фиг ты не любишь, — засмеялся Виталий и совсем по-дружески потрепал Гошку по плечу.

      — Это уж я сам учту, — многозначительно пообещал Гошка, стряхивая с плеча его руку.

      — Всё же свидимся или как? — поинтересовался Виталий. — Я теперь ставлю.

      — А когда?

      — Сегодня у нас среда? В пятницу. Здесь же. Но только в другое место завалимся. Понял? Здесь больно дует. — Виталий подмигнул.

      — А куда? — полюбопытствовал Гошка.

      — Есть одно. Моё дело. Тебя встречают тут, а меня там. Ну как?

      — Сговорено. Будь спок. Гошкино слово. Спроси кого хочешь.

      — Эх, Гоша, чует моя душа, мы с тобой кое-какие дела всё же сотворим.

      — Господу нашему помолимся-я… — гнусаво протянул Гошка и расхохотался.

      Виталий приветственно махнул в ответ рукой.

      Так они и расстались. Гошка тут же исчез.

      — Двинулись на ночёвку, Славик, — сказал Виталий устало. — Сейчас я тебя представлю супруге и моей любимой тёще.

      Они зашагали по широкой, людной аллее к выходу из парка. Вокруг вовсю разгоралось вечернее гулянье. Сверкали, кружились огни, били, переливались струи гигантского фонтана.

      На следующий день Виталий пунктуальнейшим образом всё доложил Фёдору Кузьмичу.

      Как всегда, молча выслушав его и в последний раз подравняв выложенные по росту остро отточенные карандаши, Фёдор Кузьмич задумчиво сказал:

      — М-да… К чему-то, милый мой, ты, кажись, подобрался интересному. Ишь ты, «станок». Уж не деньги ли они на нём печатают?

      — В переносном смысле.

      — Ясное дело. Но какие-то деньги к ним, я вижу, плывут. Большие деньги… Вот что, милый мой. Полагаю, пора наших друзей оттуда потихоньку подключать. — Он указал пальцем на потолок. — По их это части, кажись. Ну, а сам ты копай, как наметил. Витька твой вроде бы перспективен. А вот Гришка — не знаю, не уверен. По всему видать, большой он прохвост. — И поднял руку, не давая на этот раз Виталию заспорить. — Ладно, ладно. Попробуй. Я же не запрещаю. Даже советую. У тебя, Лосев, вырабатывается свой почерк в работе. Это хорошо. И почерк сам мне нравится, я от тебя не скрою. Ты всегда от человека идёшь. Не улика, а человек у тебя на первом месте, когда ты поиск ведёшь… И в этом, между прочим, твоя сила, но и слабость. Помни. Хотя тебе и трудно это всегда помнить. Ты, Лосев, человек увлекающийся.

      — Знаю, — вздохнул Виталий.

      — За нами убийство висит, кроме драк там. Поэтому путь надо выбирать деловой, кратчайший. А план твой одобряю. Давай действуй.

      И Виталий по длиннейшему коридору отправился к себе.

      Прежде всего он позвонил наверх, в управление БХСС, своему другу Эдику Албаняну, и убедился, что того, как всегда, нет на месте. После чего он позвонил ещё в несколько мест и, в двух из них условившись о встрече, бодро поднялся из-за стола.

      Первая встреча, на которую он спешил, должна была состояться в Центре, недалеко от ГУМа, где по другую сторону улицы тянулись причудливые, старинные, на века, казалось, поставленные, бывшие торговые лабазы и конторы, где в наши дни разместились десятки различных мелких организаций и учреждений.

      Виталий не сразу нашёл среди половодья вывесок самую, пожалуй, скромную: «Спортобщество „Сокол“, городской комитет, 2-й этаж, к. 247».

      Виталий проследовал на второй этаж и в конце концов обнаружил там нужную ему комнату. В ней оказалось много людей, большинство из них были молоды, подтянуты и энергичны. Все весело и бодро переговаривались, и в воздухе стоял гул голосов. Обстановка указывала, что Виталий в своих поисках не ошибся.

      К нему сразу же протолкался невысокий, моложавый, румяный человек, хотя и с лысиной уже и седоватыми висками, но весьма энергичный, в полосатой тенниске, и, снизу вверх посмотрев на Виталия, деловито осведомился:

      — Вы из баскетбольной? — и тут же категорически распорядился: — Тогда прошу…

      Но его перебил другой человек, тоже седоватый, но худощавый и не столь энергичный.

      — Погоди, Лёва. Этот товарищ, кажется, ко мне, — и, обращаясь к Виталию, представился: — Соколов Василий Павлович. А вы товарищ Лосев?

      — Так точно, — кивнул Виталий, улыбаясь.

назад<<< 1 . . . 10 . . . 19 >>>далее