ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Те же, без Торцова.
Р а з л ю л я е в. Поди-кось, какой грозный! Ишь ты, развоевался! Так вот тебя и испугались... Как же, держи карман-то!
М и т я (Гуслину). Вот она жизнь-то моя какова! Вот каково мне сладко жить-то на свете!
Р а з л ю л я е в. Да от этакова житья - запьешь, право запьешь! А ты брось, не думай. (Запевает.)
Одна гора высока,
А другая низка;
Одна мила далека,
А другая близко.
Входят: Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же, Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза.
А н н а И в а н о в н а. Мир честной компании!
Р а з л ю л я е в. Милости прошу к нашему шалашу.
М и т я. Наше почтение-с! Милости просим!.. Какими судьбами?..
А н н а И в а н о в н а. А никакими, просто - взяли да и пришли. Гордей Карпыч уехал, а Пелагея Егоровна отдохнуть легла, так теперь наша воля... Гуляй - не хочу!..
М и т я. Просим покорно садиться.
Садятся; Митя садится против Любови Гордеевны; Разлюляев ходит.
А н н а И в а н о в н а. Надоело молча-то сидеть, орехи щелкать, - пойдемте, говорю, девушки, к парням, а девушкам и любо.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Что ты выдумываешь-то! Мы не воображали сюда идти, это ты выдумала.
А н н а И в а н о в н а. Как же не так! Да ты первая... Известное дело, кому что нужно, тот об том и думает: парни об девках, а девки об парнях.
Р а з л ю л я е в. Ха, ха, ха!.. Это вы, Анна Ивановна, я точности говорите.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Вот уж никогда!
М а ш а (Лизе). Ах, стыд какой!
Л и з а. Это, Анна Ивановна, вы говорите совсем напротив.
А н н а И в а н о в н а. Ах вы, скромность! Уж сказала бы словечко, да нехорошо при парнях-то... Сама была в девках, все знаю.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Девушка девушке рознь.
М а ш а. Ах, стыд какой!
Л и з а. Что вы говорите, это даже для нас оченно странно и, можно сказать, конфузно.
Р а з л ю л я е в. Ха, ха, ха!..
А н н а И в а н о в н а. А об чем сейчас наверху разговор был? Хотите, скажу!.. Ну, говорить, что ли? Что, присмирели!
Р а з л ю л я е в. Ха, ха, ха!..
А н н а И в а н о в н а. Ты что рот-то разинул! Не об тебе, небось!
Р а з л ю л я е в. Хоша и не обо мне, однако, может быть, есть, кто и об нас думает. Мы знаем, мы знаем! (Приплясывает.)
Как гусара не любить!
Это не годится!
А н н а И в а н о в н а (подходит к Гуслину). Что же ты, бандурист, когда на мне женишься?
Г у с л и н (играя на гитаре). А вот когда от Гордея Карпыча разрешенье выдет. Куда нам торопиться-то, над нами не каплет. (Кивает ей головой.) Поди-ка сюда, Анна Ивановна, мне нужно сказать тебе одно дело.
Она подходит к нему и садится подле него; он ей шепчет на ухо, показывая на Любовь Гордеевну и Митю.
А н н а И в а н о в н а. Что ты говоришь!.. Неужто!
Г у с л и н. Уж это верно так.
А н н а И в а н о в н а. Ну, так хорошо, молчи! (Говорят шепотом.)
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Ты, Митя, придешь к нам ужо вечером?
М и т я. Приду-с.
Р а з л ю л я е в. И я приду. Я больно плясать горазд. (Становится фертом.) Девушки, полюбите меня кто-нибудь.
М а ш а. Как вам не стыдно! Что это вы такое говорите!
Р а з л ю л я е в. Что ж такое за важность! Я говорю - полюбите меня... да... за мою простоту.
Л и з а. Этого не говорят девушкам. А должны были сами дожидаться, чтобы вас полюбили.
Р а з л ю л я е в. Да, дождешься от вас, как же! (Пляшет.)
Как гусара не любить!
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (взглянув на Митю). Может быть, кто-нибудь и любит кого-нибудь, да не скажет: надобно самому догадаться.
Л и з а. Какая же девушка в мире может сказать это!
М а ш а. Конечно.
А н н а И в а н о в н а (подходит к ним и поглядывает то на Любовь Гордеевну, то на Митю и запевает).
Уж и как это видно,
Коли кто кого любит -
Против милого садится,
Тяжеленько вздыхает.
М и т я. На чей счет это принимать нужно?
А н н а И в а н о в н а. Уж мы знаем на чей.
Р а з л ю л я е в. Стойте, девушки, я вам песню спою.
А н н а И в а н о в н а. Спой, спой!
Р а з л ю л я е в (поет протяжно).
Летал медведь по поднебесью...
А н н а И в а н о в н а. А ты хуже этой-то не знаешь?
Л и з а. Даже можно принять это в насмешку.
Р а з л ю л я е в. А коли эта нехороша, я вам другую спою; я ведь веселый. (Поет.)
Ах, бей в доску,
Поминай Москву!
Москве хочется жениться -
Коломну взять.
А Тула-то хохочет,
Да в приданое не хочет!
А гречиха по четыре,
Крупа по сороку,
Вот просо у нас гривна,
А ячмень три алтына.
(Обращаясь к девушкам.)
Вздешевел бы и овес -
Больно дорого провоз!
Видите, погода какова!
М а ш а. Это к нам не относится.
Л и з а. Мы мукой не торгуем.
А н н а И в а н о в н а. Да ты что пристал! Ты вот отгадай загадку. Что такое: кругла - да не девка; с хвостом - да не мышь?
Р а з л ю л я е в. Это штука мудреная!
А н н а И в а н о в н а. То-то мудреная!.. Вот ты и думай! Ну, девушки, пойдемте.
Девушки встают и собираются идти.
Парни, пойдемте.
Гуслин и Разлюляев собираются.
М и т я. А я после приду. Я тут уберу кой-что.
А н н а И в а н о в н а (пока собираются).
Вечор девки,
Вечор красны,
Вечор девки пиво варивали.
Зашел к девкам,
Зашел к красным,
Зашел к девкам да незваный гость.
Анна Ивановна за дверью пропускает всех, исключая Любови Гордеевны, затворяет и не пускает ее.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Митя и Любовь Гордеевна.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (у двери). Перестаньте, не дурачьтесь.
За дверью девичий смех.
Не пускают!.. Ах, какие! (Отходит от дверей). Баловницы, право!..
М и т я (подавая стул). Присядьте, Любовь Гордеевна, побеседуйте минуточку. Я очень рад, видемши вас у себя.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (садится). Чему тут радоваться, я не понимаю.
М и т я. Да как же-с!.. Мне очень приятно-с видеть с вашей стороны такое внимание, сверх моих для вас заслуг. Вот уж другой раз я имею счастие-с...
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Ну, что ж! Пришла, посидела и ушла, в этом важности не состоит. Я, пожалуй, и сейчас уйду.
М и т я. Ах, нет, не уходите-с!.. Для чего же-с!.. (Вынимает из кармана бумагу.) Позвольте мне презентовать вам мой труд... как умею, от души.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Это что такое?
М и т я. Собственно для вас сочинил стихи.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (стараясь скрыть радость). Еще, может быть, глупость какая-нибудь... не стоит читать.
М и т я. Этого я не могу судить, потому как сам я это писал и притом не учимшись.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Прочитай.
М и т я. Сейчас-с. (Садится подле стола и берет бумагу; Любовь Гордеевна подвигается к нему очень близко.)
Не цветочек в поле вянет, не былинка, -
Вянет, сохнет добрый молодец-детинка.
Полюбил он красну девицу на горе,
На несчастьице себе да на большое.
Понапрасну свое сердце парень губит,
Что неровнюшку девицу парень любит:
Во темну ночь красну солнцу не всходити,
Что за парнем красной девице не быти.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (сидит несколько времени задумавшись). Дай сюда. (Берет бумагу и прячет, потом встает.) Я тебе сама напишу.
М и т я. Вы-с?!
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Только стихами я не умею, а так, просто.
М и т я. За великое счастие почту для себя ваше такое одолжение-с. (Дает бумагу и перо.) Извольте-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Жаль только, что скверно пишу-то. (Пишет.)
Митя хочет заглянуть.
Только ты не смотри, а то я брошу писать и изорву.
М и т я. Я не буду смотреть-с. Но вы позвольте мне на ваше снисхождение соответствовать тем же, сколь могу, и написать для вас стихи вторично-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (положив перо). Пиши, пожалуй... Только пальцы все выпачкала, кабы знала, лучше бы не писала.
М и т я. Пожалуйте-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. На, возьми. Только ты не смей читать при мне, а прочти после, когда я уйду. (Складывает бумажку и отдает ему; он прячет в карман.)
М и т я. Будет по вашему желанию-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (встает). Придешь к нам наверх?
М и т я. Приду-с... сию минуту-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Прощай.
М и т я. До приятного свидания-с.
Любовь Гордеевна идет к дверям; из дверей выходит Любим Карпыч.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Те же и Любим Карпыч.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Ах!
Л ю б и м К а р п ы ч (указывая на Любовь Гордеевну). Стой! Что за человек? По какому виду? За каким делом? Взять ее под сумнение.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Это вы, дяденька!
Л ю б и м К а р п ы ч. Я, племянница! Что, испугалась! Ступай, не бось! Я не доказчик, а кладу все в ящик, - разберу после, на досуге.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Прощайте! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Митя и Любим Карпыч.
Л ю б и м К а р п ы ч. Митя, прими к себе купеческого брата Любима Карпова сына Торцова.
М и т я. Милости просим.
Л ю б и м К а р п ы ч (садится). Брат выгнал! А на улице, в этом бурнусе, немного натанцуешь! Морозы... время крещенское - бррр... И руки-то озябли, и ноги-то ознобил - бррр...
М и т я. Погрейтесь, Любим Карпыч.
Л ю б и м К а р п ы ч. Ты меня не прогонишь, Митя? А то ведь замерзну на дворе-то... как собака замерзну.
М и т я. Как можно, что вы говорите!..
Л ю б и м К а р п ы ч. Ведь вот брат выгнал же. Ну, пока деньжонки были, шлялся кой-где по теплым местам; а денег нет - нигде не пускают. А и денег-то было два франка да несколько сантимов! Не велик капитал! Каменный дом не выстроишь!.. Деревни не купишь!.. Как же надо поступить с этим капиталом? Куда его деть? Не в ломбард его несть! Вот я этот капитал взял да пропил, промотал. Туда ему и дорога!
М и т я. Зачем же вы пьете, Любим Карпыч? Через это вы сами себе враг!
Л ю б и м К а р п ы ч. Зачем я пью?.. От глупости! Да, от своей глупости. А ты думал, от чего?
М и т я. Так вы лучше перестаньте.
Л ю б и м К а р п ы ч. Нельзя перестать: на такую линию попал.
М и т я. Какая же это линия?
Л ю б и м К а р п ы ч. А вот слушай ты, живая душа, какая это линия. Только ты слушай да на ус мотай. Остался я после отца, видишь ты, мал-малехонек, с коломенскую версту, лет двадцати несмышленочек. В голове-то, как в пустом чердаке, ветер так и ходит! Разделились мы с братом: себе он взял заведение, а мне дал деньгами, да билетами, да векселями. Ну, уж как он там разделил - не наше дело, Бог ему судья! Вот я и поехал в Москву по билетам деньги получать. Нельзя не ехать! Надо людей посмотреть, себя показать, высокого тону набраться. Опять же я такой прекрасный молодой человек, а еще свету не видывал, в частном доме не ночевывал. Надобно до всего дойти! Первое дело, оделся франтом, знай, дескать, наших! То есть такого-то дурака разыгрываю, что на редкость! Сейчас, разумеется, по трактирам... Шпилен зи полька, дайте еще бутылочку похолоднее. Приятелей, друзей завелось, хоть пруд пруди! По театрам ездил...
М и т я. А ведь это, должно быть, Любим Карпыч, очень хорошо в театре представляют.
Л ю б и м К а р п ы ч. Я все трагедию ходил смотреть, очень любил, только не видал ничего путем и не помню ничего, потому что больше все пьяный. (Встает.) "Пей под ножом Прокопа Ляпунова!" (Садится.) Таким-то п??бытом деньжонки все я ухнул; что осталось, поверил приятелю Африкану Коршунову на божбу да на честное слово; с ним же я пил да гулял, он же всему беспутству заводчик, главный заторщик из бражного, он же меня и надул, вывел на свежую воду. И сел я как рак на мели: выпить не на что, а выпить-то хочется. Как тут быть? Куда бежать, тоску девать? Продал платье, все свои модные штуки, взял бумажками, разменял на серебро, серебро на медные, а там только пшик, да и все тут!
М и т я. Как же вы жили, Любим Карпыч?
Л ю б и м К а р п ы ч. Как жил? Не дай Бог лихому татарину. Жил в просторной квартире, между небом и землей, ни с боков ни сверху нет ничего. Людей стыдно, от свету хоронишься, а выйти на Божий свет надобно: есть нечего. Идешь по улице, все на тебя смотрят... Все видели, какие я штуки выделывал, на лихачах с градом закатывал, а теперь иду оборванный да обдерганный, небритый... Покачают головами, да и прочь пойдут. Страмота, страмота, страмота! (Сидит повеся голову.) Есть ремесло хорошее, коммерция выгодная - воровать. Да не гожусь я на это дело - совесть есть, опять же и страшно: никто этой промышленности не одобряет.
М и т я. Последнее дело!
Л ю б и м К а р п ы ч. Говорят, в других землях за это по талеру плотят, а у нас добрые люди по шеям колотят. Нет, брат, воровать скверно! Это штука стара, ее бросить пора... Да ведь голод-то не тетка, что-нибудь надобно делать! Стал по городу скоморохом ходить, по копеечке собирать, шута из себя разыгрывать, прибаутки рассказывать, артикулы разные выкидывать. Бывало, дрожишь с утра раннего в городе, где-нибудь за углом от людей хоронишься да дожидаешься купцов. Как приедет, особенно кто побогаче, выскочишь, сделаешь колено, ну и даст, кто пятачок, кто гривну. Что наберешь, тем и дышишь день-то, тем и существуешь.
М и т я. Вы бы лучше, Любим Карпыч, к брату ехали, чем так жить-то.
Л ю б и м К а р п ы ч. Нельзя, втянулся. Эх, Митя, попадешь на эту зарубку - не скоро соскочишь. Да ты не перебивай, твоя речь впереди. Ну вот слушай! Простудился я в городе - зима-то стояла холодная, а я вот в этом пальтишке щеголял, в кулаки подувал, с ноги на ногу перепрыгивал. Свезли меня добрые люди в больницу. Как стал я выздоравливать да в рассудок приходить, хмелю-то нет в голове - страх на меня напал, ужасть на меня нашла!.. Как я жил? Что я за дела делал? Стал я тосковать, да так тосковать, что, кажется, умереть лучше. Так уж решился, как совсем выздоровею, так сходить Богу помолиться да идти к брату, пусть возьмет хоть в дворники. Так и сделал. Бух ему в ноги!.. Будь, говорю, вместо отца! Жил так и так, теперь хочу за ум взяться. А ты знаешь, как брат меня принял! Ему, видишь, стыдно, что у него брат такой. А ты поддержи меня, говорю ему, оправь, обласкай, я человек буду. Так нет, говорит, - куда я тебя дену. Ко мне гости хорошие ездят, купцы богатые, дворяне; ты, говорит, с меня голову снимешь. По моим чувствам и понятиям мне бы совсем, говорит, не в этом роду родиться. Я, видишь, говорит, как живу: кто может заметить, что у нас тятенька мужик был? С меня, говорит, и этого стыда довольно, а то еще тебя на шею навязать. Сразил он меня, как громом! С этих-то слов я опять стал зашибаться немного. Ну да, я думаю, Бог с ним, у него вот эта кость очень толста. (Показывает на лоб.) Ему, дураку, наука нужна. Нам, дуракам, не впрок богатство, оно нас портит. С деньгами нужно обращаться умеючи... (Дремлет.) Митя, я полежу у тебя, мне соснуть хочется.
М и т я. Прилягте, Любим Карпыч.
Л ю б и м К а р п ы ч (встает). Митя, ты мне денег не давай... то есть много не давай, а немножко дай. Я вот сосну, да схожу погреться немного, понимаешь!.. Только я немного... ни-ни!.. Будет дурачиться.
М и т я (вынимает деньги). Вот извольте, сколько вам нужно.
Л ю б и м К а р п ы ч (берет). Гривенник надо. Тут все серебро, мне серебра не надо. Ты дай мне еще семитку, вот и будет в настоящий такт. (Митя дает.) Вот и довольно. Добрая ты душа, Митя! (Ложится.) Брат не умеет ценить тебя. Ну, да я с ним штуку сделаю. Дуракам богатство - зло! Дай умному человеку деньги, он дело сделает. Я походил по Москве-то, я все видел, все... Большую науку произошел! А дураку лучше денег не давай, а то он заломается... фу, фу, фу, трр!.. вот как брат, да как я, скотина... (Полусонным голосом.) Митя, я ночевать к тебе приду.
М и т я. Приходите. Теперь контора пустая... праздники...
Л ю б и м К а р п ы ч (засыпая). А я с братом смешную штуку сделаю. (Засыпает.)
М и т я (подойдя к двери, вынимает письмо из кармана). Что-то тут? Боюсь!.. Руки дрожат!.. Ну уж, что будет, то будет - прочитаю. (Читает.) "И я тебя люблю. Любовь Торцова". (Схватывает себя за голову и убегает.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Гостиная в доме Торцова. У задней стены диван, перед диваном круглый стол и шесть кресел, по три на стороне; в левом углу дверь; на стенах по зеркалу и под ними маленькие столики; в боковых стенах по двери и дверь
на задней в углу. На сцене темно; из левой двери свет.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Любовь Гордеевна и Анна Ивановна входят из двери освещенной.
А н н а И в а н о в н а. Что ж это они не идут, соколы-то наши?.. Не сходить ли за ними?
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Нет, не надо. А то, пожалуй, сходи. (Обнимает ее.) Сходи-ка, Аннушка.
А н н а И в а н о в н а. Что, видно, защемило сердечко-то?
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Ах, Аннушка, как я его люблю-то, кабы ты знала!..
А н н а И в а н о в н а. А ты, девка, люби, да ума не теряй. Не давай повадки, чтоб не было оглядки. Посмотри прежде хорошенько, каков парень-то.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Парень-то хороший... Больно уж он мне по сердцу, такой тихий да сиротливый.
А н н а И в а н о в н а. Ну, а коли хорош, так люби, тебе ближе знать. Я ведь так говорю, к примеру. Мало ли нашей сестры от них плачутся. Долго ль до греха, не спросившись-то ума-разума.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Что наша любовь? Как былинка в поле: не расцветет путем, да и поблекнет.
А н н а И в а н о в н а. Постой-ка, девушка, никак кто-то идет. Не он ли? Я пойду, а ты подожди, может, это и он... Потолкуете по душе. (Уходит.)
Входит Митя.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Любовь Гордеевна и Митя.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Кто там?
М и т я. Я-с, Митя.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Что ж ты так долго не шел?
М и т я. Меня задержали-с. (Подходит.) Любовь Гордеевна, вы одне-с?
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Одна. А что?
М и т я. Любовь Гордеевна, как прикажете понимать вашу записку, в правду или в шутку-с?
Любовь Гордеевна молчит.
Скажите, Любовь Гордеевна! Я теперича нахожусь в таком сумнении, что не могу этого вам выразить. Положение мое в вашем доме вам известно-с: от всякого зависим, от Гордея Карпыча я, можно сказать, пренебрежен совсем; у меня только и было одно чувство что к вам-с: если же от вас я буду принят в насмешку, значит, лучше мне не жить на свете-с. Это вы поверьте душе моей. Я вам истину говорю-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Нет, Митенька, я тебе в правду написала, а не в шутку. А ты меня любишь?
М и т я. Конечно, Любовь Гордеевна, я не умею вам всего выразить, что чувствую; но хоша позвольте тем заверить. что я имею у себя сердце, а не камень. Вы можете мою любовь видеть из всего-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. А я думала, что ты любишь Анну Ивановну.
М и т я. Это неправда-с.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Право, мне так сказывали.
М и т я. Если б это было правда, значит, что же я за человек после этого! Могу ли я выразить словами то, чего сердце не чувствует! А я считаю так, что это бесчестно. Я и того, может быть, не стою, что вы ко мне внимание имеете, а не то что вас обмануть.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Вам нельзя верить: все мужчины на свете обманщики.
М и т я. Пущай же их обманщики, но только не я.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Почем знать! Может быть, и ты обманываешь, хочешь насмешку надо мной сделать.
М и т я. Легче бы мне, кажется, умереть на этом месте, чем слышать от вас такие слова! (Отворачивается.)
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Нет, Митя, я нарочно. Я знаю, что ты меня любишь; мне только так хотелось пошутить с тобой.
Митя молчит.
Митенька, Митя... Что ж ты молчишь? Ты рассердился на меня? Я ведь говорю тебе, что шучу. Митя! Да ну же, скажи что-нибудь. (Берет его за руку.)
М и т я. Эх, Любовь Гордеевна, не шутки у меня на уме! Не такой я человек.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Да не сердись.
М и т я. Ты, коли любишь, эти шутки брось! Не к месту они. Эх, пропадай моя голова! (Обнимает ее.) Разве силой возьмут, волей не отдам. Я за тебя, Люба, душу положу!
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а (прижимаясь к нему). Митенька, как же нам быть-то теперь?
М и т я. Как быть? Не на то уж мы слюбились, чтоб расставаться.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. А ну, как да меня сговорят за кого-нибудь?
М и т я. А вот что, Люба: одно слово - надоть идти завтра к Гордею Карпычу нам вместе, да в ноги ему. Так и так, мол, на все ваша воля, а нам друг без друга не жить Да уж коль любишь друга, так забудь гордость!
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Какая гордость, Митенька! До гордости ли теперь! Ты, Митенька, не сердись на меня, не попомни моих прежних слов: это только девичья глупость была одна, я винюсь перед тобой! Не шутки с тобой шутить, а приласкать бы мне тебя, бедного, надо было. (Прилегает к нему на грудь.) А ну как тятенька да не захочет нашего счастия, что тогда?
М и т я. Что загадывать вперед, там как Бог даст. Не знаю, как тебе, а мне без тебя жизнь не в жизнь!
Молчание.
Л ю б о в ь Г о р д е е в н а. Идет кто-то!.. Ступай, голубчик, потихоньку, а я после приду.
Митя тихо уходит; Арина входит со свечой; Любовь Гордеевна идет к ней навстречу.
назад<<< 1 2 3 4 5 >>>далее