«Утопленник» лежал на пологом берегу пруда. Над ним высилась глыба мощных телес Тяпы Верещинского, который пытался привести пострадавшего в чувство.
– По-моему, тут уже не поможешь, – мрачно изрек Димка. – Вон какой бледный. Явно покойник.
Тут «покойник» исторг тихий стон. Тяпа принялся с удвоенной энергией массировать грудь утопленнику.
– Давай, давай, Тяпочка! – подбадривал сына Павел Потапович. – Моводец! Хогошо у тебя повучается!
– Потап Павлович, устали небось? – льстиво проговорил Степаныч.
В отличие от прочих обитателей поселка, он всегда именовал Тяпу не иначе как по имени-отчеству и относился к нему с большим уважением. Дело в том, что каждый раз, проезжая мимо шлагбаума на своем «Мерседесе», Тяпа давал Степанычу десять долларов в твердой валюте. Степанычу это очень нравилось.
– Давайте, Потап Павлович, я вам помогу, – склонился Степаныч над «утопленником».
– Уже не надо, – ответил Тяпа.
Словно бы в подтверждение его слов, «утопленник» открыл глаза.
– Ну, очухался? – заботливо склонился над ним Тяпа Верещинский.
«Утопленник» вдруг поднял руку, в которой была зажата какая-то деревяшка, и ударил своего спасителя по голове. Тот, взвыв от боли и неожиданности, отскочил в сторону. «Утопленник», ошалело вращая глазами, попытался угостить деревяшкой Степаныча, но на сей раз промазал. И обессиленно откинулся на траву.
– Ну, ни хрена себе жмурик, – потер ушибленную голову Тяпа.
– И как у тебя только рука поднялась на Потапа Павловича? – мигом начал отчитывать «утопленника» Степаныч.
– Ах, оставьте его, – воскликнул Павел Потапович. – Неужеви не понимаете? Он сейчас в шоке!
– Знаем мы таких в шоке, – не поверил бывший заслуженный работник органов правопорядка.
– Главное, что он жив. А значит, и никакого дела заводить не нужно, – произнес с очень довольным видом Шмельков.
Тут Тяпа в целях безопасности вырвал из рук «утопленника» деревяшку. Сын Павла Потаповича уже размахнулся, чтобы закинуть ее подальше, но рука его вдруг замерла на полпути.
– А что это у него такое? – уставился Тяпа на деревяшку.
Остальные тоже посмотрели. Тяпа держал в руке позолоченный обломок рамы.
– По-моему, это от картины! – тут же воскликнула Настя.
– Чудеса в гешете! – откликнулся Павел Потапович. – Кагтина в пгуду?
– А почем нам, отец, с тобой знать? – хохотнул вдруг Тяпа. – Может, у этого жмурика там, на дне, целая картинная галерея!
– А не от той ли русалки эта рама? – вдруг осенило Шмелькова. – Эй, – потряс он «утопленника» за плечо. – Ты это откуда взял?
– Не подходи! Убью! – вращая глазами, крикнул «утопленник».
– Ну, агрессивный парень! – не переставал изумляться Тяпа Верещинский.
– Убью! – продолжал орать пострадавший.
– Отвечай, откуда взял раму! – напирал на него бесстрашный Степаныч.
– Иван Степанович! Помивуйте! – вступился за пострадавшего почтенный Павел Потапович. – Я же вам говогив! Чевовек чуть быво не утонув. Тепегь он пгебывает в гвубоком шоке. В таких свучаях мы довжны пгояввять состгадание и мивосегдие!
– Сострадание, милосердие, – проворчал Степаныч. – Вот он сейчас в своем глубоком шоке кого-нибудь пристукнет, будет вам милосердие.
И бывший заслуженный работник органов правопорядка, направив на пострадавшего свою любимую двустволку, гаркнул:
– Отвечай, откуда взял раму!
По-видимому, голос Степаныча вызвал в памяти пострадавшего какие-то неприятные ассоциации. Потому что, нашарив на земле булыжник, незнакомец метнул его в доблестного сторожа. Фуражка Степаныча мигом полетела на траву.
– Ты это мне брось, – опешил бывший заслуженный работник органов правопорядка.
– Не подходи! Убью! – вновь принялся орать пострадавший. – На помощь! Милиция! Убивают!
– Эк его разобрало, – пожал плечами капитан Шмельков. – То сам грозится убить, то его убивают… Вот и пойми после этого людей.
Тут к пруду подъехала «Скорая помощь».
– Ну, где у вас тут утопленник? – деловито выскочил из машины врач.
– Да вот он. Орет, – стараясь больше не приближаться к пострадавшему, сказал Степаныч.
– Все ясно, – коротко отозвался врач. – У него шок.
– Я же говогив! – немедленно восторжествовал почтенный Павел Потапович.
Врач тем временем сделал больному укол. Он почти тут же затих.
Санитары уложили пострадавшего на носилки.
– Родственники имеются? – оглядел присутствующих врач.
– Нет, – отозвался Шмельков. – Давайте я с вами поеду. Мне все равно нужно протокол составить. И личность еще не установлена.
Тут Тяпа Верещинский пригляделся к «утопленнику».
– Он вроде из архитекторов.
– Архитектор? – явно испытывал большие сомнения по этому поводу врач «Скорой помощи».
– Вы меня не так поняли, – откликнулся Тяпа. – Сам-то он, может, совсем и не архитектор. А вот в поселке архитекторов то ли живет, то ли дачу снимает. Я его там несколько раз встречал.
– Это мы позже выясним, – заверил Шмельков. «Господи! – мысленно возблагодарил он Всевышнего. – Спасибо, что хоть лишнего трупа на мою голову не свалилось».
Пострадавшего уже положили в машину. Шмельков завел мотоцикл, чтобы ехать следом за «Скорой помощью». Тут Петька спросил:
– Алексей Борисович, а кусок рамы-то вы возьмете? Вдруг она от той самой русалки?
– И впрямь, – только сейчас вспомнил об обломке рамы Шмельков. – Потап Павлович, – обратился он к Тяпе, – дайте ее, пожалуйста, мне.
Тот протянул обломок.
– Я позже в поселок заеду, – повернулся Шмельков к Петьке. – Тогда и дашь показания. А пока… – капитан на мгновение задумался. Затем продолжил: – Пошуровали бы вы, ребята, на берегу. Вдруг еще куски от рамы найдутся. Если что-нибудь обнаружите, то обязательно отметьте место.
– Нечего им шуровать, я сам, – мигом вмешался Степаныч. – Тут, Алексей, дело серьезное.
– И ты, Степаныч, тоже поищи, – примиряюще ответил Шмельков. – Берег большой. Пруд огромный. Всем работы хватит.
И Алексей Борисович поехал следом за «Скорой помощью».
– Ну, отец, мы с тобой и отдохнули, – устало взглянул Тяпа на Павла Потаповича.
– Ничего, Тяпочка, гвавное, все хогошо обошвось, – бодро откликнулся престарелый родитель.
– Для кого как, – покачал головою Тяпа. – У меня лично от этого искусственного дыхания до сих пор спину ломит.
– На курорт бы вам надо, Потап Павлович, – льстиво заметил Степаныч. – А то вон совсем заработались.
Но Тяпа его ответом не удостоил.
– Главное, отец, – продолжал он беседу с Павлом Потаповичем, – первый раз в жизни сотовый телефон с собой не взял. И напрасно. Из-за этого тебе на старости лет пришлось к Степанычу в сторожку бежать.
– Ничего, – ответил отец, который и так целыми днями носился по поселку в поисках каких-нибудь новостей. – Я стагый спогтсмен.
– Тогда все в порядке, – хлопнул его по плечу Тяпа. – Пошли обедать.
– Нет, нет, – заартачился почтенный академик. – Спегва узнаем новости пго бибвиотеку. Мне Надежда Денисовна сказава, что там что-то свистнуви. Расскажите, Иван Степанович.
– При посторонних нельзя, – кинув недружелюбный взгляд на членов Тайного братства, ответил сторож.
– Не вижу никаких постогонних! – возмутился Павел Потапович. – Говогите, скогее, Иван Степанович! Я пгосто сгогаю от нетегпения!
– Говори, Степаныч, – потребовал Тяпа. – Не расстраивай отца.
Степаныч досадливо крякнул. Однако возражать Потапу Павловичу не решился. Четверо ребят, обменявшись выразительными взглядами, подошли поближе.
– Я жду подробного гассказа, – потребовал Павел Потапович.
Сторож, время от времени злобно косясь на членов Тайного братства кленового листа, сперва изложил все, что им уже было известно. Затем добавил:
– Следов преступника не обнаружено. Мы с Алексеем установили, что похититель действовал в перчатках.
– Жавко гусавочку, – вздохнул действительный и почтенный член множества академий. – Такое, знаете, быво очаговатевьное и кугтуазное создание! И я, – игриво подмигнул он присутствующим, – вповне понимаю этого пастушка.
– Чего же ты раньше молчал, что тебе русалки нравятся, – обратился к родителю Тяпа. – Только скажи, я тебе любую картину с русалкой куплю, работы какого хочешь великого мастера.
– Нет. Я хочу, чтобы эта нашвась, – закапризничал академик. – И снова висева в нашей бибвиотеке. Я так пгивык.
– Тогда тому, кто найдет картину, от меня будет персональная премия, – немедленно объявил Тяпа. – Увидите Шмелькова, так ему и передайте, – повернулся он к членам Тайного братства.
– Зачем Шмелькова? Зачем передавать? – охватила тревога Степаныча. – Отыщем, Потап Павлович. Вы даже не сомневайтесь. А Алексею я сам скажу. Нечего посторонних вмешивать в такое серьезное дело.
– Поступай, как знаешь, – по-барски махнул рукой Тяпа. – Ладно, отец. Пошли домой. А то мать еще решит, будто это мы с тобой тут потонули.
– Ни фига мы не потонуви, – с весьма хулиганским видом изрек почтенный академик.
– Все равно пошли, – подтолкнул его к дамбе Тяпа.
Павел Потапович, попросив напоследок Ивана Степановича и «догогих гебяток» держать его в курсе дела, удалился.
Едва отец и сын ушли, доблестный сторож поселка Красные Горы кинулся обшаривать берег.
– Начинаем поиски с противоположной стороны, – тут же скомандовал друзьям Петька.
Четверо друзей медленно побрели вдоль берега.
– Удружил нам Тяпа со своей премией, – проворчал Димка. – Теперь Степаныч не успокоится, пока не найдет картину.
– Он бы и так стал искать, – возразила Маша.
– А теперь удесятерит усилия, – сказал Димка.
– Боюсь, что да, – вздохнула Настя.
– Вы лучше подумайте о другом, – вдруг азартно блеснули за стеклами очков глаза у Петьки. – Ведь если мы найдем картину, то Тяпа выплатит премию нам. Вы разве против?
– Совсем нет, – оживился Димка. Однако, тут же помрачнев» добавил: – Ты еще сперва найди эту картину.
– Ну, искать бы мы, положим, и без премии стали, – не преминула отметить с усмешкой Маша.
– Что нас роднит со Степанычем, – весело подхватила Настя.
– Не знаю, как вас, а меня лично со Степанычем ничего не роднит, – решительно произнес Димка и с треском рухнул в густые заросли камышей.
Оттуда раздался панический вопль.
– Димочка, что с тобой? – охватила тревога сестру. – Петька, вытащи его оттуда скорей.
Но помощи не потребовалось. Димкина голова уже возникла над зарослями.
– Терминатор и есть Терминатор, – сказала Mашa.
Это была Димкина тайная детективная кличка. Получил он ее за феноменальную способность походя все сокрушать на своем пути. Или падать в самый неподходящий момент.
– Ничего я не Терминатор, – проворчал брат. – То есть вообще-то Терминатор, – внес уточнение он, – но в данном случае просто споткнулся.
– У тебя всегда просто, – вздохнула Маша.
– Ой! – снова скрылся в камышах Димка. – Идите скорее сюда!
– Раму нашел? – первой откликнулась на зов Настя.
В следующий момент она с визгом выскочила обратно.
– Мерзость какая!
– Вот и я о том же, – самодовольно проговорил Димка. – А мы, между прочим, тут все время купаемся.
– Да что там? – полюбопытствовала Маша.
– Крыса! Дохлая! – брезгливо поморщилась Настя.
– Не только дохлая, – солидно добавил Димка, – но и тухлая.
– А рамы нету? – на всякий случай осведомился Петька.
Димка, не отвечая, вновь углубился в заросли.
– Ни рам, ни русалок, ни пастушков, – чуть погодя вновь предстал перед друзьями Терминатор. – Только одна эта крыса.
– Что же мы с ней будем делать? – задумчиво проговорила Маша. – А то противно как-то, когда такое на берегу.
– Если тебе противно, – ответил Димка, – можешь ее взять с собой. А я к ней ни за что не прикоснусь.
– Если вас так волнуют проблемы экологии, – вмешался Петька, – то после придем сюда с лопатой и крысу зароем. Но сейчас нам следует заняться поисками рамы. Иначе Степаныч наверняка нас опередит.
Ребята, тщательно осматривая обильные заросли, которые тянулись по этому берегу пруда, медленно побрели вперед.
– Интересно, этот обломок рамы был все-таки от русалки или не от русалки? – спросила Настя.
– Вообще-то похож, – отвечал ей Димка.
– Если мы найдем еще хоть маленький кусок, то можно будет показать его Ниночке, – сообразил Петька. – Она-то уж должна хорошо помнить.
– Найдешь тут что-нибудь, – спотыкаясь о многочисленные коряги и кочки, ворчал Димка.
– Даже если мы ничего не найдем, – отозвалась Маша, – то Шмельков свой обломок обязательно Ниночке покажет.
– Зато если мы обнаружим еще один обломок, значит, этот тип, который чуть не утонул, каким-то образом связан с кражей в библиотеке, – убежденно сказал Командор.
– Странный тип, – пожал плечами Димка.
– Ты тоже, Димочка, будешь странным, если тебя из воды полумертвого выловят, – скривила губы в усмешке Маша.
– Ох, как же мне надоели твои идиотские шуточки, – покачал головою брат.
Петька хмыкнул:
– Вы не устали за тринадцать лет жизни все время препираться?
– У нас единство и борьба противоположностей, – иронически сощурилась Маша.
Внешне близнецы были похожи как две капли. Оба высокие, стройные, светловолосые и голубоглазые. А вот характеры – и впрямь полная противоположность. Решительная ироничная Маша очень походила на бабушку, Анну Константиновну. Димка же, по словам очевидцев, являл собой почти точную копию деда – покойного академика Дмитрия Александровича Серебрякова. Он тоже отличался крайней рассеянностью, ворчливостью и неизбежно сокрушал все предметы, которые имели несчастье подвернуться ему под руку или оказаться на его пути. Кроме того, знаменитый биолог Серебряков, по преданиям, достаточно плохо учился в школе. Вспоминая об этом, пожилая ученая дама Анна Константиновна говорила внуку: «Будем надеяться, что и ты, Димка, в будущем как-нибудь себя проявишь».
Впрочем, сам Терминатор считал, что и в настоящем проявляет себя достаточно ярко. Например, сейчас, бредя с друзьями вдоль берега пруда, он усиленно отрабатывал версию, каким образом в руки утопленника мог попасть кусок позолоченной рамы.
– Слушайте, – сказал Димка, – а ведь, по словам Тяпы, этот тип вроде живет в поселке архитекторов.
– Без тебя помним, – не проявила воодушевления Маша. – Мало ли в поселке архитекторов разного народа.
назад<<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 >>>далее