Когда на запад эшелоны,

На край пылающей земли

Тот груз, до срока зачехлённый,

Стволов и гусениц везли, -

Тогда, бывало, поголовно

Весь фронт огромный повторял

Со вздохом нежности сыновней

Два слова:

           - Батюшка Урал...

 

Когда добром его гружённый,

На встречной скорости состав,

Как сквозь тоннель гремит бетонный, 

С прогибом рельсов даль прорвав, -

Не диво мне, что люд вагонный,

Среди своих забот, забав,

Невольно связь речей теряя,

На миг как будто шапку снял,

Примолкнет, сердцем повторяя

Два слова:

           - Батюшка Урал...

 

Урал!

      Я нынче еду мимо,

И что-то сжалося в груди:

Тебя, как будто край родимый,

Я оставляю позади.

Но сколько раз в дороге дальней

Я повторю - как лёг, как встал, -

И всё теплей и благодарней

Два слова:

           - Батюшка Урал... -

Урал! Невольною печалью

Я отдаю прощанью дань...

 

А за Уралом -

Зауралье,

А там своя, иная даль.

 

ДВЕ ДАЛИ

Иная даль, иная зона,

И не гранит под полотном -

Глухая мякоть чернозёма

И степь без края за окном.

И на её равнине плоской -

Где малой рощицей, где врозь -

Старообрядные берёзки

Белеют - голые, как кость.

Идут, сквозные, негустые,

Вдоль горизонта зеленя

Да травы изжелта-седые,

Под ветром ждущие огня.

И час за часом край всё шире,

Уже он день и два в окне,

Уже мы едем в той стране,

Где говорят:

             - У нас, в Сибири...

 

Сибирь! Не что-то там вдали,

Во мгле моей дороги длинной,

Не бог весть где, не край земли,

А край такой же серединный,

Как на Урале был Урал,

А там - Поволжье, Подмосковье,

И всё, что ты уже терял

За неустанной встречной новью.

 

И ненасытная мечта

В пути находит неизменно:

Две дали разом - та и та -

Влекут к себе одновременно...

Стожок подщипанный сенца,

Колодец, будка путевая.

И в оба от неё конца

Уходят, землю обвивая,

Две эти дали, как одна.

И обе вдруг душе предстали.

И до краёв душа полна

Теплом восторга и печали...

 

Опять рассвет вступил в окно -

Ему всё ближе путь с востока,

А тот стожок давным-давно

Уже на западе далёко.

И словно год назад прошли

Уральской выемки откосы,

Где громоздились из земли

Пласты породы, как торосы.

И позади, вдали места,

Что так же шли в окне вагона.

И Волга - с волжского моста,

И все за нею перегоны.

Столичный пригород, огни,

Что этот поезд провожали,

И те, что в этот час в тени

Или в лучах закатных, дали...

 

С дороги - через всю страну -

Я вижу отчий край смоленский

И вспомнить вновь не премину

Мой первый город деревенский.

 

Он славой с древности гремел,

Но для меня в ребячью пору

Названья даже не имел -

Он был один,

Был просто город.

И, как тогда я ни был мал,

Я не забыл и не забуду

Тот запах, что в избу вступал

С отцом, приехавшим оттуда.

Как будто с поскрипом сеней,

С морозным облаком надворья,

В былинках сена из саней

Сам город прибывал в Загорье.

 

Нездешний, редкий, привозной,

Тревожно-праздничный и пряный,

Тот запах жизни был иной -

Такой немыслимой и странной.

 

Он долго жил для нас во всём:

В гостинце каждом и покупке,

В нагольном старом полушубке,

Что побыл в городе с отцом...

 

Волненью давнему парнишки

Доступна полностью душа,

Как вспомню запах первой книжки

И самый вкус карандаша...

 

Всем, чем к земле родной привязан,

Чем каждый день и час дышу,

Я, как бы ни было, обязан

Той книжке и карандашу;

Тому ребячьему смятенью,

С каким касался их рукой

И приступал к письму и чтенью -

Науке первой городской.

 

И что ж такого, что с годами

Я к той поре глухим не стал

И всё взыскательнее память

К началу всех моих начал!

Я счастлив тем, что я оттуда,

Из той зимы,

Из той избы.

И счастлив тем, что я не чудо

Особой, избранной судьбы.

 

Мы все - почти что поголовно -

Оттуда люди, от земли,

И дальше деда родословной

Не знаем: предки не вели,

Не беспокоились о древе,

Рождались, жили в свой черёд,

Хоть род и мой - он так же древен,

Как, скажем, твой, читатель, род...

 

Читатель! Друг из самых лучших,

Из всех попутчиков попутчик,

Их всех своих особо свой,

Всё кряду слушать мастер дивный,

Неприхотливый, безунывный.

(Не то что слушатель иной,

Что нам встречается в натуре:

То у него сонливый вид,

То он свистит, глаза прищуря,

То сам прорваться норовит.)

Пусть ты меня уже оставил,

Загнув странички уголок,

Зевнул - хоть это против правил -

И даже пусть на некий срок

Вздремнул ты, лёжа или сидя,

Устав от множества стихов,

Того не зная и не видя,

Я на тебя и не в обиде:

Я сам, по слабости, таков.

 

Меня, опять же, не убудет,

Коль скажешь ты иль кто другой:

Не многовато ль, дескать, будет

Подряд материи такой,

Как отступленья, восклицанья

Да оговорок этих тьма?

Не стать ли им чрезмерной данью

Заветам старого письма?

 

Я повторю великодушно:

Не хлопочи о том, дружок, -

Читай, пока не станет скучно,

А там - бросай. И я - молчок.

 

Тебя я тотчас покидаю,

Поникнув скромно головой.

Я не о том совсем мечтаю,

Чтоб был читатель волевой,

Что, не страшась печатной тины,

Вплоть до конца несёт свой крест

И в силу самодисциплины

Что преподносят, то и ест.

 

Нет, мне читатель слабовольный,

Не стойкий, пуганый милей:

Уж если вник, - с меня довольно,

Горжусь победою моей.

Волнуясь, руки потираю:

Ты - мой.

          И холод по спине:

А вдруг такого потеряю?

Тогда конец и горе мне.

 

Тогда забьюсь в куток под лавкой

И затаю свою беду.

А нет - на должность с твёрдой ставкой

В Союз писателей пойду...

 

Продолжим, стало быть, беседу.

Для одного тебя, учти,

Я с юных дней иду и еду

И столько лет уже в пути.

И всё одна командировка, -

Она мне слишком дорога...

 

Но что там - вроде остановка?

- Какая станция?

- Тайга.

 

Состав стоит, пробег немалый

В пути оставив за хвостом,

И от уставшего металла

Внизу течёт звенящий стон.

Снаружи говор оживлённый,

В огне перрон.

               Как днём светло.

Опять за стенкою вагонной

Полтыщи вёрст в ночи прошло.

<<<Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Далее>>>