Она, рождённая в Сибири,

Несла на собственной волне,

Как миру весть о жданном мире,

Победу нашу в той войне.

 

И каждой каплей нашей крови,

Так щедро пролитой на ней,

И каждым вздохом скорби вдовьей

И горя наших матерей, -

Жестокой памяти страницей -

На том безжалостном торгу -

Она оплачена сторицей,

И мы у мира не в долгу...

 

Я начал песнь моей дороги

С того, как душу мне томил

Бессоньем сдавленной тревоги

Огромный наш немирный мир.

 

И тем обязан не Москве ли

И не Сибири ли опять

Весь белый свет, что в самом деле

Полегче стало в нём дышать;

Что неусыпной той угрозы

В нём поубавились права.

 

Да, это верные слова,

Что под оливы и берёзы

Желанный мир несёт Москва...

 

И повторю, хотя вначале

О том велась как будто речь,

Что в жизни много всяких далей, -

Сумей одной не пренебречь.

 

Такая даль - твоё заданье,

Твоя надежда или цель.

И нужды нет всегда за далью

Скакать за тридевять земель.

 

Они при нас и в нас до гроба -

Её заветные края.

Хотя со мной вопрос особый,

Как выше высказался я.

 

С моим заданьем в эти сроки

Я свой в пути копил запас,

И возвращался с полдороги,

И повторял её не раз.

 

Нехитрым замыслом влекомый,

Я продвигался тем путём,

И хоть в дороге был, хоть дома -

Я жил в пути и пел о нём.

 

И пусть до времени безвестно 

Мелькнул какой-то и прошёл

По краю выемки отвесной

Тайги неровный гребешок;

 

Какой-то мост пропел мгновенно

На басовой тугой струне,

Какой-то, может, день бесценный

Остался где-то в стороне.

 

Ничто душой не позабыто

И не завянет на корню,

Чему она была открыта,

Как первой молодости дню.

 

Хоть критик мой, вполне возможно,

Уже решил, пожав плечом,

Что транспорт железнодорожный

Я неудачно предпочёл:

Мол, этот способ допотопный

В наш век, что в скоростях, не тот,

Он от задач своих, подобно

Литературе, отстаёт.

 

Я утверждаю: всякий способ,

Какой для дела изберёшь,

Не только поезд, но и посох,

Смотря кому, а то - хорош

И в пору высшим интересам,

Что зазывают в мир дорог.

 

А впрочем, авиаэкспрессом

Я и теперь не пренебрёг.

 

Мне этим летом было надо

Застать в разгаре жданный день,

Когда Ангарского каскада

Приспела новая ступень.

 

И стрелкам времени навстречу

Я устремился к Ангаре,

В Москве оставив поздний вечер

И Братск увидев на заре.

 

И под крутой скалой Пурсеем,

Как у Иркутска на посту,

В числе почётных ротозеев

В тот день маячил на мосту.

 

Смотрел, как там, на перемычке,

Другой могучий гидрострой

В июльский день в короткой стычке

Справлялся с Нижней Ангарой...

 

И, отдавая дань просторным

Краям, что прочила Сибирь,

В наш век нимало не зазорным

Я находил автомобиль.

 

Так, при оказании попутной,

Я даром дня не потерял,

А завернул в дали иркутской

В тот Александровский централ,

Что в песнях каторги прославлен

И на иной совсем поре,

В известном смысле, был поставлен

Едва ль бедней, чем при царе...

 

Своей оградой капитальной

В глуши таёжной обнесён,

Стоял он, памятник печальный

Крутых по-разному времён.

 

И вот в июльский полдень сонный,

В недвижной тягостной тиши,

Я обошёл тот дом казённый,

Не услыхав живой души.

 

И только в каменной пустыне,

Под низким небом потолков,

Гремели камеры пустые

Безлюдным отзвуком шагов...

 

Уже указом упразднённый,

Он ждал, казённый этот дом,

Какой-то миссии учёной,

И только сторож был при нём.

Он рад был мне, в глуши тоскуя,

Водил, показывал тюрьму

И вслух высчитывал, какую

Назначат пенсию ему...

 

Своё угрюмое наследство

Так хоронила ты, Сибирь.

 

И вспомнил я тебя, друг детства,

И тех годов глухую быль...

 

Но - дальше.

             Слава - самолёту,

И вездеходу - мой поклон.

Однако мне ещё в охоту

И ты, мой старый друг, вагон.

 

Без той оснастки идеальной

Я обойтись уже не мог,

Когда махнул в дороге дальней

На Дальний, собственно, Восток.

Мне край земли, где сроду не был,

Лишь знал по книгам, толку нет

Впервые в жизни видеть с неба.

Как будто местности макет.

 

Нет, мы у столика под тенью,

Что за окном бежит своя,

Поставим с толком наблюденье

За вами, новые края!

 

Привычным опытом займёмся

В другом купе на четверых,

Давно попутчики-знакомцы

Сошли на станциях своих.

 

Да и вагон другой. Ну что же:

В пути, как в жизни, всякий раз

Есть пассажиры помоложе,

И в пору нам, и старше нас...

 

Душа полна, как ветром парус,

Какая даль распочата!

Ещё туда-сюда - Чита,

А завалился за Хабаровск -

Как вдруг земля уже не та.

Другие краски на поверке,

И белый свет уже не тот.

Таёжный гребень островерхий

Уже по сердцу не скребнёт.

 

Другая песня -

Краснолесье, -

Не то леса, не то сады.

Поля, просторы - хоть залейся,

Покосы буйны - до беды.

 

В новинку мне и так-то любы

По заливным долинам рек

Там-сям в хлебах деревьев купы,

Что здесь не тронул дровосек...

 

Но край, таким богатством чудный,

Что за окном, красуясь, тёк,

Лесной, земельный, горнорудный,

Простёртый вдоль и поперёк,

И он таил в себе подспудный

Уже знакомый мне упрёк.

 

Смотри, читалось в том упрёке,

Как изобилен и широк

Не просто край иной, далёкий,

А Дальний, именно, Восток, -

Ты обозрел его с дороги

Всего на двадцать, может, строк.

 

Слуга балованный народа,

Давно не юноша, поэт,

Из фонда богом данных лет

Ты краю этому и года

Не уделил.

           И верно - нет.

 

А не в ущерб ли звонкой славе

Такой существенный пробел?

Что, скажешь: пропасть всяких дел?..

<<<Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Далее>>>