Прошли мосты, проплыли реки,
Минули целые края,
Которых, может быть, вовеки
Вот так и не увижу я,
И что за земли - знать не буду -
Во сне ушли из-под колес...
А тут ещё весны причуды -
Не вспять ли время подалось?
Как будто мы в таёжный пояс
Вошли за станцией Тайгой.
Теплом полей обдутый поезд
Как будто взял маршрут другой.
Как будто вдруг сменился климат:
Зима - и всё вокруг бело.
Сухой пурги дремотным дымом
Костлявый лес заволокло...
Но, с путевой надёжной сталью
Смыкая туго сталь колёс,
Спешит состав за новой далью.
Гребёт пространство паровоз
И разрывает мир единый,
Что отступает с двух сторон,
На две большие половины,
На юг и север вдоль окон.
Сквозь муть пурги ещё невнятно
Вступает новый край в права.
А где-то там, в дали обратной, -
Урал, и Волга, и Москва;
Смоленск, мосты и переправы
Днепра, Березины, Двины, -
Весь запад - до границ державы
И дальше - по следам войны,
По рубежам её остывшим,
По блиндажам её оплывшим,
По стольким памятным местам...
Я здесь, в пути, но я и там -
И в той дороге незабвенной,
У тех, у дорогих могил,
Где мой герой поры военной
С войсками фронта проходил.
Хоть та пора всё дале, дале,
Всё больше вёрст, всё больше дней.
Хоть свет иной, желанной дали
В окне вагона всё видней.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ РАЗГОВОР
А скажем прямо, что не шутки -
Уже одно житьё-бытьё,
Когда в дороге третьи сутки -
Ещё едва ли треть её.
Когда в пути почти полмира,
Через огромные края
Пройдёт вагон - твоя квартира,
Твой дом и улица твоя...
В такой дороге крайне дорог
Особый лад на этот срок,
Чтоб всё тебе пришлося впору,
Как добрый по ноге сапог.
И время года, и погода,
И звук привычного гудка,
И даже радио в охоту,
И самовар проводника...
С людьми в дороге надо сжиться,
Чтоб стали, как свои, тебе
Впервые встреченные лица
Твоих соседей по купе.
Как мой майор, седой и тучный,
С краснотцей жёсткой бритых щёк,
Иль этот старичок научный,
Сквозной, как молодой сморчок.
И чтоб в привычку стали вскоре,
Как с давних пор заведено,
Полузнакомства в коридоре,
Где на двоих-троих окно.
Где моряка хрустящий китель
В соседстве с мягким пиджаком.
Где областной руководитель -
Не в кабинете со звонком.
Где в орденах старик кудрявый
Таит в улыбке торжество
Своей, быть может, громкой славы,
Безвестной спутникам его.
Где дама строгая в пижаме
Загромоздит порой проход,
Смущая щёголя с усами,
Что не растут такие сами
Без долгих, вдумчивых забот.
Где все - как все: горняк, охотник,
Путеец, врач солидных лет
И лысый творческий работник,
С утра освоивший буфет.
Все сведены дорожной далью:
И тот, и та, и я, и вы,
И даже - к счёту - поп с медалью
Восьмисотлетия Москвы...
И только держатся особо,
Друг другом заняты вполне, -
Выпускники, наверно, оба -
Молодожёны в стороне.
Рука с рукой - по-детски мило -
Они у крайнего окна
Стоят посередине мира -
Он и она,
Муж и жена.
Своя безмолвная беседа
У этой новенькой четы.
На край земли, быть может, едут,
А может, только до Читы.
Ну, до какой-нибудь Могочи,
Что за Читою невдали.
А может, путь того короче.
А что такое край земли?
Тот край и есть такое место,
Как раз такая сторона,
Куда извечно, как известно,
Была любовь устремлена.
Ей лучше знать, что всё едино,
Что место, где ни загадай,
Оно - и край,
И середина,
И наша близь, и наша даль.
А что ей в мире все напасти,
Когда при ней её запас!
А что такое в жизни счастье?
Вот это самое как раз -
Их двое, близко ли, далёко.
В любую часть земли родной,
С надеждой ясной и высокой
Держащих путь - рука с рукой...
Нет, хорошо в дороге долгой
В купе освоить уголок
С окошком, столиком и полкой
И ехать, лежа поперёк
Дороги той.
И ты не прежний,
Не тот, что звался, знался, жил,
А безымянный, безмятежный,
Спокойный, дальний пассажир.
И нет на лбу иного знака,
Дымишь, как всякий табакур.
Отрада полная.
Однако
Не обольщайся чересчур...
Хоть не в твоей совсем натуре
Трибуной тешиться в пути,
Но эту дань литературе
И здесь приходится нести.
Провинциальный ли, столичный -
Читатель наш воспитан так,
Что он особо любит личный
Иметь с писателем контакт;
Заполнить устную анкету
И на досуге, без помех
Призвать, как принято, к ответу
Не одного тебя, а всех.
Того-то вы не отразили,
Того-то не дали опять.
А сколько вас в одной России?
Наверно, будет тысяч пять?
Мол, дело, собственно, не в счёте.
Но мимо вас проходит жизнь,
А вы, должно быть, водку пьёте,
По кабинетам запершись.
На стройку вас, в колхозы срочно,
Оторвались, в себя ушли...
И ты киваешь:
- Точно, точно,
Не отразили, не учли...
Но вот другой:
- Ах, что там - стройка,
Завод, колхоз! Не в этом суть.
Бывает, их наедет столько,
Творцов, певцов. А толку - чуть.
Роман заранее напишут,
Приедут, пылью той подышат,
Потычут палочкой в бетон,
Сверяя с жизнью первый том.
Глядишь, роман, и всё в порядке:
Показан метод новой кладки,
Отсталый зам, растущий пред
И в коммунизм идущий дед.
Она и он передовые,
Мотор, запущенный впервые,
Парторг, буран, прорыв, аврал,
Министр в цехах и общий бал...
И всё похоже, всё подобно
Тому, что есть иль может быть,
А в целом - вот как несъедобно,
Что в голос хочется завыть.
Да неужели в самом деле
Тоска такая всё кругом -
Все наши дни, труды, идеи
И завтра нашего закон?
Нет, как хотите, добровольно
Не соглашусь, не уступлю.
Мне в жизни радостно и больно,
Я верю, мучаюсь, люблю.
Я счастлив жить, служить Отчизне,
Я за неё ходил на бой.
Я и рождён на свет для жизни -
Не для статьи передовой.
Кончаю книгу в раздраженье.
С души воротит: где же край?
А края нет. Есть продолженье.
Нет, братец, хватит. Совесть знай.
И ты киваешь:
- Верно, верно,
Понятно, критика права...
Но ты их слышать рад безмерно -
Все эти горькие слова.
За их судом и шуткой грубой
Ты различаешь без труда
Одно, что дорого и любо
Душе, мечте твоей всегда, -
Желанье той счастливой встречи
С тобой иль с кем-нибудь иным,
Где жар живой, правдивой речи,
А не вранья холодный дым.
Где всё твоё незаменимо,
И есть за что тебя любить,
И ты тот самый, тот любимый,
Каким ещё ты можешь быть.
И ради той любви бесценной,
Забыв о горечи годов,
Готов трудиться ты и денно
И нощно - душу сжечь готов.
Готов на все суды и толки
Махнуть рукой. Всё в этом долге,
Всё в этой доблести. А там...
<<<Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Далее>>>