С жилищем - тоже много проще:

Дворец ли, погреб - всё твой дом.

Ни доставать прописку тёще,

Ни уплотнять её судом.

 

Что в жизни нужно - всё бесплатно,

За всё ответчица - казна.

Убьют иль ранят?

Фронт. Понятно.

И не твоя уже вина.

 

В той жизни - долгой иль короткой -

Уж там добро иль недобро, -

Тебя согреть спешат и водкой,

И сводкой 

Совинфорбюро.

 

В недальнем следуя обозе,

А то в бою - тебе хвалу

Вовсю поют в стихах и прозе

Твои певцы.

            А что в тылу!

 

В тылу совсем не та картина,

Хотя всё то же существо.

Во-первых, если ты мужчина,

То вроде как-то не того...

 

Опять же кухня полевая

Тебе не придана в тылу.

Посеял карточки в трамвае -

Садись к заочному столу.

 

И та опаска всем знакома:

В тылу проштрафился чуть-чуть,

Глядишь, привет от военкома:

Прошу зайти.

И - в добрый путь.

 

На фронте нет того в заводе,

Чтоб опасался: вдруг да в тыл.

Ошибся в роте,

Так во взводе

Исправишь всё, что допустил.

 

И даже, если ты там штуку

Уже подсудную удрал,

То ни к чему тебя в науку

Возить куда-то на Урал,

Писать от фронта открепленье,

Давать в дорогу аттестат.

Нет, где вина - там искупленье, -

Всегда поблизости штрафбат.

На месте весь тебе зачтётся

Тот срок к недальнему числу

Без упущенья в производстве,

Как это водится в тылу.

 

С пристрастьем слушали майора

Два главных спорщика в купе.

Но самый след крутого спора

Уже по новой шёл тропе.

 

Всё ближе, ближе постепенно

К сужденьям тем склоняли слух

И наш профессор, и военный

Моряк, и врач, и все вокруг...

 

И в орденах старик кудрявый

Не усидел в своём углу,

Тряхнул своей безвестной славой:

- Нет, легче всё-таки в тылу.

 

Как ни хотите - легче трошки... -

Успех майора он учёл. -

Уже одно, что нет бомбежки,

А есть - так в шахте нипочём.

 

- Смотря какая бомба-дура, -

Поправил кто-то старика.

Но тот сказал:

- Нет, жизнь горька,

Как под землёй без перекура,

А наверху - без табака...

 

- Ах, в табаке ли только дело, -

Включился вздох со стороны. -

В одном равны душа и тело, -

Что легче - вовсе без войны...

 

Тот вывод с благостной печалью

Кивком почтенной головы

Одобрил попик наш с медалью

Восьмисотлетия Москвы.

 

Но означал его уместный

Простой кивок-полупоклон,

Что, может, волею чудесной

И сверх того, что всем известно,

Он кое в чём осведомлён...

 

А мой майор невозмутимый,

Со слов солдата выдав речь,

На весь вагон добавил дыма

И вновь намерен был залечь...

 

Солдатской притчи юмор грубый

Улыбкой лица подсветил,

И сам собой пошел на убыль

Тот спор на тему: фронт и тыл.

 

За новой далью скрылся город.

Пошли иные берега,

Тоннели, каменные горы,

Вверху - над окнами - тайга.

По кругу шли обрывы, пади,

Кремнистой выемки откос.

И те, что в душу мне вступали,

Слова горели жаром слёз.

 

И не хотел иных искать я

Затем, что не новы они.

Да, тыл и фронт - родные братья.

И крепче в мире нет родни.

Богатыри годины давней

И в славе равные бойцы.

Кто младший там, кто старший - главный, -

Не важно: братья-близнецы.

И не гадали - кто, который,

Кому по службе подчинён,

Оставив эти счёты-споры

Для мирных нынешних времён...

 

Но не иссякнуть этой теме,

Покамест есть ещё в живых

И те, что сами знали бремя

Часов и суток фронтовых;

И те, кому в завидных далях,

В раю глубоком тыловом

У их станков и наковален

Был без отрыва стол и дом.

 

И после них не канут в нетях

Та боль, и мужество, и честь.

Но перейдёт в сердца их детям

И внукам памятная весть.

 

О том, как шли во имя жизни

В страде - два брата, два бойца.

Великой верные Отчизне

Тогда.

       И впредь.

                 И до конца!

 

МОСКВА В ПУТИ

Вагонный быт в дороге дальней,

Как отмечалось до меня,

Под стать квартире коммунальной,

Где все жильцы - почти родня.

 

Родня, как есть она в природе:

И та, с которой век бы жил,

И та, с которой в обиходе

Столкнёшься утром -

День постыл.

 

И есть всегда в случайном сборе

Соседей - злостный тот сосед,

Что любит в общем коридоре

Торчать, как пень, и застить свет.

 

И тот, что спать ложится рано,

И тот бессонный здоровяк,

Что из вагона-ресторана

Приходит в полночь «на бровях».

 

И тот, что пьёт всех больше чая,

Притом ворчит,

Что чай испит,

И, ближних в храпе обличая,

Сам, как зарезанный, храпит.

 

И тот, что радио не любит,

И тот, что слушать дай да дай,

И тот и всякий...

                  Словом, люди,

В какую их ни кинуть даль.

И на путях большого мира

Мне дорог, мил

И этот мир...

 

Съезжает вдруг жилец с квартиры,

Вдруг сходит спутник-пассажир...

 

И пусть с тобой он даже спички

Не разделил за этот срок,

Но вот уже свои вещички

Он выдвигает за порог.

 

Вот сел у двери отрешённо - 

Уже на убыль стук колёс, -

Вот встал и вышел из вагона,

И жизни часть твоей унёс...

 

Но это что! Иное дело,

Когда, как водится в пути,

Знакомство первое успело

До дружбы, что ли, дорасти.

 

Читатель, может быть, припомнит

Молодожёнов-москвичей,

Что в стороне держались скромно,

Дорогой заняты своей,

 

Своей безмолвною беседой

Про тот, наверно, край земли,

Куда они впервые едут

В составе собственной семьи.

 

Когда пошли уже к Уралу

Холмы - заставы главных гор, -

Супруги юные помалу

Втянулись в общий разговор.

 

Должно быть, так, что с непривычки

Взгрустнулось, - критик, погоди:

Не вёрсты дачной электрички,

А вся Европа позади.

 

И, отдаваясь этой дали,

Что открывались душам их,

Они с отрадой обретали

Опору в спутниках своих.

 

И постигали въявь при свете

Дневном на этом рубеже,

Что - да, они уже - не дети,

И счёт пошёл иной уже...

<<<Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Далее>>>