- Разумеется.
     - Бедняжка Фредди! Ей так не повезло! - задумчиво заметила Ник. - Один раз дело чуть было не выгорело, она его разыскала, поговорила с ним, и он сказал, что совершенно ничего не имеет против, да у него, видите ли, нет с собой денег, чтобы уплатить женщине, с которой можно было бы разыграть для полиции сцену измены. И кончилось тем, что Фредди выложила деньги, а он их взял да и был таков. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Довольно подло, как по-вашему?
     - Силы небесные! - воскликнул я.
     - Мой друг шокирован, - заметил Пуаро. - Вы должны щадить его чувства. Понимаете, он из другой эпохи.
     Он только что вернулся из далеких краев, где его окружали широкие, безбрежные просторы, и так далее, и так далее, и ему еще предстоит осилить язык наших дней.
     - Да что же здесь особенного? - удивилась Ник, делая большие глаза. - Я думаю, ни для кого не секрет, что такие люди существуют. Но все равно, по-моему, это низость. Бедненькая Фредди попала тогда в такую передрягу, что не знала, куда и приткнуться.
     - Да-а, история не из красивых. Ну, а второй ваш друг? Милейший капитан Челленджер?
     - Джордж? Мы знакомы испокон веков, во всяком случае, не меньше пяти лет. Он симпатяга, Джордж.
     - И хочет, чтобы вы вышли за него замуж, э?
     - Намекает по временам. Рано утром или после второго стакана портвейна.
- Но вы неумолимы.
     - Ну, а что толку, если мы поженимся? Я без гроша, он тоже. Да и зануда он порядочная, как говорится, доброй старой школы. К тому же ему стукнуло сорок.
     Я даже вздрогнул.
     - Конечно, он уже стоит одной ногой в могиле, - заметил Пуаро. - Меня это не задевает, не беспокойтесь, мадемуазель, я дедушка, я никто. Ну, а теперь мне бы хотелось поподробнее узнать о ваших несчастных случаях. Скажем, о картине.
     - Она уже висит... на новом шнуре. Хотите посмотреть?
     Мы вышли вслед за ней из комнаты. В спальне, над самым изголовьем, висела написанная маслом картина в тяжелой раме.
     - С вашего позволения, мадемуазель, - пробормотал Пуаро и, сняв ботинки, взобрался на кровать. Он осмотрел шнур и картину, осторожно взвесил ее на руках и, поморщившись, спустился на пол.
     - Да, если такая штука свалится на голову, это не слишком приятно. Ну, а тот старый шнур был такой же?
     - Да, только на этот раз я выбрала потолще.
     - Вас можно понять. А вы осмотрели место разрыва? Концы перетерлись?
     - По-моему, да. Я, собственно, не приглядывалась. Мне было просто ни к чему.
     - Вот именно. Вам это было ни к чему.

Однако мне очень бы хотелось взглянуть на этот шнур. Он в доме?
     - Я его тогда не снимала. Должно быть, тот, кто привязывал новый, выбросил его.
     - Досадно. Мне бы хотелось на него посмотреть.
     - Так вы все-таки думаете, что это не случайность? Уверена, что вы ошибаетесь.
     - Возможно. Не берусь судить. А вот неисправные тормоза не случайность. Камень, свалившийся с обрыва... Да, кстати, вы не могли бы показать мне это место?
     Мы вышли в сад, и Ник подвела нас к обрыву. Внизу под нами синело море. Неровная тропка спускалась к скале. Ник показала нам, откуда сорвался камень, и Пуаро задумчиво кивнул. Потом он спросил:
     - Как можно попасть в ваш сад, мадемуазель?
     - Есть главный вход - это где флигель. Потом калитка для поставщиков, как раз посередине дороги. На этой стороне, у края обрыва, есть еще одна калитка. Отсюда начинается извилистая дорожка, которая ведет от берега к отелю "Мажестик". Ну и, конечно, в парк отеля можно попасть прямо через дыру в заборе. Именно так я шла сегодня утром. Самый короткий путь - до города быстрее не дойдешь.
     - А ваш садовник... он где обычно работает?
     - По большей части бьет баклуши на огороде или сидит под навесом, там, где горшки с рассадой, и притворяется, что точит ножницы.
     - То есть по ту сторону дома? Выходит, если бы кто-нибудь прошел сюда и столкнул вниз камень, его почти наверняка бы не заметили?
     Девушка вздрогнула.
     - Вы в самом деле думаете?.. У меня просто не укладывается в голове. По-моему, все это не всерьез.
     Пуаро снова вынул из кармана пулю и посмотрел на нее.
     - Вполне серьезная вещь, мадемуазель, - сказал он мягко.
     - Так это был какой-то сумасшедший.
     - Возможно. Очень увлекательная тема для разговора в гостиной после обеда. В самом деле, все ли преступники ненормальны? Я склонен полагать, что да. Но это уж забота врачей. Передо мной стоят Другие задачи. Я должен думать не о виновных, а о безвинных, не о преступниках, а о жертвах. Сейчас меня интересуете вы, мадемуазель, а не тот неизвестный, что хотел вас убить. Вы молоды, красивы; солнце светит, мир прекрасен, у вас впереди жизнь, любовь. Вот о чем я думаю, мадемуазель. А скажите, эти ваши друзья, миссис Раис и мистер Лазарус... давно они тут?
     - Фредди в наших краях уже со среды. Дня два она гостила у каких-то знакомых возле Тэвистока. Вчера приехала сюда. А Джим в это время, по-моему, тоже крутился где-то поблизости.
     - А капитан Челленджер?
     - Он в Девонпорте. Когда ему удается вырваться, приезжает сюда на машине - обычно на субботу и воскресенье.
     Пуаро кивнул. Мы уже возвращались к дому. Все замолчали. Потом Пуаро вдруг спросил:
     - У вас есть подруга, на которую вы могли бы положиться?
     - Фредди.
     - Нет, кто-нибудь другой.
     - Не знаю, право. Наверное, есть. А что?
     - Я хочу, чтобы вы пригласили ее к себе... немедленно.
     - О!
     Ник немного растерялась. С минуту она раздумывала, потом сказала нерешительно:
     - Разве что Мегги, она, наверно, согласилась бы...
     - Кто это - Мегги!
     - Одна из моих йоркширских кузин. У них большая семья: ее отец священник. Мегги

примерно моих лет, и я ее обычно приглашаю к себе летом погостить.

Но в ней нет изюминки слишком уж она безгрешная. С этакой прической, которая сейчас вдруг случайно вошла в моду. Словом, я рассчитывала обойтись в этом году без нее.
     - Ни в коем случае. Ваша кузина именно то, что нужно. Я представлял себе как раз кого-то в этом роде.
     - Ну что ж, - вздохнула Ник. - Пошлю ей телеграмму. Мне просто не приходит в голову, кого еще я могла бы сейчас поймать. Все уже с кем-то сговорились. Но она-то приедет, если только не намечается пикник церковных певчих или празднество матерей. Только я, по правде сказать, не понимаю, что она, по-вашему, должна делать?
     - Вы можете устроить так, чтобы она ночевала в вашей комнате?
     - Думаю, что да.
     - Ваша просьба не покажется ей странной?
     - О, Мегги ведь не рассуждает! Она только исполняет истово, по-христиански, с верой и рвением. Значит, договорились, я ей телеграфирую, чтобы приезжала в понедельник. - А почему не завтра?
     - Воскресным поездом? Она подумает, что я при смерти. Нет, лучше в понедельник. И вы расскажете ей, что надо мной нависла ужасная опасность?
     - Посмотрим. А вы все шутите? Ваше мужество меня радует.
     - Это хоть отвлекает, - сказала Ник.
     Что-то в ее тоне поразило меня, и я с любопытством взглянул на девушку. Мне показалось, что она о чем-то умалчивает. К этому времени мы уже вернулись в гостиную. Пуаро барабанил пальцами по газете.
     - Читали, мадемуазель? - спросил он вдруг. - Здешний "Геральд"? Так, мельком. Они тут каждую неделю печатают прогноз приливов, вот я и заглянула.
     - Ясно. Да, между прочим, вы когда-нибудь писали завещание?

- Полгода назад. Как раз перед операцией.
     - Что вы сказали? Операцией?
     - Да, перед операцией аппендицита. Кто-то сказал, что надо написать завещание. Я написала и чувствовала себя такой важной персоной.
     - И каковы были условия?
     - Эндхауз я завещала Чарлзу. Все остальное - Фредди, но там не так уж много оставалось. Подозреваю, что... - как это говорится? - пассив превысил бы актив. Пуаро рассеянно кивнул.
     - Я должен вас покинуть. До свидания, мадемуазель. Остерегайтесь.
     - Чего?
     - У вас есть голова на плечах. Да в этом, собственно, и вся загвоздка, что мы не знаем, чего остерегаться. И все-таки не падайте духом. Через несколько дней я докопаюсь до правды.
     - А пока избегайте яда, бомб, выстрелов из-за угла, автомобильных катастроф и отравленных стрел, какими пользуются южноамериканские индейцы, - одним духом выпалила Ник.
     - Не насмехайтесь над собой, - остановил ее Пуаро.
     Возле дверей он задержался.
     - Кстати, - спросил он, - какую цену предлагал мосье Лазаря за портрет вашего деда?
     - Пятьдесят фунтов. - О!
     Он пристально вгляделся в темное, угрюмое лицо над камином.
     - Но я уже говорила вам, что не захотела продать старика.
     - Да, да, - задумчиво проговорил Пуаро. - Я вас понимаю.

Глава четвертая
ЗДЕСЬ ЧТО-ТО ЕСТЬ!
 

     - Пуаро, - сказал я, как только мы вышли на дорогу, - мне кажется, я должен сообщить вам одну вещь.
     - Какую, мой друг?
     Я передал ему, что говорила миссис Раис по поводу неисправных тормозов.

- Вот как! Это становится интересным. Встречаются, конечно, тщеславные истерички, которые жаждут привлечь к себе внимание и сочиняют невероятные истории о том, как они были на волосок от смерти. Это известный тип. Они доходят до того, что сами наносят себе тяжелые увечья, лишь бы подтвердить свою правоту.

- Неужели вы думаете...
     - Что мадемуазель Ник из их числа? Об этом не может быть и речи. Вы обратили внимание, Гастингс, нам стоило немалых трудов даже убедить ее в том, что ей грозит опасность. И она до самого конца делала вид, что подсмеивается и не верит. Она из нынешнего поколения, эта крошка. И все же это очень любопытно - то, что сказала миссис Раис. Почему она об этом заговорила? Допустим даже, что она сказала правду, но с какой целью? Без всякой видимой причины - так не к месту.
     - Вот именно, - подхватил я. - Она ведь просто притянула это за уши.
     - Любопытно. Очень любопытно. А я люблю, когда вдруг появляются такие любопытные подробности. От них многое зависит. Они указывают путь.
     - Куда?
     - Вы попали не в бровь, а в глаз, мой несравненный Гастингс. Куда? Вот именно, куда? Как ни печально, но мы узнаем это только в конце пути.
     - Скажите, Пуаро, для чего вы заставили ее пригласить эту кузину?
     Пуаро остановился и в возбуждении погрозил мне пальцем.
     - Подумайте! - воскликнул он. - Хоть немного пораскиньте мозгами. В каком мы положении? Мы связаны по рукам и ногам. Выследить убийцу, когда преступление уже совершено, это очень просто! Во всяком случае, для человека с моими способностями. Убийца, так сказать, уже оставил свою подпись. Ну, а сейчас преступление еще не совершено, - мало того, мы хотим его предотвратить. Расследовать то, что еще не сделано, - вот уж поистине нелегкая задача. Что нам сейчас важнее всего? Уберечь мадемуазель от опасности. А это не легко. Нет, это просто трудно, Гастингс. Мы не можем ходить за ней по пятам, мы даже не можем приставить к ней полисмена в больших ботинках. Или остаться на ночь в спальне молодой леди. Препятствий в этом деле хоть отбавляй. Но кое-что все-таки в наших силах. Мы можем поставить некоторые препоны на пути убийцы. Предостеречь мадемуазель, это во-первых. Устроить так, чтобы рядом с ней был совершенно беспристрастный свидетель, во-вторых. А обойти две такие преграды сумеет только очень умный человек.
     Он помолчал и продолжал уже совсем другим тоном:
     - Но вот чего я боюсь, Гастингс...
     - Чего же?
     - Что он и в самом деле очень умный человек. Ах, до чего неспокойно у меня на душе!
     - Вы меня пугаете, Пуаро! - воскликнул я.
     - Я и сам напуган. Вы помните эту газету, "Уикли Геральд"? Угадайте, в каком месте она была сложена? Именно там, где находилась маленькая заметка, гласившая:
     "Среди гостей отеля "Мажестик" находятся мосье Эркюль Пуаро и капитан Гастингс".
 

Назад>>> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 >>>Далее