Глава одиннадцатая
МОТИВ

     Я был как громом поражен.
     - Так вы об этом говорили? - спросил я, повернувшись к Пуаро.
     - Да, мой друг. Я уже знал сегодня утром.
     - Откуда? Как вы догадались? За завтраком вы вдруг сказали, что вас осенило.
     - Так оно и было, мой друг. Я посмотрел на первую страницу газеты, вспомнил вчерашний разговор за обеденным столом и понял все.
     Он снова повернулся к Ник.
         - Так вы узнали еще вчера?
     - Вчера. По радио Я сказала, что иду звонить. Мне хотелось выслушать новость одной, когда... если... - Она судорожно глотнула. - И я услышала...
     - Я понимаю, понимаю. - Он взял ее за руку.
     - Это был какой-то кошмар! А тут еще эти гости... Не знаю, как я выдержала. Я была как во сне. Делала все, что полагается, а сама словно видела себя со стороны. Это было такое странное чувство...
     - Да, да, я понимаю.
     - Ну, а потом, когда я пошла за пледом, я вдруг не выдержала и расплакалась. Я, правда, быстро взяла себя в руки. Тут еще Мегги что-то кричала мне о своем жакете. Потом она, наконец, взяла мою шаль и вышла, а я немного попудрилась и подрумянилась и тоже вышла. И увидела ее мертвую...
     - Я понимаю, страшное потрясение.
     - Да нет, не в этом дело! Я разозлилась! Мне было жаль, что это не я! Я хотела умереть - и на тебе, осталась жить, да еще, может быть, надолго. А Майкл умер - утонул где-то в Тихом океане.
     - Бедное дитя.
     - Я не хочу, вы слышите, не хочу жить! - крикнула она вне себя.
     - Я знаю... знаю. Для каждого из нас приходит время, когда смерть кажется заманчивей жизни Но это проходит - и горе проходит, и грусть. Я понимаю, что вы сейчас не можете мне поверить. И незачем такому старику, как я, все это говорить. Пустые разговоры, все, что я говорю сейчас, - для вас пустые разговоры.
     - Вы думаете, я забуду и выйду за кого-нибудь другого? Никогда!
     Она сидела на кровати вся раскрасневшаяся, стиснув руки, и, право же, была необыкновенно хороша.
     - Нет, что вы, - ласково ответил Пуаро. - Я ничего подобного не думаю Вам выпало большое счастье, мадемуазель. Вас полюбил отважный человек, герой. Как вы с ним познакомились?
     - В Ле Туке, в сентябре прошлого года. Почти год тому назад.
     - А ваша помолвка произошла...
     - Вскоре после Рождества. Но мы должны были ее скрывать.
     - Почему же?
     - Из-за дяди Майкла, старого сэра Мэтью. Он любил птиц и ненавидел женщин.
     - Но одно другому не мешает!
     - Нет, я совсем не то хотела сказать. Просто он был большой чудак. Считал, что женщины губят мужчин. А Майкл от него во всем зависел. Сэр Мэтью страшно гордился Майклом, дал ему денег на постройку "Альбатроса" и обещал покрыть все расходы, связанные с кругосветным перелетом. Этот перелет был их самой заветной мечтой - его и Майкла. В случае удачи сэр Мэтью обещал выполнить любое его желание. И даже если бы дядюшка заартачился, это было бы не так уж страшно. Майкл стал бы... ну, чем-то вроде мировой знаменитости, и рано или поздно дядюшке пришлось бы с ним помириться.
     - Да, да, понятно.
     - Но Майкл сказал: если что-то станет известно раньше времени, все пропало. - Нам надо было держать нашу помолвку в строжайшей тайне. И я молчала. Никому ни слова не сказала, даже Фредди.
     Пуаро застонал.
     - Ну что вам стоило рассказать мне? Ник удивленно посмотрела на него.
     - А зачем? Какая же здесь связь с этими таинственными покушениями? Нет, я дала Майклу слово, и я его сдержала. Но что это была за мука - все время думать, волноваться, сходить с ума! И еще удивлялись, что я стала нервная! А я ничего не могла объяснить.
     - Я понимаю.
     - Он ведь уже один раз пропадал.

Тогда он летел в Индию над пустыней. Это было ужасно, но потом все обошлось. Оказывается, у него что-то случилось с самолетом, но он все уладил и полетел дальше. И я все время убеждала себя, что и на этот раз все будет так же. Все говорили, что его нет в живых, а я твердила себе, что с ним ничего не случилось. И вот вчера...
     У нее оборвался голос.
     - Значит, вы до вчерашнего дня надеялись?..
     - Не знаю. Скорее всего просто отказывалась верить. Самое ужасное, что ни с кем нельзя было поделиться.
     - Воображаю себе. И вы ни разу не проговорились, ну, скажем, мадам Раис?
     - По совести говоря, иногда чуть не срывалось с языка.
     - А как по-вашему, она не догадывалась?
     - Едва ли. - Ник задумалась. - Она ни разу ничего такого не сказала. Иногда, правда, намекала. Насчет того, что мы с ним очень подружились, ну, словом, в этом духе.
     - А вам не пришло в голову все рассказать мадам Раис после смерти дядюшки мосье Сетона? Вы знаете, что он умер на прошлой неделе?
     - Знаю. Ему делали операцию или что-то в этом роде. Тогда я, очевидно, могла бы рассказать кому угодно. Но это было бы довольно некрасиво, правда? Я хочу сказать, что это могло показаться хвастовством - именно сейчас, когда газеты только и пишут что о Майкле Сетоне. Слетятся репортеры, начнут брать интервью. Дешевая шумиха. И Майклу это было бы противно.
     - Согласен с вами. Но я имел в виду, что вы могли бы, не объявив об этом публично, лишь поделиться с кем-нибудь из друзей.
     - Одному человеку я намекнула, - сказала Ник. - Мне... я решила, что так будет честнее. Но я не знаю, насколько он меня понял.
     Пуаро кивнул.
     - Вы в хороших отношениях с вашим кузеном, мосье Вайзом? спросил он, довольно неожиданно меняя тему.
     - С Чарлзом? Что это вы о нем вспомнили?
     - Да так, простое любопытство.
     - Чарлз хорошо относится ко мне. Но он, конечно, страшный сухарь. Сидит здесь как гриб. Мне кажется, что он меня не одобряет.
     - Ох, мадемуазель, мадемуазель! А я слыхал, что он у ваших ног. - Ну, втюриться-то можно и в того, кого не одобряешь. Чарлзу кажется, что мой образ жизни достоин порицания. Он осуждает меня за коктейли, цвет лица, друзей, разговоры. Но в то же время он не в силах противиться моим чарам. Мне кажется, его не оставляет надежда перевоспитать меня.
     Она помолчала, потом в ее глазах мелькнула чуть заметная искорка.
     - А из кого же вы выкачивали местную информацию?
     - Только не выдавайте меня, мадемуазель. Мы немного побеседовали с мадам Крофт, австралийской леди.
     - Что ж, с ней приятно поболтать, когда есть время. Славная старушенция, но страшно сентиментальная Любовь, семья, дети... ну, вы понимаете, все в таком духе.
     - Я тоже старомоден и сентиментален, мадемуазель.
     - Да что вы! Я бы сказала, что из вас двоих сентиментален скорее капитан Гастингс.
     Я побагровел от возмущения.
     - Он в ярости, - заметил Пуаро, от души наслаждаясь моим замешательством. - Но вы не ошиблись, мадемуазель. Нет, не ошиблись.
     - Ничего подобного, - сказал я сердито.
     - Он превосходный, исключительный человек. Временами мне это страшно мешает.
     - Не городите вздора, Пуаро.
     - Начнем с того, что он нигде и ни в коем случае не хочет видеть зла, а если уж увидит, то не способен скрыть свое справедливое возмущение.

У него редкая, прекрасная душа. И не вздумайте мне перечить, мой друг. Я знаю, что говорю.
     - Вы оба были очень добры ко мне, - мягко сказала Ник.
     - Ла, ла, мадемуазель. О чем тут говорить. Нам предстоит сделать гораздо больше. Так вот, пока что вы останетесь здесь, будете выполнять мои приказы и делать то, что я вам велю. Положение таково, что вы должны мне полностью повиноваться.
     Ник устало вздохнула.
     - Я сделаю все, что хотите. Мне все равно.
     - Вы не будете некоторое время встречаться с друзьями.
     - Ну что ж. Я никого не хочу видеть.
     - Ваша роль будет пассивной, наша - активной. Ну, а теперь я вас покину, мадемуазель. Не стану мешать вашему горю.
     Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся и спросил:
     - Между прочим, вы как-то говорили, что написали завещание. Где же оно?
     - Да где-нибудь валяется.
     - В Эндхаузе?
     - Ну да.
     - Вы положили его в сейф? Заперли в письменном столе?
     - Не помню. Где-то лежит. - Она нахмурилась. - Я ведь ужасная неряха. Большая часть бумаг и всякие документы лежат в библиотеке в письменном столе. В том же столе почти все счета. И там же, наверное, завещание. А может, у меня в спальне.
     - Вы мне даете разрешение на обыск?
     - Пожалуйста, можете осматривать все что угодно.
     - Спасибо, мадемуазель. Не премину воспользоваться.

Глава двенадцатая
ЭЛЛЕН

     Пока мы не вышли из больницы, Пуаро не сказал ни слова. Но как только за нами закрылась дверь, он схватил меня за руку и воскликнул:
     - Видите, Гастингс? Видите? О! Черт побери! Я не ошибся. Я был прав. Я все время чувствовал, что чего-то не хватает, что из мозаики вывалился какой-то кусочек. А без него потеряла смысл и картина.
     Я никак не мог разделить его ликования. На мой взгляд, мы не сделали никаких сногсшибательных открытий.
     - До самой последней минуты я не мог сообразить, в чем дело, - продолжал Пуаро. - Впрочем, чему тут удивляться. Одно дело знать, что здесь упущено какое-то звено, другое выяснить, что это за звено. Ах! Это гораздо труднее!
     - Вы хотите сказать, что это имеет прямое отношение к преступлению?
     - Ну да! Неужели вы сами не видите?
     - Говоря откровенно, нет.
     - Возможно ли? Но мы ведь выяснили то, чего так долго не могли доискаться, - мотив! Тот самый неведомый мотив, который мы никак не могли нащупать.
     - Может, я просто туп, но я все-таки не могу взять в толк, на что вы намекаете. Вы имеете в виду ревность?..
     - Ревность? Нет, дорогой мой. Самую заурядную и, можно сказать, обязательную причину всех преступлений. Деньги, мой друг, деньги.
     Я вытаращил на него глаза.
     Он продолжал, но уже более спокойно.
     - Послушайте же, мой друг! Сэр Мэтью Сетон умер чуть больше недели назад. А он был миллионером, одним из богатейших людей в Англии.
     - Да, но ведь...
     - Погодите. За нами никто не гонится. У него был племянник, которого он обожал и которому оставил все свое огромное состояние. В этом мы можем не сомневаться. - Еще бы, что-то отойдет другим наследникам, что-то достанется птицам, но основной капитал все равно получил бы Майкл Сетон.

В этом мы можем не сомневаться. В прошлый вторник газеты сообщали, что Майкл Сетон исчез, а со среды начинаются покушения на мадемуазель. Нельзя ли в таком случае предположить, что перед вылетом Майкл Сетон написал завещание и оставил все своей невесте?

Назад>>> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 >>>Далее